Комментарий к тексту

Буквально на днях  вышел очередной, 29-й, номер литературного журнала «Артикль» (Тель-Авив).

Открывает его повесть журналистки Алины Загорской «Обнять Дракона».

Об этом тексте я случайно узнал за некоторое время до его теперешней публикации.

Сначала прочитал посты Алины в фэйсбуки. Они хороши по ясности, точности, экономности языка.

И я предположил, что написавшая их энергичная и талантливая женщина обязательно занимается сочинительством. Например, стихотворчеством.

Но, нет, оттаяв, Алина кратко сообщила мне, что пишет прозу. Ту самую – «Обнять Дракона».

По сути, это одно большое (в моем понимании) стихотворение, написанное свободным стихом, с изумительным чувством ритма, с тончайшей способностью передавать речь чью-то, вести композицию истории, составленную из отдельных небольших фрагментов, как бы вставных новелл.

Из них постепенно и складывается этот нервный, чуткий, запоминающийся текст, в котором передано ощущение о пребывании в Стране человека, приехавшего из СССР и рассчитывающего только на самого себя в том, как происходит вхождение в иную реальность. (В этом смысле, можно сказать, что история Алины Загорской универсальна, поскольку речь идет, в принципе, о любой эмиграции и ее трудностях. Но здесь два важных аспекта: и то, что все происходит на Святой Земле, и то, что сказано все от имени женщины, героини данного произведения. Что означает и выстраивание отношений с чужим и непростым языком (в сноске к повести даны переводы ивритских слов, как определения вставленные в повесть), и то, что перед нами сложная, драматичная, трудная история любви или обретения ее, разочарований и потерь.)

Избави бог думать, что перед нами аналог банальной женской прозы с демонстративными переживаниями, с воплями и слащавостью.

Как сама Алина Загорская, так и ее героиня, через взгляд и сердце которой мы видим происходящее сегодня с нею и теми, кто рядом с нею, женщина сильная, цельная и мужественная.

Она не озлобилась, не остервенилась, хотя и ответит при случае на языке любого и с характерной интонацией.

При том, что прежде всего – женщина и это история все же даже не о репатриации, а прежде всего – лирический монолог, резкий, колючий, раздраженный порой, в чем-то ностальгический, однако – душевный, правдивый и честный.

В вокальном искусстве есть такое выражение – от природы поставленный голос.

В случае Алины мы имеем от природы данное ощущение слова, самобытность и то, чему невозможно научить на филфаке университета или на отделении славистики. То есть, самобытность.

Она еще не совсем разделяет личное и то, что передает в образе рассказчицы, для нее еще слишком мала дистанция между своим впечатлением и собственным горьким и оптимистичным опытом. И тем, что она говорит от имени персонажа.

Именно подобная особенность  придает ее рваной, женской и вместе с тем лиричной прозе особый шарм, манкость живого, чистого слова, не испорченного ничем, своеобразного и свободного.

Повесть «Обнять Дракона» она исполняла в Израиле в нескольких библиотеках и культурных центрах, что закономерно, поскольку в ней, такой емкой и выразительной прозе, слышен голос автора. Тем более, что по жанру это прежде всего монолог от начала до конца – напористый, слышный и узнаваемый. Она пробует поставить текст и на театре, что тоже правильно, потому что он вписывается в тренд вербальной, документальной прозы. И в таком качестве обязательно будет востребован. Возможно, что после публикации в «Артикле» даже очень скоро и на разных площадках или даже странах.

Алина деловита и практична, что называется, жизнь заставила. При этом, спокойно относится к советам и дорожит чужим мнением, что указывает и на то, что у нее нет максималистской фанаберии и дрожания над каждой буквой написанного произведения. Она спокойно относится к критике, реагирует на нее правильно и вдумчиво, поскольку знает – получилось, но надо было довести до ума, что она делала вплоть до публикации в журнале. То есть, ей близко понятие литературной работы, когда надо посмотреть на созданное собой со стороны, беспристрастно и ответственно, что также большая редкость в писательской среде. Наверное, в Израиле особенно, ведь, кажется, что там писателей и читателей почти столько же, сколько жителей.

Не скажу, положа руку на сердце, что позиция Алины Загорской мне во всем близка. Но эта позиция не придуманная, не вымышленная, а пережитая лично, со своими стереотипами и заблуждениями, как и прозрениями.

Почему же мне захотелось написать про молодую и явно состоявшуюся писательницу? Потому, что все в ней настоящее. И дело даже не только в том, как она чувствует и передает чужое слово, а в том, как живет, как проявляет себя в этом слове, как через него раскрывает что-то в себе и про себя. А получается – что и про значительную часть русскоязычной эмиграции Израиля  и не только ровесников.

Алина Загорская, в сугубо личном моем понимании, есть свежий, ясный и совершенно новый голос литературного Израиля, автор, которому удалось через индивидуальное представить мнение части израильского русскоязычного населения.

То есть, поэтому, не всегда уместно согласиться с ее ригоризмом и ее выводами, но не признать в данном случае очевидного и достаточно убедительного таланта – было бы неправильно и странно.

Очевидно и то, что с каждой новой вещью, которая готовится, обдумывается, пробуется в тексте, Алина Загорская развивается заметно и интересно.

Молодая женщина, в сложной житейской ситуации совершившая алию, занимавшаяся уборкой, имея архитектурное образование, работающая сейчас в новостной интернет-службе в Израиле, органична и оригинальна.

Она не озлобилась, а состоялась. Она ершиста и доброжелательна, резка и немного сентиментальна, даже порой наивна, потому что живет не догмами, а реальной жизнью, воспринимая ее без прикрас и отчаяния.

То есть, Алина Загорская поучительна сама по себе, будучи личностью, выстоявшей, несмотря ни на что.

Но она интересна вдвойне, потому что мысли и впечатления ее высказались в художественном произведении, став и документом, и обобщением одновременно.

Знаю, что она спокойно и даже осторожно относится к похвалам в собственный адрес, дорожит свойственным ей мироощущением, оставаясь самой собой и в литературе, и в жизни.

И потому – то, что я пишу о ней, отнюдь не рецензия, а отклик, приветствие достойному внимания начавшему путь в литературе автору, несомненно, c перспективным и обнадеживающим настоящим и будущим.

Впрочем, все зависит от нее самой.

Повесть «Обнять Дракона» свидетельствует о наличии подлинного дара. Как уж им теперь и дальше распорядится Алина Загорская, зависит уже он нее самой. И единственное, что ей сейчас нужно – так это внимание читателей, отклик, диалог. По сути, повесть «Обнять Дракона», думала ли о таком Алина или нет, есть некий тест, некая лакмусовая бумажка. И обсуждение данной прозы может и должно выйти за рамки разговора о, собственно говоря, произведении. И потому, что в ней затронуты реалии сегодняшнего дня Израиля, и потому, что нет в тексте идиллии и нет гладкописи. Поэтому и закономерны разные оценки сказанного Алиной Загорской. При одном существенном замечании – проза хороша и неординарна в основе написанного. И не должна пройти незамеченной, как это бывает с литературными  иными дебютами.

Во всяком случае, так думаю, прочитав и не один раз «Обнять Дракона» – рассказ о том, что есть сейчас русскоязычный Израиль, что есть Израиль нашего времени с его контрастами, конфликтами, с его вечностью и святостью для всех и каждого в отдельности. В нашем примере – для Алины Загорской.

Илья Абель