СОРТИРОВКА: Григорий Оклендский

Не бывал я ни разу в Одессе -
пьяный воздух акаций глотнуть
и, как пушкинский юный повеса,
одесситку обнять, умыкнуть.

Я – Стена. Я стенаний наслушалась вдоволь…
Сколько рук прикасалось к моим вековым валунам!
Сколько горя и слёз – у бездомных, обиженных, вдовых.
А кому рассказать? Только Богу… Да разве он верит словам?

Раздвоение личности - это когда
Ты живёшь, как у Бога за пазухой,
А в далёком краю погибает трава -
Почернела от горя и засухи.

Ни о чем не печалься, дружище-дикарь,
Наше время наступит не скоро!
И сперва захлебнется метелью январь,
Возродится апрелем суровым.

Почему-то с годами труднее услышать друг друга.
Как глухие упрямцы, мы внутрь обращаем свой взор.
И неясной тоской одиночество ходит по кругу,
вызывая к барьеру - на долгий мужской разговор.

Притихший город дышит осенью
И ненавязчиво красив...
Прощальный лист в прожилках проседи
Рисует в воздухе курсив.