ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Скулы резкие матовы,
а сама – как тростинка.
Молодая Ахматова –
это чудо-картинка!

– Эту Красную Звезду я, сынок, под Киевом заслужил… – Фёдор аккуратно развернул белую тряпочку. – Зажали нашу роту… Что от роты осталось… Но ничего… Отбились… Потом, вишь, её царапнуло пулей… Вот – скол на лучике… А – вторую… Когда Двину форсировали… Ночь… Холод…Аж до кости пробирало… Кто – на плотике, кто – на брёвнышке… Фрицы, гады, учуяли… Да как давай нас минами и пулемётами поливать… Столько утопло… Да и побило… Тоже бог миловал… Только «сидор» очередью пропороло…

— А это то, что ты любишь больше всего на свете!
Мужчина достал из вместительной хозяйственной сумки ведерко с мороженым и протянул его девушке, руки которой и без того были заняты: букет цветов, книга, огромная шоколадка, еще что-то...

Краснодар-моя малая Родина. Всякий раз прилетая или приезжая сюда, у меня в груди, как и у многих, возникает щемящее чувство приближения к домашнему очагу, тёплому, уютному, знакомому с детства - родному.

– Зина, ты умеешь писать речи? – спросил араб-христианин Акрам, выходец из Ливана. – Умею. На каком языке? На вашем или на нашем? – мой арабский неплох «на поговорить», но писать...

Нет, честно... Вам приходилось воровать? Так, чтобы что-то где-то взять и унести? Потому что по непонятному зову души устоять было невозможно?

До восьмого класса я учился в 9-й школе. Это было разбойничье гнездо. И я тоже был немножко разбойником. В 1953 году незадолго до смерти Вождя кто-то порезал бритвой его портрет. Комсомольское собрание, на котором нам объяснили, что так делать нехорошо, оставило горький и страшноватый осадок. Я был глуп и не понимал, что дело врачей могло напрямую вот-вот коснуться нашей семьи, где и мама, и бабушка работали в белых халатах, а дед уже отбыл два срока.

...А в душе пустота Торичелли, -
Полный вакуум, - как ни крути,
Не волнует «Весна» Ботичелли,
Не волнуют балеты ПетИ.

Из душного окна дышал хамсин. Пыльные грязные пальмы шелестели засушенными листьями. Зной входил во все щели, распространяя по комнате специфический затхлый запах. Предметы в комнате покрылись толстым слоем пыли. Она витала в воздухе, наполняя собой легкие. Улицы были пусты... Даже собаки, высунув языки, лежали в прохладной тени, не рискуя выползать в душный полдень.

До революции Куприна нарасхват печатали издатели многих стран. Острота в повороте конфликта, зримость картин, грубовато-сочный язык с самого начала выделили мастера. Уважение к человеческому достоинству, защита его прав, ненавязчивость суждений, тонкий и грустный юмор поставили его в первый ряд российских литераторов. Наградили его славой и щедрыми гонорарами.