Сурен КАРАПЕТОВ | День, когда не наступило завтра

Сурен Карапетов. Краткая биография. Родился в Беларуси. Закончил Харьковское танковое училище, капитан танковых войск ВС РБ. В 2001 г. репатриировался в Израиль. Закончил Хайфский университет по специальности «Гид по Израилю». В профессии более 10 лет. С 2003 г. проходит резервистскую службу в ЦАХАЛ. Прапорщик резерва. Участник Второй Ливанской войны, и ряда операций ЦАХАЛ против ХАМАС, и других террористических организаций. С 7.10 непрерывно участвует в Войне «Железных мечей» Женат, двое детей. Живёт на Севере Израиля.

ДЕНЬ, КОГДА НАСТУПИЛО ЗАВТРА…

ДЕНЬ, КОГДА НЕ НАСТУПИЛО ЗАВТРА…

Годовщине 9/11 посвящается

Зажатая в уголке губ сигарета, заставляла слегка прижмурить левый глаз. Суровые складки на загорелых щеках слегка разглаживались ночным полумраком скоростной автострады. Уверенно сжимавшие руль руки с длинными и крепкими пальцами, слегка подрагивали в такт мощному урчанию мотора.

Горизонт окрасился теми, ещё робкими полутонами зарождающейся зари, которые подсознательно вселяют в душу радость за то, что ещё одна тьма ночи уходит в прошлое.

Свет фар выхватывал из темноты стволы высоких эвкалиптов и кипарисов, вспыхивавших на мгновение желтым электрическим светом, как живой коридор, и через секунду исчезавшими позади чёрными силуэтами, едва заметными в зеркалах заднего вида.

Дорога была пуста. Из приемника негромко шептала вечная музыка «Beatles», разгоняя дрёму и настраивая на новый день.

***

Он увидел её ещё издалека. Приближаясь к автобусной остановке, мгновенно оценил взглядом и невысокую ладную фигурку, и взметнувшуюся, одновременно с поднятой рукой, грудь, натянувшую форменную рубаху. Мозг ещё анализировал информацию, а нога автоматически нажала педаль тормоза.

— Я еду в N, — опустив стекло, он посмотрел ей в глаза.

— Привет! Это здорово! Можно с тобой? Мне до перекрестка на 38-ю трассу?

Глядя на дорогу, он боковым зрением рассматривал её. Судя по нашивкам, скоро на дембель. Значит, лет 20. Автомат обвешан всякими наворотами, но аксельбанта на форме нет. Значит, не инструктор, а боевые части. Тонкий запах духов. Была дома, возвращается на базу.

— Давно служишь?

— Уже заканчиваю.

— А почему автостопом? Вроде запрещено?

— Опаздываю. А автобуса ещё час ждать…

Он ловил себя на мысли, что боится смотреть на неё. В висках молоточками стучал пульс.

— А кроме того, у тебя на панели под стеклом — украинский флаг! — она засмеялась и перешла на русский, — а я сама из Украины. Меня Света зовут, а тебя?

— Игорь, — ответил он и удивился хрипотце, прозвучавшей в голосе… «Что это со мной,»- удивился он мысленно, — «не мальчишка же, вроде…»

Он протянул ей открытую пачку сигарет.

— Нет, спасибо, я бросила! — она тряхнула чёрной тяжелой волной волос.

До перекрестка оставалось ещё около получаса езды, а он впервые в жизни не знал, о чем говорить, мучительно перебирая в голове разные темы и в отчаянии отбрасывая их.

***

— Давно в стране? — спросил он, лишь бы не молчать.

— Ага, мне всего год был, когда мы с мамой приехали, — она поправила ремень автомата, — когда папа умер, сразу и уехали.

Он кивнул и, затянувшись сигаретой, снова посмотрел на нее. Она сидела, откинув голову назад, прикрыв глаза от яркого солнца, бьющего в лобовое стекло.

«Да ну меня к черту, — подумал он, — что я к ней прицепился? Девчонка уставшая, ей бы отдохнуть, а я со своими разговорами лезу…»

Автобус стоял на остановке возле перекрестка с 38-м шоссе. Солдаты споро забрасывали в багажный отсек свои сумки и, весело переругиваясь, поднимались в зеленую тушу автобуса.

— Ой, класс! Я успела! Останови, пожалуйста!

Он остановился возле жёлтого бордюра.

— Спасибо, бай! — она взмахнула рукой, улыбнулась и побежала к открытой двери.

Он проводил её взглядом, вместе с ней поднялись ещё несколько молодых ребят, видимо, туристов.

Он закурил и выехал на дорогу, объезжая ещё стоявший на остановке автобус.

***

Взрыв отбросил машину на обочину. Переворачиваясь внутри салона, он увидел, как из окон автобуса рванулось чёрное пламя.

Его лицо было иссечено осколками стекла. Кровь стекала по губам и её тонкие струйки обжигали шею. Выбравшись из машины, он бросился к автобусу. В мешанине тел и разорванного металла, гари и сладкого запаха крови, криков раненых и рева клаксона, на который давило тело водителя, он увидел её, выползающую из-под разорванного трупа солдата.

— Помоги, — шевельнулись её губы.

***

Его выписывали из госпиталя через три дня после теракта. Ранения были несерьезными. Ей повезло меньше. Были перебиты обе ноги, сломаны ребра, осколок задел лёгкое.

Перед выпиской он зашёл её навестить. Она была без сознания, попискивали приборы, возле капельницы возилась медсестра. Потоптавшись на пороге палаты, он, выходя, тихо прикрыл дверь.

Вечером, сидя в кресле «Боинга», уносившего его из Тель-Авива в Нью-Йорк, Игорь прокручивал в голове и тот сумасшедший день, и предстоящую деловую встречу, где должна была решаться судьба его старт-апа. Тихо гудели мощные двигатели, улыбающаяся стюардесса медленно катила тележку с закусками по проходу. Игорь вздохнул, закрыл глаза и погрузился в дрему. «Завтра позвоню в больницу, узнаю, как она» — подумал он, засыпая.

***

— OK, gentеlmen’s, we begin… — мистер Суорд, чей острый взгляд вполне соответствовал его фамилии, ослепительно улыбнулся. Игорь посмотрел на него, и в огромном панорамном окне за спиной Суорда, его подсознание отметило нечто странное. Сфокусировав взгляд, Игорь не сразу понял, что то, что он принял за тёмное облако, это огромный самолёт, несущийся прямо на него, сидящего в офисе, расположенном на 70-м этаже Всемирного торгового центра…

2016

ДЕНЬ, КОГДА НАСТУПИЛО ЗАВТРА

Старый Абу Валид медленно шаркал самодельными деревянными сандалиями по тропинке.

Потрескавшийся глиняный кувшин с водой, набранной в источнике, давно уже прохудился, и подтекал.

Абу Валид вздохнул, подумав о том, что на новый ему не заработать.

В полуразрушенной мазанке было темно. Достав из кармана галабии кресало и кремень, старик привычным движением высек искру, и зажёг масляный светильник.

На побитой молью овечьей шкуре сопели трое внуков. Рядом, на циновке храпела старая Фатьма, широко раззявив беззубый рот. В закутке, возле горшков с рисом и мукой, возилась невестка.

— Аиша, ты почему свет не зажгла?

— Так спички же закончились, а кресала у меня нет.

— Ладно, вот вода, напеки лепёшек.

Абу Валид вышел на улицу.

Когда-то здесь кипела жизнь. А сегодня на ней лепились с десяток таких же мазанок, как его собственная. В них жили старики да бабы с детишками.

— Мархаба, дедушка! — старший внук ткнулся в нечесаную бороду, — расскажи мне что-нибудь, пока бабушка не проснулась и не стала ругаться.

— О чем, внучек?

— О том, как раньше было.

Абу Валид вздохнул и прикрыл глаза, обнимая внука.

Перед его мысленным взором встал город, каким он был лет десять назад.

Широкие проспекты, блестящие витрины магазинов, толпы людей, гудящие машины, электрические фонари.

Он сам, ещё не такой старый, в хорошей одежде, идущий по улице с Фатьмой.

И в этот момент, когда, в его воспоминаниях, они заходили в ресторан, завибрировал пейджер…

А потом больница. Внезапно вырубившиеся компьютеры. Потом — электричество. Водопровод.

Исчез бензин.

Исчезло все.

Даже деньги.

Абу Валид потрепал внука по голове:

— Иди в дом. Мать завтрак приготовила.

— Да, дедушка, яичницу!

Абу Валида передёрнуло, и от нахлынувшей тоски он, внезапно, завыл.

И его вой разнёсся над убогой деревушкой Бейрут, ранним утром 20 сентября 2035 года …

Сурен Карапетов