Гоар РШТУНИ | Денюжка на дороге

Денюжка на дороге

Вы находили на пыльной дороге
Купюру ценою в огромную куклу?
И сдача была бы такой же огромной…

Это была двадцатипятирублёвая денюжка, далёким послесталинским летом. Небо над Арабкиром было синее- синее. Ничего нового про цвет вам не скажу, раньше небо было синее и баста!  Да, а земля летом пылала, асфальт плавился, все деревья в садах были плодовые, а годы – урожайные.

Иду, гляжу себе под ноги,
И деньги вижу на дороге.

Родители строились – мама проверяла тетради и ещё чьи-нибудь  рукописи на современном языке  редактировала. Это ночью. По тетрадкам я ей помогала – образец диктанта отличницы класса она ставила передо мной, и все остальные я по ней проверяла. Отец занимался частной практикой, преследуемой по закону. Тётя шила после работы, её тоже преследовали, из финотдела.

Но половина дома уже была достроена, мы там жили, вторую, скрипя, медленно заканчивали, отделывали…

То есть, понятно, что каждая копейка в многодетной семье на счету… А тут на пыльной и пустынной арабкирской дороге валялась эта бумажка…

Иногда, перед сном, я мечтала  о том, чего у меня нет. Не было шелкового пионерского галстука. Я мечтала сначала о волшебнике, который встретится за углом и к этой встрече готовилась основательно.

Во-первых, шелковый галстук. А то сатиновый не реагировал на глажку: ежедневную, со складками формы… Он скручивался безобразными жгутиками, будто и не пионерский галстук вовсе… Да что вы знаете о пионерском галстуке! Все родились совсем недавно…

Вторым номером я мечтала о красках, цветных карандашах и альбомах для рисования. Много альбомов! А то я один в день заканчивала, а мама покупала пачку карандашей раз в неделю – и то только шестицветные. У Греты, дочери соседа-завскладом универмага, были 24-х цветные. Вы хоть представляете, что это такое? Это все оттенки всех цветов! Там даже белый карандаш был!

Третьим номером я мечтала накормить голодных и бедных детей в капиталистических странах. В «Пионерской правде» писали, что они голодают, не то, что мы, строившие социализм!

А мы, в отдельно взятом дворе, строили дом. Ещё без газа, без электричества, без штукатурки. Но огромный, с цветущим садом, а мы паслись на тутовых и абрикосовых деревьях, жизнь была интересной, мирной и прекрасной. Потому что всё было впереди. И вообще, хорошо было за городом!

Ну, это я немного отвлеклась.

И тут я нахожу эту двадцатипятирублёвку. Но, так как вы какое-то евро-долларовое поколение и ничего не представляете из нашей прошлой жизни, скажу только, что это 10 раз сходить на рынок и 10 раз ехать домой с полной провизией на семью из восьми ртов. Не считая рты гостей. Или на два кувшина каурмы на зиму, или три московских форменных платья аж до десятого класса!

Но это, если бы я сдала клад вышестоящим органам, то есть отцу с матерью. Сначала я решила бежать домой, чтобы поделиться радостью и эту денюжку отдать им, ведь столько денег я никогда не тратила. Но дома была только бабушка, и то днём она  спала. Сейчас я днём люблю поспать, видно, у неё и научилась.

Оказавшись в некоторых раздумьях, своим детским и куриным умом всё же я поняла, что шелкового галстука мне всё равно не видать, если эта денюжка попадёт к маме. И альбомы опять будут раз в неделю, а акварельные краски она не любила покупать – я не умела правильно работать с ними и всё вокруг пачкала. Что касается провизии и мяса для толмы, так у родителей всегда на это есть деньги. У нас тоже они водились – каждый день мама всем пятерым протягивала по рублю на буфет и транспорт. Три копейки билет на трамвае…

И я, ещё раз оглядев пустынную улицу, решительными шагами направилась в любимый книжный магазин ахпар Карлоса, сейчас там магазин хозяйственной керамики, кафель-мафель продают. Или мои ноги сами туда понесли…

Сейчас я бы пожалела того растяпу, кто потерял такую большую сумму, или уже знала бы пословицу, утверждающую, что если что-то найдёшь, то где-то потеряешь… Но тогда я только думала, как донесу домой всё богатство из канцелярского отдела.

Ахпар Карлос выпучил на меня глаза, когда я стала называть товар и количество. До этого все мои покупки умещались в полтинник-рупь, книжки стоили очень недорого, папа отдельно субсидировал мои книжные покупки, радуясь тому, что книги я глотала.

Но ахпар Карлос назвал сумму всего лишь в 9-10 рублей. Тогда я попросила ещё пять толстых альбомов, «Малахитовую шкатулку» Бажова, новую книжку «Старик Хоттабыч», «Сказки Андерсена», разукрашенные рисунками Конашевича и торжественную книгу с розовым коленкоровым переплётом «Рассказы о Ленине и Сталине» старого большевика Ершова. Из этой книги мне всё понравилось, наизусть помню многие эпизоды, и красивое слово «марево», которое стояло над Кремлём. Боже, как я любила эту далёкую Москву, где я уже один раз побывала!

Ахпар Карлос (ахпарами называли репатриантов) настороженно следя за мной, всё выложил на стеклянную крышку своей витрины и объявил:

– Новые перья хочешь? И несколько тетрадей могу дать! (тетрадки даже в 12 страниц были в дефиците, Карл!). И со словами: возьми ещё один галстук, младшая сестра скоро в пионеры пойдёт! – положил на стекло ещё один шелковый галстук. Как я сама не догадалась!

Но тут я увидела на полке новую книгу. Неизвестный мне писатель Вершигора «Люди с чистой совестью» и ещё его же «Карпатский рейд». Про партизан Ковпака! Потом «Люди…» станет моей любимой книгой, сто раз перечитывала!

Ахпар Карлос всё аккуратно связал бечёвкой, три тяжелые стопки, закрыл магазин на большой тяжелый замок и понёс со мной мои покупки к нам домой – доктора все знали, по-моему, отец лечил его матери астму.

И в воротах мы столкнулись с папой. Теперь глаза округлились у него. Он же знал, что я неслась с новой книжкой домой, первому ему показывала, а тут чуть ли не полмагазина тащим!

Что вам ещё рассказать? Сдачу я сдала на кухне маме, копейки звенели в кармане. Родительский совет сначала ломал голову, как найти человека, который потерял такие деньги.

– Хорошо, что эта ахмах (глупышка) не пятидесятирублёвку нашла, – под нос улыбалась бабушка.

Мама строго спросила, почему я самовольно такие деньги потратила.

Старшая сестра в спальне учила уму-разуму:

– Хрустальные бокалы можно было купить. И несколько отрезов на платье! Ахмах!

Младшие ничего не понимали в деньгах, разглядывали моё богатство, конечно, кое-чем я поделилась с ними, а дядя, случайно зашедший к нам в тот день, припечатал:

– В другой раз найдёшь, неси мне, разве можно столько денег на бумагу пускать, ай ахмах!

Но я больше денег не находила, если не считать трёшку на Казанском вокзале, терять – теряла. Но я их научилась зарабатывать и тратить. Но про это слишком долго рассказывать, да вы и сами умеете…

КАК МЫ ПОРНО СМОТРЕЛИ

В конце 80-ых, после перестройки пошли кооперативы, пошли прокаты видеокассет. Припозднившись, иногда я оставалась в доме сестры, и однажды проснулась ночью от детского гогота.

Оказалось, её младший сын с друзьями, дождавшись, пока тётки лягут спать, стали смотреть «Екатерину Вторую».

Утром сестра сделала разнос, центр просмотров переместился в другой дом, мы забыли про всё: началась блокада, землетрясение, веерные отключения, сами понимаете, какое там порно!

К 95-ому открылась трасса Ереван-Тбилиси, возле Дманиси грабили сваны, догола даже, но я поехала на свой страх и риск – как говорится ай сенц петк эр. Контракт с химфаком Тбилгосуниверситета.

Приехала в Сололаки, к моей любимой подруге, Вете Бобохидзе, постелила она хрустящие от крахмала простыни, наговорились-не наговорились, всё же легли спать, и вдруг она хихикает со своей кровати.

– Веет? Ты чего?

– Слушай, сегодня пятница, говорят, в ночь на субботу в 3 часа показывают то ли эротику, то ли порно, не знаю, чем отличаются. Ни разу не видела, одной стыдно. Давай посмотрим!

– Ой, я тоже не знаю, в чём разница и тоже не видела. А давай! Никому не расскажем, зато знать будем. А то все видели, какие-то мы отсталые дылды с тобой, два кандидата наук…

Включили телевизор на тот канал и стали с волнением смотреть. Кино уже началось, сначала собрание было какое-то, без дубляжа, ничего не могли понять – когда на иностранном быстро разговаривают, сам чёрт не поймёт.

Все наглухо одетые какие-то, 10 минут, 20 минут, опять собрание… ждём, когда станут раздеваться… ну, догадываемся, что без этого порно не начнётся.

Через минут сорок мы стали догадываться, что кина не будет, никто даже воротник не расстёгивал. Краем уха до нас дошло, что фильм про немецких коммунистов, и там то ли про Инессу Арманд, то ли Розу Люксембург показывают… И вообще оказалось, что с субботы на воскресенье, но мы уже одумались, столько хохотали.

Чёрта с два они разделись бы!

Гоар Рштуни