«Новый Континент» Американский литературно-художественный альманах на русском языке
19 декабря режиссер Г.Б. Волчек отпраздновала 85-летие. А двумя месяцами ранее в МГУ прошла презентация очередного московского тома энциклопедического словаря «Биографии современников». В него вошел и мой текст об удивительной и неповторимой Галине Борисовне.
КИНО – ОЖИВШАЯ КАРТИНА
Рождение единственной дочери стало в ту далекую зиму не единственным событием в жизни ее отца, оператора и преподавателя института кинематографии Бориса Израилевича Волчека (1905-1974 гг.). Весной 1933-го он познакомился с талантливым режиссером Михаилом Роммом, который пригласил нового товарища и единомышленника ставить фильм «Пышка» по новелле Мопассана. Для обоих это был дебют в игровом кино, ведь прежде Борис снимал только документальную хронику, а Михаил писал сценарии. За несколько месяцев новички и первооткрыватели прошли огромный путь от невыразительных малоубедительных кадров до создания шедевра. Поначалу не удавалось преодолеть барьер изображения, о чем внук Волчека Денис Евстигнеев через много лет скажет: если зритель пройдет этот барьер, то поверит в актера, в противном случае – не увидит исполнителя роли. Борис Волчек нашел нужный ход – крупный план. Талант оператора будто распахнул окно с экрана в зрительный зал, заставил героев немого кино «заговорить» взглядами, мимикой, жестами. Результат проб и ошибок, которые и формируют профессионала с большой буквы, и будто врожденное чувство кадра.
Но не только. Еще и влияние великого мастера. Детство и юность Бориса прошли на улице Покровской провинциального Витебска. По сути, это было еврейское местечко, с цирюльнями, лавками, сапожными мастерскими. Но в доме напротив жил замечательный сосед, общение с которым судьбоносным образом повлияло на мировоззрение подростка. Это был Марк Шагал, уже успевший стать маститым художником, увлеченным пост-импрессионизмом. Тринадцатилетний Борис часто заходил к нему в гости, размешивал краски и с восхищением наблюдал за игрой света на развешанных на стенах картинах. Наблюдал не бесстрастно, а пытливо и вдумчиво, старался понять, как масляные разноцветные «лужицы» краски на палитре переносятся кистью на холст и превращаются в бескрайнее небо, зовущее в полет; как мазки становятся фантастической и одновременно узнаваемой реальностью. Впоследствии Борис Израилевич признавал, что всю жизнь был околдован Шагалом, осветившим пареньку из глубинки путь к искусству. Что есть кино, как не ожившая картина? В нее можно привнести приемы, подсмотренные у великого живописца. А потом начались километры ежедневно прокручиваемой пленки немых фильмов. Будущий оператор нашел для себя как нельзя более подходящую работу – механика в местном кинотеатре.
В 1927 году Борису предложили поехать учиться в Москву по профсоюзной путевке. Будучи студентом Государственного техникума кинематографии, снимал хронику уже с первых курсов. Да так талантливо, свежо и необычно, что в 1931 году выпускник вместе с дипломом получил престижную должность преподавателя операторского мастерства. С 1933-го работал в тандеме с Михаилом Роммом, с которым снял почти все его фильмы: «Пышка», «Тринадцать», «Ленин в Октябре», «Секретная миссия», «Убийство на улице Данте» и другие. В 1958 году Б.И. Волчеку, к тому времени Лауреату трех Сталинских премий (1946, 1948 и 1951 гг.), было присвоено звание Заслуженного деятеля РСФСР.
Сегодняшнего зрителя лент, созданных Борисом Израилевичем, не покидает ощущение, что они сделаны чуть ли не вчера. В них присутствует такой эффект естественного объема, что кажутся трехмерными, будто не обошлось без современной техники. Всё это благодаря системе освещения, разработанной Волчеком не без влияния Шагала. Тень – в качестве холста, свет – кисти, вернее, их множества. Маленькими приборчиками разной степени яркости высвечивался каждый элемент фигур и декораций. Немыслимо трудоемкий процесс, но именно он давал эффект скульптурности кадра.
Талантливый человек талантлив во всем. Профессор Б.И. Волчек был великолепным педагогом, у него учились Вадим Юсов, Юрий Клименко, Петр Тодоровский, каждый из них впоследствии создал собственную операторскую школу. В 1964 году Волчек встал за камеру как режиссер, снял фильмы «Сотрудник ЧК», «Обвиняются в убийстве». В 1972-ом на экраны вышел «Командир счастливой «Щуки». В нем Борис Израилевич – един в трех лицах: автор сценария, оператор и режиссер.
ЮНАЯ И… СОЛИДНАЯ
Галина папу обожала, боготворила, дорожила каждой проведенной рядом с ним минутой. С мамой отношения складывались довольно сложно. Вера Исааковна Маймина (1908-1989 гг.), окончившая сценарный факультет ВГИКа, дочку, конечно, любила, но, как по складу характера личность авторитарная, требовала беспрекословного послушания. До подросткового возраста Гали так оно и было. Мама, гордясь, говорила своим подругам и соседкам: «Все девочки бегают где-то, яблоки воруют, по заборам лазают, а моя всегда возле подъезда». Контроль касался буквально всего: с кем дружить, каким тоном разговаривать, что носить, какие книжки читать. Это вызывало у Галины внутренний протест, поэтому когда родители расстались, изъявила желание поселиться с отцом.
Поскольку Борис Израилевич с утра до вечера пропадал в студии, часто выезжал в творческие командировки, быт семьи обустраивала няня и домработница Таня, женщина простая, бесхитростная и очень добрая. Но не ей и не папе первым Галина рассказала о своей мечте стать актрисой, а Михаилу Ромму, отцу подруги Наташи. Папа же, узнав, пытался отговориь дочь от затеи, предлагал поступать на факультет журналистики или литературный институт, дескать, если пойдешь в театр, будешь играть роли второго плана, бегать с подносом и неизменной репликой горничной «кушать подано».
Галя и сама критически относилась к себе, главным образом – к внешности полной закомплексованной девочки с косами. К тому же, она никогда не читала стихов перед гостями и не выступала в школьной художественной самодеятельности. Да и с партой хотелось распрощаться побыстрее, чтобы приступить уже, наконец, к осуществлению задуманного. Экзамены сдавала экстерном в железнодорожной школе Перово, что было по тем временам практически неосуществимо. Но не для упорной Гали Волчек. Готовиться к выпускным помогал преподаватель по имени Михаил Миронович. Как-то, спустя много лет, будучи на гастролях в Израиле, Галина Борисовна с благодарностью упомянула об этом человеке в разговоре с коллегами. Каково же было ее удивление, когда на следующий день в гостиничном номере раздался телефонный звонок, из трубки раздался знакомый голос: «Вас приветствует ваш учитель».
В 1955 году девушка-подросток, которой не исполнилось еще и шестнадцати, предстала перед приемной комиссией школы-студии Московского Художественного академического театра (МХАТ). Выглядела абитуриентка весьма своеобразно, ведь костюм, подобающий событию, ей по просьбе Бориса Израилевича шил мужской мастер. Синий двубортный пиджак с рядами крупных пуговиц и мощными накладными плечами. Коса уложена в прическу солидной дамы. Ни дать ни взять депутат, приехавший в Москву из глубинки. Позже друзья со смехом поведали, что приняли Галину за маму кого-то из поступающих. Это при том, что Волчек была самой юной на курсе.
ДЕБЮТЫ: АКТЕРСКИЙ, МАТЕРИНСКИЙ, РЕЖИССЕРСКИЙ
У Александра Михайловича Карева, который вел курс, занимался будущий цвет театра и кино: Игорь Кваша, Олег Табаков, Нина Дорошина, Лилия Толмачева. В компании блестящих столичных интеллектуалов диссонансно и несколько комично выделялся студент из провинции, уже игравший во Владимирском театре. На несколько лет старше остальных, лысоват, нелепо по московским меркам одет. Старомодный плащ, который он сам называл диковинным словом «мантель», рубашка с застежкой – молнией, именуемая ее хозяином «бобочкой», крепдешиновый галстук. Это Евгений Евстигнеев, в которого Галя, к изумлению подруг, безоговорочно влюбляется. Глаза влюбленного смотрят глубже, чем глаза постороннего, незаинтересованного. Будущая актриса и режиссер видит в сокурснике великого лицедня, огромный талант, который через несколько лет предстоит по достоинству оценить очарованным зрителям.
Невеста знакомит с женихом папу и няню Таню. Борис Израилевич не может скрыть разочарования и огорчения, а няня огорашивает любимицу репликой «Мы думали: выйдет за самостоятельного, а она… Как ему не стыдно лысым ходить?..»
Скромное застолье, поздравления друзей, и начинаются скитания молодых по съемным квартирам, первую из которых помогла найти мама. Зарплаты начинающих актеров смехотворно малы, их не хватает ни на приличную одежду, ни на еду. Галина умудряется готовить разные блюда из магазинных пятикопеечных котлет: то обжаривает их ломтиками, то приправляет самодельным томатным соусом. И тем не менее двери комнаты в коммуналке всегда открыты для дорогих гостей – единомышленников. Говорили, спорили не о материальном, а о новых ролях, спектаклях.
Семейная жизнь Галины и Евгения началась одновременно с профессиональной. В 1955 году Волчек и Евстигнеев расписались. В том же 1955-ом группа талантливых выпускников создала студию молодых актеров «Современник», руководил которой блистательный Олег Ефремов.
Очень скоро студию переименовали в театр. С первых дней его существования благодарный зритель отмечает талантливую игру Волчек, которой достаются неоднозначные роли: Нюрки в «Вечно живых» В.С. Розова (1956 г.); Зои – в «Пяти вечерах (1959 г.); матери – во «Взломщиках тишины» О.Н. Скачкова (1959 г.) и многие другие. Исполнительница старается вникнуть в непростой внутренний мир героинь, понять, что кроется в их считающихся неприятными отрицательными характерах, рассмотреть за злостью или жадностью боль и глубину. Не играет, а проживает жизнь персонажей. Исподволь в актрисе проклевывается режиссерский взгляд. 1961 год. Галина готовится к рождению сына. На сцену уже не выходит, наблюдает за репетициями «Пяти вечеров» из зала, Вполголоса подает реплики, будто бы для себя. Но Олег Ефремов их прекрасно слышит и всё чаще обращается к Волчек за советами, которые считает весьма ценными. Годом позже он предложит актрисе сменить амплуа и дебютировать в новом качестве – самой поставить спектакль.
Но до этого Галину Волчек ждет главный в жизни дебют – материнский. 21 октября 1961 года родился сын Денис. Молодая мама, находящаяся в палате роддома ждет, когда ей принесут младенца, и вдруг судорожно начинает искать в тумбочке расческу, ей кажется невозможным впервые предстать растрепой перед главным и самым любимым мужчиной. Подспудно отмечает про себя: это же кадр. Такова доля режиссера по призванию, внутренняя работа, не видимая для глаз посторонних, не прекращается ни на минуту.
Уже в 1962 году Галина Волчек ставит свой спектакль «Двое на качелях». Первый блин не вышел комом. Уже тогда у Волчек было собственное отчетливое видение будущей постановки, формировались собственные правила построения мизансцен. Натуре начинающего режиссера претили неуместный пафос, патетика, самое трагичное произносится спокойно, без надрыва. Так, как в жизни. Зрителям ближе, понятнее герои, похожие на них самих. Галина Борисовна не признает новомодных приемов, когда, например, герои классики обряжены в современные одежды; не любит слов «проект», «звезды», они кажутся ей выспренними и оттого фальшивыми.
Тогда, в далеком 1962 году, очень волновалась, не очень верила в свои силы. Перед генеральным прогоном выскочила на улицу, взглядом искала среди прохожих самое не театральное, не столичное лицо. Чуть ли не силой затащила в зал мужчину с авоськой апельсинов. Невольный участник события поначалу мало смотрел на сцену, всё косил взгляд на оранжевые фрукты, будто опасаясь за их сохранность. Потом втянулся, заинтересовался. Покидая театр, произнес фразу, расцененную режиссером как комплимент: «Нет, а что дальше?»
КАК ПЕРЕСАДКА СЕРДЦА
Дальше были новые работы, новые премьеры, новые победы и …разочарования. В 1966-ом – развод с мужем, которому не смогла простить измену. Второй брак Галины Борисовны – с Марком Юрьевичем Абелем, доктором технических наук, человеком большой доброты и щедрости, продлился 10 лет, но, к сожалению, тоже распался. После него Волчек решила, что семья – не для нее, слишком много времени и сил приходится отдавать театру.
В 1970 году Олегу Николаевичу Ефремову предложили возглавить МХАТ. Главный режиссер ушел не один, увел с собой нескольких актеров, перспективных режиссеров, сценаристов. Оставшийся коллектив чувствовал себя …наверное, как человек во время операции по пересадке сердца. Старое – извлекли, а донорское – еще не доставили. Но сам пациент этого пока не осознает, пребывает под наркозом. Трудно было поверить, что «Современник» вообще выживет. Два года все решения принимал художественный совет, в который входили самые верные: Галина Волчек, Игорь Кваша, Лилия Толмачева, Евгений Евстигнеев, Олег Табаков. Сильная жизнеспособная кровеносная система. Но как без сердца – руководителя?
В 1972 году на общем собрании на должность главного режиссера выдвинули Волчек. Возложенная на нее ответственность пугала, порой вводила в ступор. Галина Борисовна долго отказывалась, но в конце концов согласилась – стала, образно говоря, и донорским органом, и реаниматором в одном лице. Чтобы спасти совместное детище, к которому, как она сама считает, ее приговорили, приглашает новых молодых актеров, заключает договоры на постановки с всемирно известными мастерами Георгием Товстоноговым, Анджеем Вайдой. Конечно, понимает, что есть риск самой померкнуть перед одними только великими именами. Но пусть. Собственные амбиции – ничто по сравнению с интересами коллектива.
ЖИЗНЬ НА СЦЕНЕ И ЗА ОКНАМИ
Сильная, но считающая себя слабой, женщина поднимает театр на высочайший уровень и держит эту планку более сорока лет. При том, что к режиссерам-женщинам общество до сих пор относится настороженно, считается, что для этой работы априори может подойти лишь представительница слабого пола, забывшая о своем природном предназначении. Когда Волчек собиралась ставить первый спектакль, актриса Вера Марецкая не без ужаса произнесла: «Теперь ты будешь ходить с потертым портфелем и в костюме?» Нет, пиджаки с накладными плечами остались в подростковом прошлом. Их заменили элегантные платья, обязательно новые – к каждой премьере. А премьер было так много, что только успевай ходить на примерки. «На дне», «Домби и сын», «Вечно живые», «Спешите делать добро», «Анфиса», «Трудные люди», «Три товарища»… Только перечисление работ может занять несколько страниц.
В середине семидесятых драматург Рощин специально для «Современника» написал сценарий пьесы «Эшелон». В нем были представлены не выдающиеся полководцы и руководители страны, а обычные люди, волею судеб оказавшиеся в одном поезде, следующем в эвакуацию. В 1979 году, в самый разгар холодной войны, на спектакль пришли гостившие в Москве американские коллеги. Галине Борисовне казалось, что чужаки из-за океана ничего не смогут понять из текста, звучавшего на русском языке. Смогли. Смотрели на сцену, как завороженные, не покинули мест даже во время антракта. Когда отгремели аплодисменты, к Галине подошла режиссер Найна Вэнс и предложила поставить «Эшелон» в Хьюстоне с американскими актерами. В то же вечер поступили еще две заявки – от представителей театральных коллективов Нью-Йорка и Миниаполиса. Всё это звучало так неправдоподобно, что казалось шуткой.
Но к зиме начали паковать реквизит и костюмы, самые странные из всех, что видели в США: алюминиевые кружки и миски, огромный допотопный чайник, ватники и телогрейки. А вот самому режиссеру, как заявили в Министерстве кульуры, нужна шикарная шуба, негоже дискретитировать страну развитого социализма обычным пальто. Что ж, нашлось для такого события норковое роскошество.
Для самой Галины Борисовны, конечно, не оно было главной ценностью, а новый опыт в «Алей Тиэтр». Работы по московским меркам стремительной, но весьма плодотворной. Зрителей спектакля поразило, насколько русскими выглядели лица представителей другой культуры. Везде, в любой стране, главное мерило таланта – искренние ответы на вопросы: трогает или оставляет равнодушным. «Эшелон» дошел до точки назначения – зрительских сердец. Первый опыт работы за рубежом оказался для Волчек настолько удачным, что после США ее не раз приглашали ставить спектакли в Венгрии, Финляндии, Германии, Шотландии.
«Современник» всегда соответствует своему имени. Потому, что его ряды постоянно пополняются молодыми актерами, Потому, что живет жизнью, идущей за окнами здания, ищет новые решения, трактовки образов, экспериментирует.
Сама Галина Борисовна часто жалеет, что на алтарь режиссуры положена ее актерская судьба. Но «смешивать два этих ремесла есть тьма охотников, она же – не из их числа». Не любит сниматься в кино несмотря на то, что обожаема зрителями. Поклонники узнают Галину Волчек на улице, на курорте, даже не видя, лишь услышав ее исполненный обаяния, чуть хрипловатый голос. Роли ее блестящи и незабывемы. Голда в «Тивье-молочнике», Регана в «Короле Лире», «Варвара» в «Осеннем марафоне»…
О творчестве Г.Б. Волчек написано так много статей и рецензий, что она сама не успевает их прочесть, да и не всегда считает нужным. Прислушивается к мнениям коллег по цеху и актеров, с которыми работала и работает: Марины Неёловой, Валентина Гафта, Елены Яковлевой, Михаила Ефремова и других.
И, конечно, сына – известного оператора, продюсера и кинорежиссера, лауреата Государственной премии СССР Дениса Евгеньевича Евстигнеева. Первой серьезной работой, которой он заявил о себе, стал фильм «Мама». Внук пошел по стопам деда, которого в детстве почитал и даже немного побаивался. Примечательно, что, учась во ВГИКе, занимался в мастерской оператора Вадима Юсова, бывшего когда-то учеником Бориса Волчека.
Такая вот эстафета. История света, когда-то пролившегося на зачарованного подростка с полотен Шагала и передающегося из поколения в поколение. Света в прямом и переносном смыслах. Света ламп и рампы, софитов и прожекторов. Глаз и сердец. Света, создающего объем декораций, характеров героев и… зрителей. Да, сидящий в зале и наблюдающий за игрой актеров порой узнает о своей душе такое, о чем раньше не догадывался. Помочь понять мир и себя – наверное, в этом и заключается великая сила искусства.
Ирина Мазура