Главная / ПРОИЗВЕДЕНИЯ / ПЕРЕВОДЫ / Светлана ШАТАЛОВА | Переводы сонетов Михаила Лецкина

Светлана ШАТАЛОВА | Переводы сонетов Михаила Лецкина

Родилась в Сибири (г.Тюмень). Изучала романские языки в Санкт-Петербургском государственном университете, затем была гидом по еврейским маршрутам Литвы и Беларуси, переводчиком, работником Еврейского музея в Вильнюсе. В настоящее время проживает в г. Жирона (Каталония, Испания), занимается редактированием и переводом книг с русского языка на испанский и английский (книги Е. Цейтлина; И.Гузенберг «Вильнюс: по следам Литовского Иерусалима» и др.).  Владеет девятью языками; на четырех пишет стихи. Переводит поэзию, в основном на каталонский и испанский. В последние годы активно переводит творчество М. Лецкина с украинского языка на русский; подготовила сборник из ок. 170 его стихотворений (не издан).

МИХАИЛ ЛЕЦКИН. СОНЕТЫ

Переводы с украинского Светланы Шаталовой

СОНЕТ

В висячих тех садах Семирамиды
висел я не один десяток лет
и подхватил какие-то флюиды —
мне до сих пор, увы, покоя нет.

Ах, как же вы стройны, кариатиды!
Не сдержат мой полёт ни солнца свет,
ни остров Крит — его чудесны виды —
ни Миноса обильнейший обед.

Но может и античность надоесть,
в ней тайная беда, похоже, есть,
никак не избежать её напасти.

Альманах

И Сциллу, и Харибду ты забудь,
на наше небо глянь — увидишь путь
простого нашего, земного счастья.

ВСЕМУ СВОЙ СРОК

Красивый жёлтый лист слетел
на куст калины ярко-красный.
Нашёл покой он ежечасный
от скучных и нехитрых дел.

Он, пышный, в цвете заблестел
и жить планирует прекрасно,
царя средь жухлых трав несчастных —
совсем не плох такой удел!

Не знает золотистый лист,
что грохот гроз и ветра свист
придут — и песня будет спета.

Всему есть сроки и сюжеты
для книги судеб горьких строк.
И для снегов подходит срок…

ВЕСЕННИЙ СНЕГ

И вновь на землю снег упал
из белых лепестков черешни.
К ногам ложился он неспешно
и лишь деревья задевал.

И мир он снова покрывал
какой-то чистотой нездешней,
пришедшей то ль из мглы кромешной,
то ль из Начала всех начал.

Весенний снег в жару не тает.
Он безопасность обретает.
Но, к сожаленью, жизнь сама

не застрахована от смерти,
и в ветрогонной круговерти
снег прочь уйдёт, как и зима.

БЫЛИНКА

Есть в любви соблазн, — но и мученье.
Как по лезвию, по ней иду.
А сирень цветёт… И, как в бреду,
сердце — против разума, в смятенье.

Трезво думать лень, хоть на беду,
коли в рёбрах — стук сердцебиенья…
И для той дилеммы не найду
никакого верного решенья.

И соблазн, и риск я знал на вкус,
в пору, что чубат был и безус.
Как бороться с этим, я не знал.

Выбирай — природы ли дорога,
или предостереженье Бога…
Я ж — былинка между двух начал…

СОНЕТ

Белеют цветы, как сугробы.
Скучает трава по косе.
Собаки залаяли, чтобы
коты растревожились все.

То солнце, то дождик, то оба.
Не сядешь на лавку – в росе…
Прошла молодая особа
В мистической юной красе.

Альманах

А Завтра придёт непременно.
Всё будет почти неизменно.
И буду я в небо глядеть,
ждать солнца, дождя (или снега?).

Ты не прерывай только бега,
ты, жизнь, продолжайся и впредь!

В НАЧАЛЕ ВСЕГО

Люблю я плетенье словес,
алмазные их переливы.
Я стал в том плетенье счастливым —
так можно расти до небес.

В них нежности, страсти извивы,
а также размеренность месс,
в них самый новейший прогресс
и прошлых столетий мотивы.

Я весь растворяюсь в словах,
в них — радость моя и мой страх,
и крыл вдохновения взмах…
Есть смысл в матерьяльных делах.

Пред Словом замру, веря: Слово
в начале всего остального!

ВОЗМОЖНО

Возможно … а возможно, всё возможно?
(Иль, может, это всё — игра ума?)
Идёт же вслед за осенью зима,
и мы вещаем: «Это непреложно!».

Возможно, мы смогли бы осторожно
здесь, в мире задержаться — ведь сама
действительность — что лето, что зима —
счастливый миг небытия… Как сложно!

Возможно, и любовь живёт в астрале
и прилетает к нам во всей красе,
чтобы сердца её своей считали?

Возможно всё… и невозможно тоже…
Вселенский ветер радость нам умножит
и красотой наполнит дали все.

ПОДДЕРЖИ МЕНЯ, ЮНОСТЬ!

О юность неотступная моя!..
Я чувствую: ты просто вездесуща.
Ушла в былое лет прожитых гуща —
а всё ж я слышу трели соловья.

О юность, ты не бросила меня!..
Во мне — напев поэзии, растущей
среди кастальских муз в тех райских кущах,
где ключ волшебный пенится, звеня.

В стихах — моя любовь, моя надежда
последняя и вечная — жива.
Я не хочу в грядущее смотреть.

Коль есть она — и я живу, как прежде.
И я не стар, и молоды слова.
О, Юность! Не покинь меня и впредь!

В БЕССМЕРТЬЕ Я ГЛЯЖУ…

От Божьих знаков, право, не уйти.
Не я тут первый. Не последний тоже.
В бессмертье я гляжу — сомненье гложет:
один, среди предчувствий на пути…

Так что ж, мурашка, хочешь обрести?
Ползя в грязи, в нирване скрыться сможешь?
Не лучше ль уповать, что Бог поможет,
молиться, чтобы света луч найти?

Нет, жить, как и живётся, будет лучше.
Лишь в паузе незваных мыслей слушай
живое сердце, что нежнее шёлка…

Пусть множится грядущего росток —
он помогает не впадать мне в шок,
смотрясь в алмаз, разбитый на осколки.

БОЖЕСТВЕННЫЙ ДАР

Чудесная есть в сeрдце глубина,
вернее даже — бездна, без сомнений —
что силою чарующей полна
и выше модных всех нововведений.

Ни илом не покроется она,
ни коркой лет, потерянных мгновений…
Царит там веки вечные весна
и колокольный звон звучит весенний.

А коль в себе заметишь этот ил —
старайся отскрести что было сил,
до блеска, до кристальной чистоты…

Иначе потерять рискуешь ты
дар Бога! Никуда тебе не деться —
храни же этот дар великий – сердце!

В КОТОРЫЙ РАЗ

Что ж, грехи есть грехи. Были слёзы. Всё было.
И словá уже сказаны — с болью и без.
Я грешил перед теми, чей образ размыло
в синеве… А простят ли? .. Так нет SMS…

Видно, в Божьем Завете ответ сохранило
Слово… Только не значится «not» или «yes».
Чувство это мне душу совсем разорило,
разодрало, как чудище злое Лох-Несс…

Что мне делать с собой? Вот вопрос необъятный!
С ним по миру бродить до скончания дней…
Нет решенья ему. Так и длится мой срок.

А Любовь что-то на ухо шепчет невнятно —
я надеюсь, что шёпот тот станет ясней,
и в который уж раз попадусь на крючок…

НА КРОМКЕ

Прожить на свете можно без сонетов
и даже не заметить ничего,
как и без роз, балетов, этикетов —
ну, словом, без красивого всего.

И в царстве денег, тёлок и банкетов
до финиша дотянешь своего —
заглянешь в душу… Всё там без рассветов,
восторга или тени хоть его.

А ты их видел — чудаков, счастливых
от радуг в небе, колосков на нивах,
от рифм, какими радовал сонет…

На кромке ты. Назад дороги нету.
Банкетные друзья исчезли где-то.
Пустой ты. И, наверно, без монет…

ГОРИЗОНТ

Кто к горизонту двигаться захочет?
Однако ж надо. Такова судьба.
Ведь будет без движенья жизнь слаба
и день не отличишь совсем от ночи.

Без горизонта будут слепы очи,
растения не захотят цвести.
Не сможешь поле жизни перейти —
всё голо, пусто, двигаться нет мочи.

Хоть та граница, как известно, мнима —
идёшь ты к той черте неумолимо,
а горизонт всё время убегает.

Остался ты при том же интересе —
нет без него ни города, ни веси.
Без горизонта жизни смысл растает!

Светлана Шаталова