Михаил Кагарлицкий | «Однажды ты уйдешь …и обратно не вернешься»

Первая посмертная публикация поэта и прозаика Михаила Кагарлицкого (1957-2018)

ИСПОВЕДЬ ДОН КИХОТА

Мой облик давно зарекламлен толпой –
Какая меня не касалась рука.
Сервантес бестактно шутил надо мной,
Надеясь на годы, – сошло на века.

Я притча безумству на всех языках.
Меня то возносят, то топят в грязи,
Не правда ли, странно: и шут – и монарх,
А глупая слава трубит впереди.

Я рыцарь, я лезу на пику и нож
И с мельницей, вот ведь потеха, дерусь.
Но, видно, потомки, приятно вам все ж
Безумство мое среди ваших безумств…

* * *

Глаза у стариков бездонны, как пространство,
Их тусклый полублеск, как свет иных миров,
В себя вмещает он немыслимое братство
Событий и людей, мгновений и годов.
Глаза у стариков, как истины немые,
Которым не грозят ни слава и ни страх.
И вечности туман уже застыл над ними,
Как всадник, что на миг поднялся в стременах.
Всмотритесь в их глаза, пока еще не поздно,
Пока еще часы стучат у их дверей.
Поймете, может быть, что все на свете просто.
Так просто, что порой не может быть сложней…

МЕЛОДИЯ ДОМСКОГО

Зима. Собор. Орган.
Всезнающие звуки.
А город погружен в спокойный снегопад.
Он был проездом там,
Он больше там не будет,
И все его слова и мысли – невпопад.

Когда-нибудь потом
Об этом он услышит,
Но, несмотря на все, сумеет промолчать.
Пусть во дворе весна,
И расцветают вишни –
Мелодиям Зимы в его душе звучать.

А утром – новый день.
А завтра – новый месяц.
Уже и год другой, и век на смену скор.
Но где-то все равно
Какой-то странной песней –
Спокойный снегопад. Зима. Орган. Собор.

ВИРТУАЛЬНОЕ ПИСЬМО

Запоздалая осень в ночи покрывала разложит,
Ветерком прошуршит, мелким дождиком хлынет с небес,
Заморозки пройдут, след незримый оставив на коже,
В ожидании новых тревог или новых чудес.
Между нами пространство, заселенное множеством судеб.
Городов, магистралей, вокзалов гудящая ртуть.
Не грусти, и поверь – обязательно все еще будет,
Стоит только звезде прочертить предназначенный путь.
В странном мире забот, бесконечных надежд и терзаний,
Скорость так велика, что за нею теряется суть,
Вопреки очевидности и вопреки расстоянью,
Протяни мне ладошку, чтобы пальцы коснулись чуть-чуть…
Где обрывками фраз почтальон наши письма разносит,
И бродячий щенок, прижимается к стенке, скуля,
Запоздалая осень, почти загулявший матросик,
Неспособный прорваться на борт своего корабля.

* * *

Высветят тринадцать метров все прожектора,
На манеже протекает шумная игра.
Вот факиры, вот гимнасты, рядом конферанс,
Наверху канатоходец выверит баланс.
Будет вам и дрессировщик, с ним кудрявый лев,
И придаст энтузиазма стайка юных дев.
Если этого не хватит, – может не хватить! –
К вам придет шпагоглотатель – тут уж нечем крыть.
Все, что можно, вы найдете в нашем шапито,
И от скуки не умрете день или другой…
На а после скрип повозок, ржанье лошадей,
Не ответит на вопросы ни один жокей.
И растают в жаркой ночи чьи-то веера,
Цирк приехал, цирк уехал – кончилось вчера.
Только ветер завывает в шорохе гардин,
Палкой бьет по барабану пьяный Арлекин.

* * *

Жребий брошен. Солнце жжет.
По истерзанной дороге,
Прут остатки двух когорт,
Волоча больные ноги,
Задыхаясь от тоски,
От несбывшихся желаний,
Старики и сопляки,
Подуставшие от брани.
Там вдали, беспечный Рим
Обнадеженный напрасно,
Ждет триумфа от задир,
Разодетых в бело-красном.
Ждет трофеев и рабов,
Золота, наложниц юных,
Ну а более всего –
Подтверждения Фортуны.
Но не выйдет на поклон
Примипил во тьме зарытый,
И вздохнет центурион,
Прежде чем упасть на пику…

* * *

Лето бездарно, как белое днище джакузи,
Мне до него не дотронуться, пусть и хочу.
Шар биллиардный легко опускается в лузу,
Жертва готова воздать своему палачу.
На перекрестке миров, где гарцует сомненье,
Трудно найти очертания верных примет,
Просто отринув вериги печали и лени,
Следуй вперед, на маячащий в небе просвет.
Там, далеко, на еще необжитом пространстве,
В качестве первого приза на все времена,
Ждут нас надежда, любовь, доброта, постоянство,
Все то, к чему мы невольно стремились всегда…

НЕ ГРУСТИ

Ливень не остановить,
Брызжет прямо с небосвода,
Обещай мне не грустить
Даже в мерзкую погоду.
И когда в глазах печаль,
И скребут на сердце кошки,
Не спеши махать с плеча,
Все решая понемножку.
Не грусти, когда река,
Уходя от нас, мелеет,
Ставь всегда на игрока,
Что сдаваться не умеет.
Было «алеф», будет «бет»,
Это грамота простая,
В сладком привкусе побед,
Пораженья исчезают.
Ну а если не везет,
И опять сомнение гложет,
Недотепа-рифмоплет
Как-нибудь тебе поможет,
Пусть куражится судьба,
Голося в ночи тромбоном,
Даже горе не беда,
Если вместе мы с тобою.
Лик надежды промелькнет,
Среди завтрашних безделиц,
Не грусти – и все пройдет.
Обещаешь? Я надеюсь…

* * *

На дальних берегах, где тучные стада,
Где в небе облака похожи на барашков,
Медовая река, молочная вода,
Из завтрашнего дня впадает в день вчерашний.
Но нам не заглянуть за толстый циферблат,
И не предугадать разбега тонких стрелок.
Здесь солнце землю жжет, а там – грохочет град,
И не идет мотив на заданную тему…

* * *

Я боюсь неверных слов,
Я боюсь никчемных баек,
Безнадежных попрошаек
И пустых ночных дворов.
Я боюсь банальных фраз,
Мимолетных оскорблений,
То, что срочно и сейчас,
Не приемлет промедлений.
В толкотне рябого дня
На неведомой границе,
Тянут вожжи на меня
Без попытки примириться.
Не желают – ну и пусть,
Не махать же белым флагом,
Я, наверно, просто трус,
Даже если лезу в драку,
Даже если невтерпеж
И отстегивает гулко
Стук копыт, как стук калош
Из чужого переулка.
Я боюсь костров в ночи,
Безымянных полустанков,
Где не хочешь, а смолчишь,
Лишь бы быстро выйти в дамки,
Также предрассветных снов,
В них тоска лихая бьется,
Лик и скорбен, и суров,
И не надо, но проснешься.
Я боюсь в который раз
Собственных своих сомнений,
Чудотворства напоказ
И площадных откровений,
Да еще бросает в дрожь,
Кирпичом на дно колодца,
Что однажды ты уйдешь
И обратно не вернешься…

Публикация подготовлена Владимиром Васильевым (Ташкент).