«Новый Континент» Американский литературно-художественный альманах на русском языке
Я родился и вырос в лазурнонебосводном Тбилиси. Люблю этот (не только по легенде) райский уголок на планете, вино, вкусную еду и все, что делаю.
Высшее получал в Рязанском Государственном Университете им. С. А. Есенина. Филолог-журналист по образованию.
Работал барменом, делал культовое авторское музыкальное радио-шоу, выступал с диджейскими сетами, сотрудничал с газетами и ТВ. Сегодня работаю гидом, занимаюсь авторским журналистским проектом в формате интервью и «социалкой», пишу рассказы и сценарии, пытаюсь снимать.
Первые попытки писать и создавать авторские миры были начаты в 14, на подаренной тетей печатной машинке. До сих пор помню безмерную радость от сознания того, что она на-сто-я-щая, характерный стук и пение звоночка с кареткой!!!
Долгий сознательный перерыв, взятый на подготовку, обогащение знаниями, идеями и жизненным опытом, надеюсь восполнить неуемной энергией, льющейся из недр философией, бесконечной любовью к жизни и верой в человечество.
Георгий Тбилели, 38 лет.
ОРДЕН ПАТРИОТА
Наконец, наступило долгожданное перемирие. Правда, было понятно всем – это ненадолго… Тем не менее, на вручение воинских наград, в наспех отремонтированный центр столицы, удалось собрать массивную толпу. С тех пор, как началась многолетняя война, это было первое масштабное событие. Чтобы поднять боевой дух в народе, правительство решило устроить большой праздник с концертом и награждением немногих выживших и отличившихся на войне. Среди других, был и он. Представьте себе крепко сбитую коренастую фигуру загорелого фермера-Наполеона, с гладко выбритой головой, лицом и бычьей шеей. И дополните этот образ узловатыми мускулистыми руками, которые не могла скрыть праздничная форменная белая рубашка с длинными рукавами. Он превзошел всех остальных, и его награждали последним.
Впервые в своей жизни он находился на таком важном событии, да еще и в качестве центральной фигуры, из-за чего его рассудок был каким-то затуманенным. А следующие мгновения, когда из многокиловатного концертного оборудования полился голос Правителя, протекали совсем как во сне.
– Узрите, граждане, настоящего героя и великого патриота нашей Родины. Чтобы встать на ее защиту, он покинул родных. И, больше – из-за подлости вражеских действий, он их потерял. Потерял самых близких и родных людей: жену и сына! – он дернулся, чтобы возразить, ведь его семья погибла от голода, в тылу, но строгий взгляд генерала, стоящего по другую сторону от Правителя, удержал его от опрометчивых слов. И только глухой стон вырвался наружу, прорывая нутро, а загар на мгновение уступил место мертвенной бледности. Тем временем, Правитель продолжал, как ни в чем не бывало. – Его родителей не стало еще в первую войну… Но послушайте, как он отомстил:
• 132 убитых врага
• 2 подбитых танка
• 19 обезглавленных и поруганных гадов
• 17 убитых дряхлых поганок и мухоморов
• 35 изнасилованных стерв
• 6 уничтоженных малолетних ублюдков
До сих пор казалось, что толпа не особо реагирует на происходящее на сцене. А тут по ней пронесся какой-то неясный гул…
– С такими героями, у врага не будет никакого будущего! – горделиво и восторженно продолжал Правитель. – Наша Родина всегда чтила своих героев, поэтому, сегодня, мы вознаграждаем ее отличившегося сына наивысшей медалью – «Орденом Патриота Первой степени», со внеочередным повышением до звания капитана!
А он смотрел в толпу и, казалось, видит одни скелеты. Он присмотрелся внимательнее и, теперь ему показалось, что сквозь незаплатанные дыры одежды движущихся фигур пару раз действительно промелькнули кости…
– Рано или поздно, победа будет за нами! – проревели динамики голосом Правителя на всю площадь.
***
Когда шумное празднество на площади окончилось, началась неофициальная часть – банкет. В одной из относительно уцелевших 5-звездочных гостиниц, подлатанной ради такого случая, собрались все правительственные и сопутствующие звездные сливки. Военная форма была заменена на штатское. Поэтому атмосфера на банкете разительно отличалась от площадного праздника – сияющие лица, прически, одежды и украшения. Костюм, арендованный для него, казалось, тоже сиял своей свежестью. Во всяком случае, он давно не испытывал подобного комфорта от качества одежды и соразмерного дискомфорта от ощущения своего ей несоответствия… Почему-то усиливал дискомфорт его новехонький орден, по-особенному красовавшийся в области сердца. Казалось, он отлит изо всех пороков человечества и настолько тяжел, что может низвергнуть его в бездну, которая, вот-вот должна разверзнуться под ногами. Но, за годы войны, он научился справляться с собой. Тем более, что большинство взглядов были прикованы к нему. Что, также, не позволяло ему расслабиться. И несмотря на снующих взад и вперед официантов со всевозможными красочными канапе и бокалами шампанского – он ни к чему не притронулся. В первую очередь, из страха не совладать с голодом. Да, с тех пор как он вернулся с фронта, жаловаться на питание не приходилось – кормили, словно на убой, но многолетний фронтовой голод не покидал его. И пара недель знатной кормежки никак не могли отбить этой привычки превратившейся в черту характера. Сложнее всего было удерживаться от курения – дешевые солдатские самокрутки казались совершенно неуместными на этом празднике роскоши.
Другую награду он должен был оценить чуть позже – после банкета, его должны были отвезти в новую квартиру, подаренную правительством. А пока, необходимо было дотерпеть до конца этот фейерверк ярких фальшивых улыбок и канапешек. Наверное, у остальных награжденных были свои причины испытывать дискомфорт. Во всяком случае, встречаясь взглядами, орденоносцы обоюдно опускали глаза. Зато, от его внимательного взгляда не ускользнуло, что свежая форма обслуживающего персонала не могла скрыть худобу и отпечатка нужды на лицах. А, когда один из официантов присел на корточки у шкафчика с посудой, чтобы достать из него чистые тарелки, форменные брюки приподнялись и обнажили штопанный, в области левой щиколотки, носок. Ему довелось наблюдать и другую картину, когда, по дороге из туалета, он проходил мимо моечной: официант и посудомойщица поспешно проглотили то, что по всей видимости еще недавно лежало на столах и что двоица еще, явно, не успела прожевать. Он сделал вид, что ничего не заметил. И, лишь войдя в основной зал ресторана и увидев сохранившего шаровидные пропорции шеф-повара, производящего кулинарные фокусы с молекулярной кухней, он осознал – на дворе, все же, XXI век.
***
Уже глубокой ночью, его привезли в новую подарочную квартиру. Если бы в столице ему было куда ехать ночевать – он ни за что не приехал бы в эту чуждую ему пустую квартиру, которая как бы подчеркивала – для него наступила новая эра – эра одиночества. Ему совсем не хотелось оставаться одному, но он так устал еще от событий войны, а теперь еще и от этого парадного дня, что, хоть в голове и попыталась пролететь мысль пригласить водителя зайти, но, почему-то покосившись на свой блестящий под светом ночных лампионов орден, он задушил ее в полете. Если бы не накатившая бесконечная усталость, он вообще отказался бы ехать куда-либо и бродил бы по ночному городу. Всего дважды, в своей жизни, бывал он в столице. Но сейчас усталость была сильнее всего остального. И он очень надеялся, что она унесет его в мир сновидений, где не придется анализировать все, что случилось с ним и его близкими с момента начала войны…
Оказавшись в квартире, не зажигая света, в лунном свете, пробивающемся сквозь приоткрытые занавеси, он прямо с порога приметил новехонький диван в просторной гостиной. Сбросив с себя пиджак с красующимся орденом, прямо на покрытый ковролином пол, он бросился на диван, чтобы поскорее забыться. В последнее время, так часто приходилось засыпать, в любую погоду, прямо на земле, что он готов был лечь и у двери, лишь бы поскорее заснуть и тем самым оттянуть тот момент, когда придется остаться наедине с собой и своими мыслями. Но, в этот раз, что-то пошло не так – цитадель его сознания, не выдержав натиска многочисленных воспоминаний и мыслей, обрушилась терзаниями. Особой мощностью звучал, отдающийся эхом, голос Правителя: «35 изнасилованных стерв..!» Он уже бесчисленное количество раз успел пожалеть, что не пошел бродить или не пригласил водителя. Наконец, устав ворочаться, он присел на краю дивана и жадно закурил, выпуская могучие клубы дыма в полутемноту окружающего комнатного пространства.
Еще пару минут назад закрытые глаза, с каждым мгновением все больше привыкая к мягкому лунному свету, постепенно стали различать окружающее убранство. Невольно, он стал присматриваться к деталям – все свежее, со вкусом. Явно считывались дизайнерские усилия – минималистичная меблировка в тон светлым стенам, дополнялась цветовой гаммой висящих на них картин и тонких ваз с искусственными цветами. «6 уничтоженных малолетних ублюдков!..» Вдруг он вскочил, бросился к ближайшей вазе, опрокинул ее содержимое на пол и, затушив об ее края свою самокрутку, зажег свет. И тут же стал метаться по квартире, освещая и все остальные комнаты, на ходу их осматривая. В каждой новой комнате повторялась и все более усиливалась мысль: «да, именно о такой квартире мы мечтали». Тут и накатило…
В условиях спонтанной, как и век, высокоскоростной современной войны, солдату не до созерцания своих мыслей и ощущений. Одно мгновение и машины или летная техника доставляют солдат на фронт, где они оказываются в гуще скоротечно развивающихся событий. На современной войне события и действия настолько стремительны, что мысли сводятся к примитивным инстинктам – бороться и выжить. И наоборот – выжить, чтобы бороться. Да и как может быть иначе, когда единственное побуждение – хоть ненадолго вздремнуть, поесть, набраться сил и ощущать себя живым, любыми доступными средствами. Ощущать себя живым, чтобы бороться и бороться, чтобы выжить – вот в чем оказывается главная задача. Какое ж тут может быть время на мысли – а что дальше, если «дальше» может оборваться в любой миг? А теперь, хотел он того или нет – новая реальность дополненная горьким одиночеством, со всей своей разрушительной силой, потоками эмоций, ворвалась в его жизнь! Дрожащими руками, не сразу, сумел он зажечь новую самокрутку, которая за мгновение промокла от скатывающихся со лба, глаз и носа первых плодов осознания. Наконец, справившись с куревом, он выбежал на балкон.
***
Многие держатся за свои отчие дома, а они с женой мечтали переехать жить в город, в красивую квартиру. Прям, как эта. Она всегда говорила, что дом – это не земля, стены или мебель, а то, что всегда можно взять с собой куда бы ты ни приехал – это семья и близкие. Он еще подумал, что во время войны часто слышал «мы защищаем свой дом», но разве он защитил свой..? И разве не отдал бы он и тот старый отчий дом с участком, и свой новехонький орден, и эту фешенебельную квартиру, и даже саму свою жизнь – за возможность, хотя бы на мгновение, увидеть родных?! Конечно, да! Даже несмотря на пугающую мысль, что истощенные от голода жена с ребенком могли быть мучительным зрелищем – он готов был на все, за возможность взглянуть в ее родные глаза и поймать озорную улыбку своего сынишки! Но некому было принять его предложение. Быть может, бездушный голод, умей он, как человек – слышать, учиться и анализировать, и прислушался бы, и пощадил его родных… хотя вряд ли – человека, ведь, это не останавливает… А уж, как называть тех существ, которые, хоть и считаются обладателями душ, но отправляют одних – убивать других, при этом, продолжая носить драгоценные наряды, есть и пить вдоволь, когда рядом с ними другие погибают от голода..? Еще мгновение, и он будто прозрел – кого же он защищал на войне и какой ценой?!
Позабытый в тяжких думах окурок стал обжигать пальцы. Он выстрелил его привычным шалбанным движением вниз и стал провожать взглядом. Через пару этажей он наполнился ощущением, что с этим окурком, выбросил нечто очень дорогое – все самое родное, что у него осталось. Он уже потерял все, что было можно и делать это дальше – было нельзя!..
***
На следующий день пресса взорвалась сообщениями: «вражеская диверсия – загадочно убиты сразу несколько героев, награжденных на вчерашнем параде!»
Спустя считанные часы, Правитель выступил со срочным обращением к нации.
– Врагу не сломить дух нашего народа подобными подлостями! Смерть одних героев всегда приводит к рождению новых! Слава павшим! Слава героям, жертвующим собой ради нашего будущего! Слава нашей Родине! За каждого павшего мы отомстим стократно!
Георгий Тбилели