Галина ФЕЛИКСОН | Хамуди

«Аллах предназначил Святую Землю
детям Израиля до Судного Дня»
 Коран, Сура 5, «Трапеза», стих21

Иосиф, хозяин маленькой мебельной фабрики, где собирали медицинские кровати и стоматологические кресла, в это утро вошел в цех не один. Рядом с ним, низко опустив голову и глядя в пол, стоял подросток лет шестнадцати. Арабский мальчик, невысокий, худенький, смущённый и растерянный перед незнакомыми взрослыми людьми. Работники цеха обернулись, внимательно разглядывая, кого привёл хозяин.

– Вот, – сказал Иосиф, – наш новый работник. Меня попросили взять его учеником. Дима, ты у нас самый молодой, тебе с ним и работать. По возрасту он тебе ближе, все процессы ты отлично знаешь. Смотри, Хамуди, это твой учитель. У него хорошая голова и золотые руки. Ты здесь многому научишься. До тебя Дима в нашем коллективе был самым младшим. Теперь будешь ты. Народ у нас хороший, можешь обращаться к любому.

Один из работников, смеясь, сказал по-русски:

– Поздравляю, Дима, получил прицеп? На всякий случай будь осторожен.

– Он же славный мальчик. И он действительно «хамуд» – симпатичный. Всё будет путём, – улыбнулся Дима и обратился к новичку на иврите. – Пошли, покажу, как мы работаем. Сборка сложной кровати нелегка, но нечего бояться, научишься.

– А ты разве русский? – спросил ученик.

– Почему русский, я израильтянин, еврей.

– Но ты же говорил только что на русском?

– А если бы я говорил на китайском, значит, я китаец?

***

Потекли неторопливые будни. Утро у всех начиналось с чашки кофе. Дима выкладывал перед своим учеником что-нибудь вкусное, приговаривая:

– Кушай, не стесняйся, это мама пекла, не бойся, она наш общий кашрут соблюдает и теперь заворачивает еды побольше – знает, что у меня есть ученик.

Первые пару дней Хамуди, как его называли все рабочие, очень старался, внимательно слушал, выполнял советы и указания. Дима показывал, как следует пользоваться инструментом, чтобы не получить травму и не порезаться.

Потом дела у Хамуди пошли хуже. Стал слушать невнимательно, работать медленно, с ленцой, часто застывал с отрешённым взглядом, уставившись в окно. Особой сноровки не проявлял, но у Димы хватало терпения обучать новичка и переделывать огрехи его работы даже в счет своего обеденного перерыва. Изредка Хамуди делал вид, что старается. Исправляя недоделки, Дима всем говорил, что так хорошо это сделал Хамуди, и хвалил его работу. Опекал, как старший брат младшего.

– Что ты с ним так возишься? – спросил Шай, шофер грузовика. – Разве не видишь, что наша работа ему совершенно не интересна. Его голова забита чем-то другим. Понять бы, чем?

– Так жалко ведь парня. Если Иосиф выгонит, куда ему идти?

Во время обеденного перерыва Дима рассказывал Хамуди об Одессе, где раньше жил.

– Зачем ты приехал из своей России сюда, на чужую землю?

– Почему чужую? В Торе и Коране сказано, что евреям, сбежавшим из Египта, она дарована Богом, считай Аллахом, так как Творец этой земли и всего, что на ней, един.

– А откуда ты знаешь про Коран? Там такого нет. Здесь жили наши предки, и Мухаммед на коне из Аль-Аксы вознёсся на небо. Это наша земля.

– Значит, ты Коран читал плохо, хуже меня. Там есть и про Моше-Мусу, и про Давида-Дауда, и про Шломо-Сулеймана, и про нашего общего предка Авраама-Ибрагима. Нам, дальним родственникам, лучше дружить, вместе строить, создавать, выращивать, чем делить и воевать. Тогда наши с тобой дети будут жить в богатой и процветающей стране.

Хамуди опустил голову. Имам говорил другое – евреям верить нельзя.

***

За общим столом возмущённый Шай рассказал, что возле части, где служит его сын, произошёл теракт. Тяжело ранен солдат, совсем мальчик, первый год служит.

– Как же они нас ненавидят! – злился он.

Все сидели молча, расстроенные, говорить не хотелось.

– Враги, они всегда нам враги, – тихо прокомментировал кто-то.

– А мы с Хамуди – не враги, – сказал Дима, обнимая мальчишку за плечи.  – Наши отношения никак не испортятся. Друзьями стали – друзьями останемся несмотря ни на что. Он мне, как младший брат!

– Брат братом, а спиной ко мне не поворачивайся! – Хамуди, чуть прищурясь, в упор смотрел на Диму. – У меня в кармане всегда есть нож.

– Ты нас по очереди резать будешь или всех сразу?  – Дима резко убрал руку с чужого плеча и брезгливо обтер ее полой куртки.

– Ну что ж, нож так нож. Ищи себе другого напарника. Ты для меня теперь никто.  Пойду руки помою.

Дима отодвинул стул и вышел из комнаты. Все остальные отвернулись.

Иосиф зашёл в конторку, достал деньги.

– Парень, я выписываю тебе расчёт. Вот твоя зарплата за месяц.  До полного месяца ты не доработал три дня. Это компенсация за увольнение без предупреждения. Можешь идти и больше здесь не появляйся.

Хамуди тщательно пересчитал деньги. Положил в нагрудный карман, застегнул пуговицу.

Один из сотрудников сказал: «Ну ты и сволочь. Мы к тебе как к ребенку относились» …

Вместо послушного тихого мальчика перед людьми стоял совсем другой человек с перекошенными губами и колючими глазами. Лицо у него было не мальчишечье. Жесткий злобный взгляд. Желваки на скулах.

Он шагнул к двери, обернулся и крикнул:

– Я не Хамуди. Я Мухаммед!

Дверь громко захлопнулась, будто разделила мир на две несовместимые части.

Галина Феликсон 

Фотоиллюстрация Yacky Sechenko