«Новый Континент» Американский литературно-художественный альманах на русском языке
Об удивительной женщине и ее необыкновенной судьбе, полной непростых каждодневных трудов, мужества и потрясающего жизнелюбия
Есть в мире люди, которые не вписываются в общепринятые понятия нормы, морали, поведения, жизни, социума. Есть те, кто живёт вне так называемой «матрицы». И есть те, кому это почему-то не даёт покоя. У меня большая просьба понять и принять чужой образ жизни без осуждения и оценивания. Сегодня я хочу показать вам отшельницу Агафью Лыкову. Молодёжь-то, поди, и не знает кто это, а те, кто постарше, наверняка помнят нашумевшую статью в «Комсомольской правде» – «Таёжный тупик» В. Пескова.
Итак, для начала – коротко о Лыковых.
В 1930-е годы несколько семей, в том числе и Лыковы, ушли от репрессий 30-х годов 20-го века в Саянскую тайгу и много лет жили в строгой изоляции. Долгие годы они старались уберечь семью от влияния внешней среды, особенно в отношении веры, пока в 1978 году геологи случайно не обнаружили Лыковых при обследовании реки Большой Абакан. Встреча Лыковых с геологами оказалась настоящим шоком для обеих сторон. Геологи долгое время не могли поверить, что так далеко от цивилизации может существовать подобная микроколония, а Лыковы практически отвыкли от общения с другими людьми. Со временем отшельники начали принимать дары от гостей «цивилизации»: продукты, посуду, инструменты и т. д… Когда через некоторое время Лыковы начали выбираться в ближайшие поселения, обнаружилось, что у молодых членов семьи начисто отсутствовал иммунитет к ряду современных заболеваний. Новые знакомства обернулись смертельными вирусами. К моменту обнаружения геологами, таежных жителей было пятеро: глава семейства Карп, сыновья Саввин (45 лет), Димитрий (36 лет) и дочери Наталья (42 года), Агафья (34 года). В 1981 году один за другим умерли трое из детей – Саввин, Димитрий и Наталья, а в 1988 году ушел из жизни отец Лыковых.
Лыковы были абсолютно уверены в том, что человеческая жизнь находится в руках божьих, и человеку не следует противиться его воле. Поэтому до сих пор никому не удалось убедить даже оставшуюся в полном одиночестве Агафью покинуть лес и перебраться к родственникам во внешний мир. Такие уж Лыковы – единожды приняв решение, в зад ногами не идут… И сегодня Агафья Карповна Лыкова (1944 г. р.) живёт в семейном доме одна. Вернее, в данный момент, с помощником иноком Гурием, пришедшим к ней в помощь из общины староверов.
Ещё со школы я собирала вырезки из газет на тему Лыковых. Уже тогда мне была по сердцу Агафья – единственная оставшаяся в живых представительница семьи староверов, жизнелюбивая и терпеливая женщина, не боящаяся тайги и её жителей. То у неё на территории волк прижился, то медведь ввалился поживиться в сарай… Удивительно, но несмотря на отшельничество, Агафья Карповна весьма радушна, щедра и гостеприимна. (Покуда пишу этот пост, щелкаю кедровые орешки, что она накидала мне в карманы) Я не видела её без улыбки, ну разве что над книгой со священными писаниями. Читает нараспев, без очков (!), водя по пожелтевшим страницам огрубевшими от труда пальцами… Надо видеть, как меняется лицо Агафьи Карповны, как только я прошу её обратиться к книге… Улыбка исчезает с лица, глаза проясняются и становятся абсолютно серьёзными. Пожалуйста, обратите внимание на руки Агафьи Лыковой… Руки не хватают книгу. Они медленно и осторожно тянутся к пожелтевшим страницам и закладкам… Агафья выпрямляется и, прищурившись, при свете маленького оконца, нараспев, тихо читает тексты… Люблю красивые руки… Для меня все рабочие руки — красивы… Они говорящие… Смотрите сами…
Спрашиваем друг друга о жизни, я о её жизни в тайге, она меня – о жизни в миру. Я шучу, Агаша улыбается во весь свой неполнозубый рот, и от этого на душе почему-то тепло. Наверное, потому что бесхитростный она человек. Говорим обо всём: дрова кончаются, а те, что остались – сырые… Морозы, лёд на реке, медведи, батарейки в фонарике сели… Хлеб скоро состряпается, каша выкипает, сеть порвалась, снега нынче много, в моей Узнезе есть родственники Лыковых, суставы стали болеть, в миру жить страшно, там эти, как их… наркоманы да болезни всякие… Понимать её трудно, дикция непривычна уху, словарный состав большей частью трудно воспринимается современным мозгом, ибо в речи её встречаются слова, бытовавшие 6-7 веков назад. Но говорит охотно, улыбаясь, скромно опуская глаза и пряча лицо от камеры (прости, Агафья).
На прощание осматриваю её с головы до ног, чтобы понять, в чём нуждается эта женщина, если посчастливится снова попасть к ней. Ага, поняла… Покуда думала, Агафья предлагает взять котёнка: «Много нам их уже. Возьми одного». «Возьму, – говорю, – найду, кому отдать», а сама тем временем фотографирую её руки, платок, дом, рыболовную сеть, чугунки, шкуры и старую доху на скамье у печи, где и спит Агафья в окружении своих трёхцветных кошек… Ну, а покуда снимала, котёнка я забрать, естественно, забыла… Эх…
Я знаю, что принять информацию о чём-то, а особенно о ком-то, без оценивания сложно, и тем не менее. Я так же знаю, что некоторые люди плохо отзываются об Агафье и Лыковых в целом. Ну типа: «Не понял, и что хорошего в её жизни? Сидит там, в глухой тайге, а к ней высылают вертолеты, бесплатно её лечат, обеспечивают продуктами и даже сеном для козы! А что хорошего эти Лыковы сделали для общества-то?»
Видимо, говорят как раз те, что, как я понимаю, круглосуточно «стараются для общества», сидя на диване, в комфортных условиях, без страха преследования, опасности для своей жизни и жизни своей семьи. Всегда ведь легче осудить, чем понять. Люди, какое вам дело до тех, кто принял решение жить так, как им заблагорассудится? Вам не приходило в голову: какой вообще смысл осуждать других? Только лишь для того, чтобы вырасти в собственных глазах? И вот живёт себе где-то человек, живёт своим трудом, в счастье и радости, никого не трогает, но, оказывается, вызывает волны осуждения у каких-то людей, семей и сообществ… Чушь… Не находите?…
Уходя с Лыковской заимки, говорю Гурию: «Вот ты, брат, говоришь – грех косметикой пользоваться, ну это ладно…, а грех в брюках мне ходить – да разве ж я в горах в юбке-то смогу? В ней же неудобно, зацепиться и погибнуть можно!»
– А ты альпинист, что ли?
– Ну не так чтоб, но немного, ага…
– Так, милая, не надо бы. Бога ведь искушаешь…
– Да понимаю. Стараюсь не искушать лишний раз…
– Старайся, милая…
– Ну не так чтоб стараюсь, но ага… ладно…
На прощание склоняю голову: «Брат, сестра, простите меня». Гурий и Агафья в один голос, тихо и ласково: «Бог простит»… И ещё тише, в спину: «Мы молимся за вас»…
Я о чём: вот так живёте своей жизнью, пу́рхаясь в быту, сомнениях и страстях, а в это время за вас кто-то молится… Вы скажете: «Да нафик бы мне это надо! Я не просил никого за меня молиться!» А из Таёжного тупика прямо сейчас, в данную минуту, кто-то продолжает молиться за вас, не слыша вашего фыркания… По-моему, достойно уважения, а?…
… А фотопортреты удачные, смотрите, какие у неё глаза озорные… Светятся…
Светлана Казина