Марат Баскин | Самая яркая звездочка

Глазами ребенка

Я часто перечитываю рассказы из книги Беллы Шагал “Горящие огни”. Я не читал подобной книги, где так точно, поэтично, глазами ребенка, маленькой девочки Башевы, как звали в детстве Беллу, описана еврейская жизнь, со всеми ее радостями и печалями, с праздниками и буднями. Часто в разговоре об этой книге подчеркивается, что она с иллюстрациями Марка Шагала, мужа Беллы, и при этом делается упор на талантливость этих рисунков, но скажу, что и сами рассказы не менее талантливы, чем рисунки. Это своеобразная энциклопедия еврейской жизни, рассказанная очень талантливо и искренно.

Вместе с Башуткой мы прислушиваемся к словам ребе, и получаем ханукальные деньги, чтобы на них прокатиться с ветерком в санях с извозчиком Иваном, радуемся первому снегу, катаемся на лодке с дядей Берлом и смотрим, как молится отец Беллы…

Когда я первый раз читал эту книгу, мне казалось, что я слушаю рассказ бабушки про ее детство. Но, когда дочитал до рассказа, где Башева жалуется на то, что мама ее не взяла в синагогу, и оставила дома, “как какую-нибудь служанку”, я понимаю, что это не моя бабушка. Ибо моя бабушка в детстве была служанкой в богатом доме.

****

Придумать произведению название не менее трудно, чем создать произведение. Название мучает и прозаиков, и поэтов, и художников, и композиторов. Я это сужу по себе, и по проблемам друзей. Хотя, как говорил мой друг, главное, чтобы было произведение на уровне, а там назови его хоть горшком. Может, так оно и есть, но в жизни иногда даже запятая решает судьбу произведения, не говоря уже о названии.

Марку Шагалу множество названий его картин придумал его друг поэт Блез Сандрар. Он придумывал звучные названия, которые до сих пор остались не разгаданными, ибо волшебство, творящееся в пространстве картин художника, иногда очень далеко от ее названия. Шагал, прожив три года в Париже, не смог продать ни одной своей картины, пока Блез Сандрар неожиданно не предложил назвать одну из картин, казалось бы, прозаическими словами: “Посвящается Аполлинеру”. И картина была продана. Как шутил Гийом Аполлинер, благодаря моему имени. И это посвящается, друзья прицепили еще к трем картинам Шагала :“Моей невесте”, “Посвящается Христу” и “России, ослам и другим”, которые так же успешно продались. Начался путь к славе. И, когда слава пришла, Шагал перестал задумываться над названиями, ограничиваясь самой простой фразой.

Самая яркая звездочка

Герой романа Сергея Песецкого “Любовник Большой Медведицы” знал только это созвездие, которое помогало ему найти дорогу к границе. Ему нужна была эта дорога. Ибо он был контрабандистом.

Созвездие Большой Медведицы легко найти в ночном небе благодаря ее своеобразному контуру — ковшу. И Малую Медведицу найти не сложно. А я ищу Сириус. Но мой Сириус совсем не прост. В мои школьные годы мы учили астрономию, и учитель нам сказал, что Сириус переводится с латинского, как «маленькая собачка». А я где-то до этого вычитал, что по восточному календарю я родился в год Собаки. И мне подумалось, что эта моя звезда. Я долго выспрашивал у учителя, как увидеть эту звезду в ночном небе. Он мне долго объяснял, как отыскать эту звезду, но честно скажу, я по сей день, не уверен, что та звездочка, что я нахожу в ночном небе, и есть Сириус. Я просто выбираю самую яркую звездочку.

Мой институтский друг чукча Ваня, который волею случая, попал в Могилевский машиностроительный институт с Чукотки, совершенно не любил технику, но любил, как это ни странно астрономию, и вечером специально выходил на улицу, чтобы посмотреть ночное небо. И он показал мне Сириус. Сам он любил Полярную звезду.

— Почему? — спросил я.

— А разве почему любят? — спросил он и, вздохнув, сказал: — Любят, потому что любят!

Его Полярная звезда была каждую ночь в небе, а мой Сириус не всегда. И Ваня очень расстраивался, если не находил Сириус в ночь перед экзаменом:

— Как ты будешь теперь сдавать сопромат? — и добавлял, — Но ты не переживай! Мне моя Полярная звезда никогда больше тройки не дает! И знаешь почему? Потому что двойку мне они не могут поставить, так как я по направлению!

Я не знаю, где сейчас мой друг Ваня. И фамилию его не помню. Но когда смотрю на ночное небо и нахожу Полярную звезду, вспоминаю его. Может, и он меня вспоминает, видя в небе Сириус.

Что происходит в душе

На одном из Парижских вернисажей, одна из любительниц живописи, обращаясь к Пикассо, сказала, что ничего не понимает в его картинах. Пабло вздохнул и сказал:

— Мадам, чтобы понимать мои картины, нужно знать меня самого!

Очень верные слова. Поэт, прозаик, художник, композитор выплескивает свою жизнь в свое творение. В каждом мазке кисти, в каждом слове, в каждой ноте живет боль и радость, удача и неудача, враги и друзья самого автора. И даже форма произведения — это радость или боль автора. И это происходит помимо воли автора.

Когда я читал папе свои рассказы, он, выслушав их, всегда становился задумчивым и всегда догадывался, что происходит в моей душе. Я мог прочитать веселый рассказ, от которого все буквально падали от смеха, а папа, когда мы оставались одни, неожиданно говорил:

— Что случилось, сынок?

А, послушав грустный рассказ, мог сказать:

— Хорошо, сыночек, что все плохое позади! – и добавить, улыбнувшись: — Мне не надо у тебя спрашивать про жизнь. Мне надо просто послушать твой рассказ.

Марат Баскин