Григорий Хубулава | «Литературный эквивалент гамбургера»

«Литературный эквивалент  гамбургера»

Настоящая литература может существовать и в рамках массового, «лёгкого» жанра: детектив, триллер, фэнтези, фантастика, хоррор, пользуясь его канонами, она раскрывает характеры и задаётся вопросами человеческой природы, заглядывая в её потаённые уголки. Одним из образчиков такой литературы, на мой взгляд, является творчество Стивена Кинга, которое он сам иронично называет «Литературный эквивалент  гамбургера». Судя по стилю и весьма специфической галерее типажей, литературная генеалогия Кинга восходит к Сэлинджеру и Твену.

«Король ужасов» глубоко проникает в мир детских и подростковых переживаний. Эта его способность блестяще раскрывается в таких романах и новеллах как «Сияние», «Кэрри», «Доктор сон», «Страна радости», «Тело», «Девочка, которая любила Тома Гордона», «Сердца в Атлантиде», «Иногда они возвращаются», «Оно». Также Кинга тревожат вопросы дара, проклятия и глубинных связей художника, творения и читателя («Мизери», «Мёртвая зона», «Тайное окно», «Дьюма Ки», «Тёмная половина», «Томинокеры»). И главное, он приоткрывает завесу тайны, за которой обитают наши личные монстры, порождённые не потусторонними силами, которые являются лишь их воплощением, а ложью, насилием, равнодушием и жаждой власти. Романы и повести «Оно», «Кристина», «Мгла», «Необходимые вещи», «Библиотечная полиция», «Большая прогулка» ставят перед нами зеркало. Глядя в него, мы спрашиваем себя: виновен ли в ужасе, происходящем с нами потусторонний иррациональный хаос? Скажу иначе: да, трансцендентное зло, с точки зрения Кинга, вероятно существует. Однако этот факт интересен ему в меньшей степени, нежели личная ответственность каждого человека за то, что зло одержало над ним верх. Подобные темы побуждают писателя задавать себе и нам неудобные вопросы, например: всегда ли виновный заслуживает наказания? Может ли убийство быть оправданным шагом? Является ли смерть наихудшим исходом? («22/11/63», «Лангольеры», «Аутсайдер», «Мёртвая зона», «Кладбище домашних животных»).

Даже в своих реалистических романах: «Долорес Клейнборн», «Игра Джеральда», «Мистер Мерседес», «Аутсайдер» лейтмотивом Кинга, по моему мнению, является одна идея. Она заключается в том, что источником страха и страсти, которые уничтожают нас, являемся мы сами. Эти страх и страсть могут иметь множество различных причин, но противостоять внутреннему хаосу, мы способны, опираясь только на любовь, которая, всегда оставаясь больше нас, помогает сохранить человечность перед лицом любого зла.

Объединенные болезненной темой растления и сексуального насилия романы «Долорес Клейнборн», «Игра Джеральда» и «Аутсайдер» при наличии в них однозначной авторской позиции, начисто лишены нарочитого морализаторства и готовых рецептов спасения. А «Зеленая миля», «Рита Хейуорт и спасение из Шоушенка» и «Сердца в Атлантиде» заставляют читателя задуматься над тем, что такое свобода и чудо и готовы ли мы к ним.

Разумеется, среди творений Стивена Кинга есть немало проходных и откровенно слабых таких как «Регуляторы», «Кошачий глаз», «Дети кукурузы» и «Ночная смена», где автор просто идёт на поводу у рыночного спроса, готового продавать всё больше и больше шаблонных «страшилок». Но как талантливый писатель Кинг превращает искренне волнующие его проблемы не просто в захватывающие истории, а в целые взаимосвязанные миры. Вспомните хотя бы фэнтезийную вселенную цикла «Тёмная башня», коррелирующего со всем творчеством Кинга. Но фантастическая и мистическая составляющая творчества писателя является всего лишь поводом к углублению в вопрос о сути человека как существа, в котором безумие и жестокость противостоят любви и усилию. Именно это делает Стивена Кинга в моих читательских глазах прекрасным писателем-реалистом.

Григорий Хубулава