«Новый Континент» Американский литературно-художественный альманах на русском языке
О ЧИСТОПИСАНИИ
Всю прошлую неделю я посвятила наведению порядка в старых архивах отца и матери, ז»ל. И нашла кучу очень старых фотографий в кульках. Разобрала и их тоже. Над одной из папиного кулька поплакала от воспоминаний и ностальгии, зато в мамином кульке нашла две одинаковые фотографии меня самой, прочитала написанное на обороте и хохотала полдня.
Так получилось, что в детстве я «переезжала» от бабушки с дедушкой из Кишинева к бабушкам в Сороки и обратно, а между ними мы с сестрой еще жили по очереди у родителей, которых молдавское министерство образования посылало «на прорыв» в какое-нибудь дальнее село, где не было учителей.
Как назло, именно в первом классе я училась в разных городах в трех школах, и отношение к воспитанию у каждой бабушки и дедушки было совершенно и принципиально разным. Так, к новому году я уже переехала второй раз к бабушке в Сороки. Она работала мастером фотоателье и была занята весь день. После школы дома меня кормила обедом прабабушка Брана, но говорила она на идише и румынском, а по-русски очень смешно и не понятно, поэтому, делать домашние уроки она отправляла меня к бабушке в фотографию, где я сидела за огромным двухтумбовым столом на стопке из толстых книг.
Бабушка часто фотографировала меня, тут же проявляла негативы, ретушировала и сушила снимки, а я писала письма маме и отправляла фото в конвертах. Вот такое фото и нашла в кульке. Даже два совершенно одинаковых фото. Видимо, писать письмо маме это вовсе не прописи в чистописании, которые я выводила два часа, высунув язык. Маме можно было написать быстро и убежать играть во двор! Но бабушка была строгая. Она дала мне другую фотографию и заставила переписать красиво, а не каракулями. Вот их и нашла в старых кульках. Мне семь лет.
О ПРАБАБУШКЕ БРАНЕ
Прабабушка Брана была вдовой, а её муж Нухим Аксельрод, мой прадедушка, был когда-то знаменитым на всю округу мельником в большом селе Думбравены Сорокского уезда Бессарабии. История её жизни очень интересна: родилась она в 1878 году на севере Румынии, — тогда Австро-Венгерская империя, — младшей дочерью в семье богатого еврея мельника Шварца. Соломон Шварц задолго до этого укрыл на своей мельнице сбежавшего после долгих странствий из турецкого плена бессарабского еврея Нухима Аксельрода. Нухим отработал на мельнице Шварца более 20 лет и полюбил его младшую дочь Брану, которой исполнилось уже 16 лет. Надо сказать, что у мельника была еще и старшая незамужняя дочь Сидония, которой исполнилось 22 года, и когда Нухим попросил руки Браны, чтобы жениться и вернуться домой на родину в Думбравены, то мельник решил отдать за него замуж старшую Сидонию.
Тут младшая Брана устроила истерику, крича, что библейские времена Леи и Рахели давно прошли, и она все-равно убежит с Нухимом. Шварц выплатил Нухиму огромное приданное и поставил им хупу. На эти деньги Нухим построил в Думбравенах огромный дом и пару мельниц. Когда началась Великая Отечественная война прабабушка Брана со всей большой семьей эвакуировались в село Луи, Саратовской области, раньше там проживали немцы, но их всех репрессировали и выслали в Сибирь. Работать было некому, беженцы были в основном женщины и дети со стариками, — поэтому моя бабушка Эня работала трактористкой, а моя 14-15 летняя мама была у неё официально прицепщицей.
Был голод, мороз, прадедушка Нухим был уже совсем старым и больным, в доме был еще маленький сын бабушки, за ними ухаживала 8-летняя внучка, а прабабушка Брана пошла работать в колхоз. Там немцы раньше разводили и выращивали овец на шерсть. Шерсть стригли на вес по граммам, а учетчик записывал и контролировал. Взять немного шерсти, чтобы связать носки, — означало расстрел на месте.
Брана спасла весь колхоз своим «рационализаторским предложением». Никто и никогда раньше не доил там овец этой породы и не умел это делать, их выращивали только на шерсть, их же не убивали и не резали на мясо, они были костлявые и мускулистые. Бабушка начала доить овец и делать брынзу по-молдавски. Немедленно к ней приставили учетчика, который взвешивал каждую каплю молока. Но еврейская голова работала. Брынзу делать, — молоко кипятить надо. Брынзу тоже взвешивали. И лишь потом прабабушка скребком чистила казаны, в которых кипело молоко и оставался навар и накипь. Этим она выкормила свою семью.
Сразу после возвращения из эвакуации, конец 1944 года.
1947 год, Сороки. Молдова.
Май 1950 год. Я родилась!
Две сестрички-школьницы с прабабушкой.
Ребекка Паниш