Игорь Волошин | Стихи

Игорь Волошин
Родился в 1955 году. Родом из Киева. В Чикаго с 1991 года.
Работаю инженером-механиком.
(и пишу, пишу, пишу…)

Два стихотворения о детстве

Футбол во дворе

Воротами ящики из магазина,
Мяч битый и грязный – один на весь двор,
И крики: «Куда же ты лупишь, мазила?» –
По штанге, хотя был полметра зазор.
Ворота ударом завалены на бок,
И кто-то бежит подавать угловой
А ветер уже по-осеннему зябок,
Но нам не до ветра – момент голевой.
Мы мчимся толпою в атаку, в защиту,
Стремимся «ворота» надежно закрыть,
Локтями, ногами атака отбита,
На контратаку направлена прыть.
2:2, языки распустив по-собачьи
Холодного кваса хватаем глотки.
Но, впрочем, недо́лга усталость ребячья –
Айда на площадку играть в городки.

Парад

Прохладный дождик, зябко, ну и пусть.
Я высоко, но это безопасно,
И реет мой флажок любимый красный,
И я за шею папину держусь.
Мой папа – главный флотский офицер,
Он укрощает в море ураганы,
И у него с войны остались раны,
И мама ставит нам его в пример.
Вот техника по площади идёт,
Краснознаменный полк за нею следом,
Отважно в бой за скорою победой,
И миру – мир, ведь мы его оплот.
А на груди значок огнем горит,
На нем — слова про самый главный праздник,
А Васька Ягодкин – сосед – конфетой дразнит,
Он тоже на плечах отца сидит.
Парад окончен – мы сильней врагов!
Дождь запустил, трамвай домой нас тащит,
Бьёт шторм в заливе Финском настоящий,
Не задевая детских берегов.

Тупики

Куда не сунешься – сплошные тупики,
заводит жизнь в неведомые чащи,
и ты торчишь в них без толку пропащий,
листая без нужды черновики,
в которых только общие черты
грядущей жизни, планов на столетье
короткий список: кошки, жены, дети
и так до самой роковой черты.
Но все, увы, идет совсем не так –
бросают жены, вырастают дети,
да и коты нисколько не в ответе
за то, что их жилец такой дурак.
И снова ты находишь свой тупик,
свою знакомую неведомую чащу
и понимаешь – ты ненастоящий,
и проступает чей-то ясный лик.

Всплески

Июльского неба поблекший простор,
Ленивая марь на тропинке,
И суетной белки летящий восторг
В пружинной натянутой спинке.

Как будто по прошлому тропка бежит
Сквозь шалости юности давней,
Но мысль почему-то тревожно стучит –
Не трогай священные камни.

Не трогай все то, что забыть суждено,
Что радостью было и било,
Тебе возвратиться туда не дано –
Там время навеки застыло.

Холодная дымка незримо легла,
Окутав любимые плечи,
Но жизни не хватит дойти до угла,
Где были желанные встречи.

Очнуться бы резко и дымку смахнуть,
И взгляд задержать на далеком,
Чтоб стала понятна вчерашняя суть,
И больно ударило током.

Все было когда-то, в мелькании лет
Рассеянной памяти всплески…
Скрывают из прошлого меркнущий свет
Задернутые занавески.

Поток

Меня невидимым потоком
В еще неведомую даль
Несет не признанным пророком
Иль неопознанным пороком
Суровый, призрачный мистраль.

Но мысль навязчиво тревожит –
Кто ждет меня в конце пути,
Мои поступки подытожит,
Назначит бомжем, иль вельможей,
Иль херувимом во плоти?

Заслуг за мной, увы, немного –
Коптил бездарно небо зря,
Но жизни бренная дорога
В руках безжалостного бога –
Безбожника и блатаря.

Он в бешенстве в себя не верит,
Срывает с куполов кресты,
И заселившись в изувере
Бес обрывает храмов двери,
И лики троицы пусты.

Но мой поток пока неспешен,
Меж явью стелется и сном,
О скалы эхом бьется – грешен,
Парю потешно безутешен
В своем чистилище родном.

Трамвай Русановка – Подол

Маршрут, оскомину набивший –
Трамвай: Русановка – Подол.
Кто о таком слагает вирши,
И прячет бережно их в стол?
Навряд ли будет интересно
Читать любителю стихов
Как по утру в трамвае тесном
Трясусь вдоль темных берегов.
Не виден Днепр – слишком рано,
Безвременье стоит в окне.
Листаю толстый том романа –
Смысл не доходит в полусне.
Дремлю весь путь до Контрактовой,
Кричит кондуктор: «Всем здесь слезть!»
Кручу башкою бестолково,
Постичь пытаясь эту весть.
Воспоминаний сонм давнишний
Хранится чистым без прикрас.
Маршрут, оскомину набивший…
Проехать бы еще хоть раз…

Письмо

Я б хотел написать письмо
Как в далеком восьмидесятом,
Но боюсь не дойдет оно
И не встретится с адресатом.
Там никто никого не ждет,
И зачем мне седая старушка,
Та, что варит внучке компот
И сережки вставляет ей в ушки.
Почему же на склоне лет
Возникает тревожный трепет –
Слабо в памяти тусклый свет
Пробивается, но не слепит.
Сорок лет никого не ищу,
Дел по горло – пашу и ишачу,
Но сорвусь и письмо напишу
И отправлю в полет на удачу.
Впрочем, письма – тяжелый труд,
В СМС уложу я чувство –
«Не забыл, не люблю, не жду,
Твое место давно не пусто.»

Посещение Мавзолея

Лет 45 тому назад
Стоял и я у мавзолея,
В хвосте, тихонечко зверея,
Тому что вляпался не рад.
Хвост полз не спешно, не вилял –
Менты тогда следи зорко,
А за спиной торчал шестерка,
Который тоже не зевал.
Вот мы вползли в стальные двери –
Пред нами желтый вождь лежал
И скрытым глазом отмечал,
Что нет нам – нынешним – доверья.
За каждым грозно он следил –
Я это чувствовал всем телом,
Душа, возможно, отлетела б,
Но мертво вождь ее схватил,
И с осужденьем пролистав,
Дыхнул он горькими устами,
Как будто выпитыми стами,
Из преисподней знак подав.
Он мне ничем не угрожал,
Но душу выгреб без остатка,
Мозги подправив для порядка,
И горсть с ухмылкою разжал.
Менты нас выпихнули вон!
Ученьем ленинским повязан
Его мораль я понял сразу –
Преступной мысли чужд закон.

Прогулка по облакам

Как пристало дуракам:
Только грязный лёд растает,
Разгоняя птичьи стаи,
Пробегусь по облакам.

Будет легок первый бег –
После зимней долгой спячки
Ощутить восторг щенячий
Может всякий человек.

Надо только воспарить
Над рутинною работой,
Над воскресною зевотой,
Чтобы чудный мир открыть.

И бежать по облакам
Беззаботно, словно дети,
Гнать тростинкой теплый ветер
Под весенний птичий гам.

Смело резать туч углы,
То ныряя, то порхая,
В дождь и снег не покрывая
Бесшабашной головы.

Но… в просвете облаков
Вдруг увидеть вдоль дороги
Жменьку домиков убогих
Да фасолины коров.

И оставив в небе след,
В путь отправиться беспечно
По вселенной бесконечной
Меж созвездий и планет.

Игорь Волошин