Ирина Забелышенская | Непрочитанный дневник

Основано на реальных событиях, персонажи вымышлены.

23 июля

Здравствуй, девочка с глазами цвета моря! Когда я смотрю в твои глаза, никогда не могу угадать их цвет. Зелёно-голубой, или серо-зелёный? Или сине-серый с коричневыми искорками? В твоих глазах всегда плещется море, и ты такая же непредсказуемая, как стихия. Эва, Эвита, как же долго мы не виделись! Закрываю глаза и представляю, как мы идём по пляжу, взявшись за руки. На скалистом берегу лагун – миниатюрные лужицы-заливы с яркими ракушками, зелёными водорослями. В них – морские рачки, мелкая рыбёшка. Волны разбиваются на тысячи радужных осколков, брызгают на рыбаков с удочками, что стоят на камнях.

Помнишь, как мы плавали в прозрачной воде, и разноцветные мальки сновали рядом? Ты удивилась, впервые увидев морского конька, а потом медуза едва тебя не ужалила. Как же хочется сейчас туда, на Ахзив, к Средиземному морю. Снять, наконец, форму, нырнуть с головой в воду, почувствовать волны. Хочу, чтобы поскорее всё закончилось, хочу увидеть твои глаза, хочу услышать твой смех.

Подумал о том, как встретил тебя впервые. Ты пришла к нам в одиннадцатый класс, и выглядела как инопланетянка. Широко раскрытые глаза невозможного цвета, копна русых волос.

«Ещё одна «русская!» – послышались смешки.

«Аргентинка. Hola!» – парировала ты.

Меня сразу потянуло к тебе, будто магнитом, но я нипочём бы в этом никому не признался. Сейчас думаю, сколько времени я потерял, украдкой бросая на тебя взгляды, отчаянно желая хоть прикоснуться к твоей руке. Строил из себя крутого, но так хотел поговорить не в толпе одноклассников, а по дороге домой. Но ты всегда спешила, а в свободное время читала что-то на планшете.
Свой я отдал на КПП на нашей стороне, как и верный HTC c фотографиями. До окончания операции ручка и тетрадка заменяют гаджеты. Даже не представляю, как бы я смог выдержать без интернета даже полчаса ещё года четыре назад. Ты помогла мне увидеть мир без он-лайн битв, затягивающих в сети. Если бы знать, что сражения станут настоящими, а на поле боя не будет флакона с эликсиром жизни! Вот опять канонада, наши или нет? По-моему, от постоянного грохота у меня снизился уровень слуха. Ты теперь должна громче со мной разговаривать, или даже отдавать приказы!

Запах дыма и гари, будто воздух им пропитан. Кажется, он теперь постоянно будет со мной. Эяль толкает в бок, просит погасить фонарик. Ребята спят, устроились на полу вповалку. Думаю о тебе, дорогая моя!

24 июля

Никогда не вела дневники, считала их глупостью. Но ты сейчас далеко, а так хочется поговорить! Буду писать на планшете, если получится полный бред, всегда можно нажать Delete.

Итамар, я так привыкла, что ты всё время рядом, и мы вместе гуляем, разговариваем, смеёмся. Помню, как только увидела тебя, мальчишку с копной непослушных рыжих волос. Ты так старался принять независимый вид, будто ты круче всех на свете. А я спиной чувствовала твой взгляд, ты будто следил за мной и на уроках, и на переменках, и даже провожал взглядом, когда я выходила за ворота школы. Рядом с тобой я была как примагниченная, и мне так хотелось пересесть поближе, заговорить. За два года в старших классах у меня так и не появилось настоящих подруг в новой школе. Но появился ты… Я так скучаю!

Когда тебя призвали в армию, я впервые осознала, что придётся не видеть друг друга каждый день, не чувствовать тепло твоих рук. Каждый твой отпуск я жду, будто праздник.

Как же хочется сейчас оказаться там, на нашем берегу, на Ахзиве. Я люблю бывать там с тобой, люблю спорить, какого цвета море. Оно может быть лазурным и малахитовым одновременно, сливаясь полосами цвета, переходящими от голубизны к яркой сини. Ты смеёшься, что мои глаза такого же непонятного цвета. И ещё говоришь, что «аргентинка» должна быть жгучей брюнеткой с чёрными глазами. Может и должна, но я же праправнучка переселенцев из украинского местечка. А если и твой прапрадед – «поляк», что передал тебе по наследству рыжие кудри, оттуда же?

Ты в ЦАХАЛе уже два года, и я порой жалею, что не пошла служить вместе с тобой. Может, смогла бы лучше почувствовать всё, что чувствуешь ты, пусть бы мы и были в разных войсках. Только учёба отвлекает от мыслей о тебе, но после того, как закончится АтудА, ты уже вернёшься, а я пойду служить. После факультета психологии и социального образования я буду армейским психологом и тоже надену форму. Это я так себя успокаиваю, потому что надо думать о чём-то перспективном, чтобы отвлечься. На самом деле очень хочу тебя увидеть! Часто листаю наши фотографии на смартфоне. Ты знаешь, что до сих пор похож на того нелепого мальчишку, с которым я познакомилась четыре года назад? Даже армейская стрижка и накачанные бицепсы не делают тебя старше. Боже, это невыносимо, думать, что ты сейчас там, а я тут ерундой занимаюсь. Как же хочется, чтобы поскорее всё закончилось, чтобы ты вернулся!

25 июля

Эва, устал, как собака, рейд был тяжёлым. Автоматные очереди и уханье авиаударов уже воспринимается фоном, и мы умудряемся забыться сном даже в этой какофонии звуков. Просто вырубиться, как Лиор с Эйтаном, прямо на голом бетонном полу с рюкзаком под головой, не могу, наверное, адреналин ещё не выветрился. Сейчас думаю, как хорошо, что Хана заставляла нас заниматься языком, учить правила, иначе не решился бы написать ни строчки. Ты же у меня девочка умная, не стала бы читать неграмотное письмо. Но лучше я расскажу тебе сам обо всём. И об этой тетради расскажу, ты точно оценишь этот метод, как будущий психолог. Нам разрешили вести беседы со своим внутренним я, или воображаемым другом. А у меня есть ты!

Почему-то вспомнилось, как на Пурим надел костюм Питер Пена. Я не нашёл зелёных носков и покрасил белые зелёным спреем для волос. И вдруг заходишь ты, Тинкербель в зелёном коротком платье, с крыльями за спиной, выкрашенными в тот же зелёный, таким же спреем из баллончика! Тогда я наконец-то подошёл к тебе и заговорил. Так мы и проговорили весь бал, не замечая одноклассников, которые танцевали и дурачились. Оказалось, что говорить с тобой легко и просто, а я так боялся сделать это раньше.

Сейчас я тоже в зелёной форме, совсем как Питер Пен, только она грязная и пыльная. Со мной такие же мальчишки, как и я, кто-то старше, но вокруг совсем не Неверлэнд. В любую секунду можно попасть под миномётный обстрел или в прицел снайпера. Страшно и тяжело, но мы должны выполнить то, зачем пришли. С завтрашнего утра будет объявлено временное прекращение огня, и мы сможем помыться. К КПП привозят столько еды, будто все жители страны только и хотят нас накормить чем-нибудь домашним. Привозят бельё, дезодоранты, гель для бритья, всё, что нужно, в огромных количествах.
Моя Тинкербель, очень хочу увидеть тебя, хоть во сне. Но сны здесь не снятся, просто отключаешься, и вдруг просыпаешься от криков и выстрелов в соседнем полуразрушенном доме. Кажется, адреналин уже выветрился, глаза слипаются. Может, ты всё-таки мне приснишься, жизнь моя!

26 июля

Постоянно слушаю сводки новостей, каждые полчаса. Я уже сама себе поставила диагноз – навязчивая идея, переходящая в фобию. Но не слушать невозможно, мне надо знать, что происходит. Ведь ты там, и сердце сжимается, когда вижу репортажи с юга. Надо бы проветрить мозги, выйти погулять. Но идти куда-то в сорокапятиградусную жару не хочется. Объявили временное прекращение огня, надеялась, что тебя отпустят на передышку.

У нас опять собирали посылки для солдат. Оббегала всё в поисках твоего любимого дезодоранта – а вдруг моя посылка к тебе попадёт? Какая-то мистика – в городе практически закончились дезодоранты! Сейчас везде собирают передачи на передовую, люди скупают для солдат предметы гигиены, носки, футболки. Принесла шоколад, конфеты и неосознанно взяла то, что ты любишь.

Тревожно, не нахожу себе места. Листаю конспекты и ничего не понимаю, строчки прыгают, возвращаюсь к началу десять раз. Всё время думаю о тебе, ты мне даже приснился. Помнишь, тот Пурим, когда ты наконец-то отважился со мной заговорить? Во сне ты был Питер Пеном, в своих смешных крашеных спреем носках, и с рыжей шевелюрой, ещё не подстриженной коротко. Ты поднялся в воздух, сделал пируэт и протянул мне руку. Я была в том костюме Тинкербель со школьного бала, и мои крылышки цвета твоих носков подняли меня в воздух, к тебе. Мы летали под звёздным небом, держась за руки. И вдруг ты разжал руку и поднялся к звёздам, а я опустилась вниз и проснулась. Итамар, как мне тебя не хватает, душа моя!

28 июля

Сопровождали инженерные войска – ребята уничтожали очередной туннель. Каска и бронежилет – незаменимая вещь. Одиночные выстрелы и пулемётные очереди, взрывы мин – кажется, в мире нет других звуков. Как же хочется заменить музыку боя на тишину. Когда слышу залпы ракет, летящих в центр страны, тревога сжимает сердце. Только бы не долетела, только бы сбили, или упала в открытом месте, подальше от домов, подальше от тебя. Наверное, никогда не привыкну к смерти, так не должно быть.

Эва, когда всё это закончится, мы обязательно отправимся на наши горы Нафтали, только вдвоём. Сначала поднимемся на канатной дороге, а потом пойдём пешком. Там небо синее, высокое, всю долину видно, до самых озёр, и до Хермона. Хочу дышать лесным воздухом, без гари и дыма пожаров, и пусть дым будет только от мангала! Эяль у нас гурман, и рассказал мне, наверное, триста пятьдесят способов, как правильно делать шашлык. Только меня и обычные куриные крылышки устроят, лишь бы готовить их с тобой. Сегодня в очередной посылке нашёл плитку моего любимого шоколада с орехами. Откусывал, и думал о тебе – у тебя такой всегда припрятан был. Ты говорила, что просто дома завалялся, но я знаю, он для меня был – ты же любишь только горький.
Вчера мне снился сон, впервые с тех пор, как мы здесь. Мы с тобой летали среди звёзд, и я держал тебя за руку. Твои глаза были цвета звёзд. Серо-голубые, или сине-зелёные, они сияли, когда ты смотрела не меня. Эва, Эвита, любимая, как же я скучаю!

30 сентября

Открыла файл, почитала, и будто вновь поговорила с тобой. Я не смогла сделать это в тысячной толпе, под пение армейского раввина, под оружейные залпы на военном кладбище. Люди плакали, хотя они не были знакомы ни с тобой, ни с твоей семьёй. Они пришли проводить в последний путь солдата, и прощались с тобой, как с сыном, как с другом. Слёзы, целое море слёз. Если бы ты сейчас посмотрел в мои глаза, то наверняка сказал бы, что от этих слёз море Средиземное переполнится, и затопит пляж. Я была там, на Ахзиве, и не могла понять, какого цвета море. Без тебя оно потеряло все цвета. Я принесла тебе ракушки, и оставила на мраморной плите. Они теперь будут рядом с нашивками и фотографиями с базы, что принесли твои друзья. Эяль положил школьную тетрадку и рассказал, что в ней ты писал мне письма. От дневника осталась только обгоревшая обложка, и я никогда не узнаю того, что ты хотел сказать мне.

Читаю надпись на плите, и до сих пор не могу поверить, что это о тебе: «Погиб в бою во время операции «Несокрушимая скала» 30 июля 2014 года в возрасте 20 лет. Да будет душа его завязана в узле жизни».
Говорят, что душа попадает в Мир Грядущий, и может быть снова послана в этот мир. Можно лишь верить, что так оно и есть, но я точно знаю, где ты сейчас. Ты навсегда остался в Неверлэнде, с другими такими же мальчишками, отдавшими жизнь за то, чтобы спасти тысячи жизней. Как я тоскую по тебе, мой Питер Пен!
————————————————————————————————
«Русская», «аргентинка», «поляк» – определение по названию стран исхода.
ЦАХАЛ – Армия Обороны Израиля.
АтудА – академический резерв, получение образования от армии по необходимым на данный момент специальностям.
Пурим – весёлый праздник в честь спасения евреев во время вавилонского изгнания, сопровождаемый карнавалом.

Ирина Забелышенская