СОРТИРОВКА: проза

Очередная Нобелевская неделя принесла два любопытных сюрприза: две довольно перепутанные (в терминологии новомодной квантовой физики) награды - в физиологии и физике. Первая - за расшифровку геномов архаичных человекообразных и сопоставление из с геномами нынешних сапиенсов. Вторая - за принципиальную ограниченность этих самих сапиенсов (то есть - нас с вами) интуитивно постичь происходящее в природе, а именно: представить "телепатию", "телепортацию" (и бог знает что ещё в подобном роде) элементарных квантовых частиц,  никоим образом друг с другом не контачащих, но "чувствующих" присутствие "партнёра" не то чтобы "за три-девять земель", но и примерно за такое же количество вселенных...

Нина принялась разделывать селедку:  махом отрубила голову — глаза выпученные, рот застыл в безмолвном восклицании. Напоминает? Да, есть что-то.

Наврал вам всё доктор Булгаков. Насочинял. Не было ничего: не горело в ту ночь до утра электричество в операционной у профессора Преображенского, и не запирал доктор Борменталь парадное и чёрную лестницу на ключ. Не говорил он Зине и Дарье Петровне хрестоматийного: "Мы заняты, нам нельзя мешать" - и никакой "повторной операции" тоже не было: Шариков-то, Полиграф Полиграфыч из профессорской квартиры сбежал!...

Читатели, познакомившиеся с прозой Марата Баскина, уже навсегда останутся с ней. К этим рассказам возвращаешься, как к чему-то близкому и родному. Так возвращаются к любимым стихам или музыке, когда возникает потребность поговорить с близким другом, а он далеко. Тогда ты открываешь страницы этой мудрой прозы - и жизнь снова начинает казаться яркой, и появляются силы набрать побольше воздуха и начать заново.

Кто не знает Яфу? Ха-ха. Яфу знают все на нашей улице. Яфа – это девочка из дома на углу, дочка учителя биологии. Она, хоть и маленькая, ей-то всего семь лет, но самая заботливая и добрая девочка на свете.

Одна из моих любимых сказок раннего детства – «Джельсомино в стране лжецов». Джанни Родари, между прочим. Очень многие цитируют его Чиполлино, но мало кто вспоминает эту замечательную сказку. А зря.

Я хочу, дорогой читатель, рассказать тебе о поэте Борисе Штейне, ушедшем от нас в 2017-м, поэте, на мой взгляд, удивительном. Он долгое время жил в Эстонии, где вышли в свет его первые поэтические книжки. Мне довелось познакомиться с ним ещё до их выхода, а то, может быть, и я не знал бы, что Борис Штейн – яркое явление в русской поэзии.

Я живу в Колони Бич, в этом комплексе, уже ровно четыре года. Друзьями я не обзавелась. Характер у меня "тот еще, ты вся в ту породу, в xoxляцкyю", как говорила моя мама, которая родилась в белорусском поселке.

«Блюз, блюз, блюз... Как добиться ритма блюза в строках?..  Старый Эд вчера сказал, что это почти... Почти блюз!  Вот... Хоть что-то хорошо. Нет, это уже не что-то,  а даже очень много! Значит, и вправду  почти получилось. Эдуард Самюэлевич засекает такое сразу. Вообще-то он Давид Шлёмович.  Но попробуй проживи с таким именем и отчеством! Да еще и с носом еврейской национальности. Зато этот  нос безошибочно чует фальшь в стихах. И  не поспоришь. 

Надя не знала, как очутилась в Чусовой, на Урале. Она только помнила, что они с мамой всегда куда-то переезжали, какое-то время жили в Узбекистане. Надя ходила там в школу, она даже помнила с детских лет стихотворение на узбекском языке о празднике Первомая.