Михаил Спивак | Прогресс

В городе Кемерово вспоминают очередную годовщину события, которое в ноябре 1983 года чуть не стало роковым для полумиллионного населения. Мне тогда исполнилось 10 лет, но я очень хорошо помню разговоры взрослых о том, как чуть весь наш город не погиб вследствие техногенной катастрофы – утечки ядовитого газа. На военном заводе «Прогресс» произошла авария. Хлор вытек из разбитой железнодорожной цистерны. К счастью для города, ветер дул в сторону, поэтому жертвы исчислялись десятками, а не тысячами.

Годы промчались быстро. В самом начале 90-х мне довелось отрабатывать на «Прогрессе» студенческую практику. Увидел завод-убийцу изнутри. Мрачная обширная территория, заросшая чахлыми деревцами и густым кустарником, обнесенная бетонным забором с колючей проволокой поверх. До цеха пришлось топать довольно долго. Нас было трое – студентов-химиков, закончивших первый курс Кузбасского политехнического института (ныне технического университета). Нам предстояло изучить оборудование цеха, в котором происходят какие-то химические процессы.

Территория завода была довольно загаженной, но не выглядела постапокалипсисом. Там и сям курили рабочие, сновали грузовики и погрузчики, с железным скрипом открывались и закрывались огромные цеховские ворота. Мы заблудились, попытались зайти не тот цех, и нас злобно послали к чертовой матери. В общем, жизнь кипела, происходила какая-то деятельность.

Вдоль забора тёк ручей или это была сточная канава. Ее берега были покрыты серой субстанцией, похожей на мелко изрубленную бумагу. Субстанция в основном была мокрой, но мы собрали горсть сухой и подожгли. Раздался хлопок – субстанция быстро воспламенилась и сгорела. На «Прогрессе» изготавливали порох, поэтому субстанцию мы назвали «пороховатой». Высушили и набили пороховату в пол-литровую банку, которую нашли в помойке. Заделали плотно горловину, изготовили из каких-то тряпок бикфордов шнур, подожгли и спрятались за ближайшим строением. Шарахнуло звонко, осколками посекло ветви и листву. Порадовались эксперименту.

У ручья столько валялось бесхозной пороховаты, что можно было целый цех взорвать. Решили не испытывать судьбу с увеличением мощности заряда. Зуд в руках у студентов-химиков постоянный, но мы помнили наставление преподавателей, не строить из себя умников и не синтезировать взрывоопасные вещества, особенно гремучий газ. Там не сложная реакция по выделению водорода. Только эта дрянь взрывается от сотрясения. Нам рассказывали, будто кому-то пальцы оторвало. Но дело не в пальцах, а в том, что нас могли поймать и дать по шее, выгнать за хулиганские поступки с практики.

В цехе нас приняли с прохладой, что не удивительно. К вопросу о технике безопасности на оборонном заводе «Прогресс» подходили поверхностно. Нам сказали: руками никуда не лезьте, башку никуда не суйте и постарайтесь под ногами не мешаться. Задание может показаться легким, но попробуй-ка его выполнять целую 8-часовую смену. Мобильников тогда не было. Чем студентам заняться?

В те годы на оборонных предприятиях шла конверсия – переход на выпуск гражданской продукции. Кто бы нас пустил в реальный оружейный цех… А наш занимался гальваникой, покрывали эмалью кожухи для электроплит и еще какие-то детали разной формы и размера. Студентов, разумеется, близко не подпускали к оборудованию. Отправили на склад. Сначала мы таскали из угла в угол какие-то раковины, потом подметали, потом валялись на штабелях готовой продукции, кидали с расстояния камешки в бочку. Нынешнее поколение молодых людей там бы сгинуло от безделья, но мы были ребятами закалёнными – играли в «сифу». Грязную тряпку пинали ногами. В кого она попала – тот сифа. Он должен пинать тряпку, пока другой не станет сифой. Вероятно, название игры является производной от заболевания сифилис. Но мы же не филологи, в этимологию слова не вникали. Игра хорошая, динамичная. Хотя мастерша смены так не считала. Она покрутила пальцем у виска и, чтобы хоть чем-то нас занять, поручила на улице перетащить довольно тяжелые стеклянные емкости с серной или соляной кислотой от одного угла здания к другому. Бутыли литров по двадцать. Поднять их не представлялось возможным из-за отсутствия ручек. А тащить на собственном пузе емкость с концентрированной кислотой, это увольте. Мы ногами толкали поэтому бутыли перед собой. Конечно же, одну емкость расколошматили. Вокруг все зашипело, а мы разбежались, потому что прекрасно знали: в кислоте опасна не только жидкость, но и ее испарения. На лабораторных занятиях мы не одну муху растворили в пробирках, а вот таракана серная кислота не брала. Он, конечно, подыхал, но оставался в первозданном виде.

Бутыль мы разбили, мастерше отрапортовали. Она назвала нас криворукими и сказала, что отменяет свое задание, чтобы мы больше не смели подходить к реактивам. Велела очистить задний двор цеха от железных отходов производства. Мы погрузили хлам на электрокар. Мастерша спросила, умеем ли мы его водить. Вот кто ее за язык тянул? Водить мы не умели, но один из наших соврал, что у него имеется навык. Горе-водитель поехал на электрокаре, а мы пошли следом. Когда дошли до поворота, электрокар лежал на боку в кювете, а наш товарищ уже выбрался на дорогу и растерянно чесал репу. Доложили мастерше. Она не удивилась, уже не удивилась. Отправила какого-то мужика на втором электрокаре, чтобы вытащили первый. Зацепили тросом. Мы отбежали в сторону, интуитивно спрятались за деревьями.

Мужик дал по газам. Стальной трос натянулся, колеса буксовали около полминуты. Затем трос оторвался и плетью со звонким лязганьем хлестнул второй электрокар. Хорошо, что водителя не зашиб. Электрокар с водителем покатился в кювет на противоположной стороне дороги.

Мы вспомнили недавние зачеты и экзамены по физике: наглядно оценили работу третьего закона Ньютона (F1 = — F2). Электрокары в наблюдаемом эксперименте действовали друг на друга с силами равными по модулю и противоположными по направлению. Из статичной системы самоустранился стальной трос, нарушив равновесие. Естественно, второй электрокар покатился прочь и нырнул носом под горку. Уверен, каждый из нас в этот момент мысленно рисовал векторы сил. Наука все может объяснить!

Из дальнего кювета выскочил ошалевший водитель. Он понимал, что ударь трос на метр выше, и его мозги собирали бы в пыльной траве. Мы как клопы вылезли из укрытий. Мужик успокоился – беда миновала. Но он рано радовался.

В этот момент мимо проезжал автомобиль «Волга». То ли с директором завода на борту, то ли с кем-то из его замов. Нас высокому начальству не представляли. В общем, высокопоставленный Перец. Он посмотрел на первый электрокар и разбросанные железяки. Перешел дорогу, посмотрел на второй электрокар с тросом, напоминающим хвост животного. Вышел на середину дороги, посмотрел на нашу троицу и четвертого «де-Артаньяна». Перец покачал головой, лаконично сказал: «Дебилы» и уехал.

По дороге в цех мужик в общих чертах и на местном диалекте пояснил, что нам теперь «даст» начальство, и как оно будет нас всесторонне «воспитывать». Он был немного подшофе, поэтому оставался флегматичным. С чего-то он решил, что именно мы понесем наказание. Мы придерживались иного мнения – оправдательного приговора. Мужик отмахнулся и стал рассказывать, где разжиться спиртом, как правильно его воровать, как технично выносить за проходную и на этом не спалиться.

Работники тащили ценный продукт в резиновых ёмкостях. Кто-то в грелке, привязанной на животе, кто-то в завязанной медицинской перчатке, которую крепили в широких штанах. Типа как вымя у коровы. Точно не знаю технологию, потому что алкоголем не интересовался.

Спиртом баловались синюшники. А люди семейные, люди серьезные и ответственные, воровали инструмент и другие полезные в домашнем хозяйстве вещи. Перебрасывали их через забор, потом собирали. Самые хозяйственные, у которых золотые руки, на заводском оборудовании из фондированных материалов изготавливали нужные для их п риусадебных участков приспособления: швеллера, уголки с отверстиями для креплений. Похожие на компоненты теплицы.

Молва о наших мытарствах быстро разнеслась по цеху. Мастерша начала разговор с заманчивого предложения, которое, впрочем, не подразумевало отказа:

– Вы тут неполную неделю, а впереди еще долгих четыре… долгих для меня. Давайте мы поступим красиво. Я обо всем договорилась. Вам зачтут производственную практику и заплатят за целый месяц. А вы за это сделаете доброе дело – больше не будете здесь появляться.

– А чё так? – спросил тот, который перевернул электрокар. – У вас прикольно и кормят бесплатно.

Он был иногородним, поэтому лишаться дармового пропитания желанием не горел.

– Я боюсь, что четыре недели для меня превратятся в четыре года с отбыванием в колонии-поселении, если вы убьётесь или кого-то из наших угробите. Я с этими алкашами не знаю, что делать. А вы ребята хорошие, умные, будущие инженеры, вы мне нравитесь, только руки у вас из жопы растут.

На том и порешили.

Михаил Спивак