СОРТИРОВКА: Андрей Васильев

- А! А! А! Ахм! Аху! Ах, ах!… - отрывистые, короткие, словно лай, выдохи вырывались из его азиатской глотки, сбитыми носками тяжелых сапог он скреб по холодной весенней земле, ища опоры, не находя, оскальзываясь, сцепляя зубы, - А! А! Ахм!.. Ахм!…

Солдат улыбнулся, он вспомнил, как по дороге на Дальний Восток, где-то уже за Хабаровском, на убогой безымянной станции, против его переполненного и вонючего жесткого вагона, остановился купейный вагон, набитый пьяными дембелями, изукрашенными яркой вышивкой, белыми бабьими кантами, звонкими аксельбантами.

Так он ему и сказал. Так и сказал: «не знаю, мол, не знаю, не помню, ни черта не помню. Слыхал что-то вроде, слыхал когда-то, да когда это было…» А потом лег, влепив в почернелую подушку свалявшуюся, отяжелевшую голову, повернулся к стене и затих, и засопел, как ни в чем не бывало, спокойно так, мирно засопел, всхрапывая на конце длинного вдоха.