Юрий Моор-Мурадов | Большие планы Маленького театра

С театром Маленький Михаила Теплицкого я дружу давно. И потому, что я стараюсь поддержать всех «наших» – творческих, инициативных, берущих новые барьеры, и потому, что Михаил Теплицкий – талантливейший режиссер и великолепный организатор.

Я видел почти все постановки Маленького, а на днях пришел посмотреть новый спектакль «Ха-фа-нана» в их новом помещении на улице Хома у-Мигдаль в Тель-Авиве.

Приехал пораньше, поставил машину на большой стоянке рядом (в этот час – свободная и бесплатная!), чтобы осмотреться в новом помещении, переброситься парой фраз с художественным руководителем Маленького.

Михаил рассказал мне, что их коллектив, немало лет помыкавшись по чужим сценам и напрасно прождав обещанного помещения от властей, решился на героический шаг: они сами сняли это помещение, сами его переоборудовали под театр, и сами будут оплачивать аренду. А аренда в Тель-Авиве – не мне вам о ней рассказывать

Правда, Михаил добавил, что владелец здания – прекрасный человек, не стал требовать заоблачной арендной платы.

Зал получился уютным, стильным, впору театру, который называет себя Маленьким.

Будь на то моя воля – я добавил бы к названию театра еще и слово «Камерный». В Тель-Авиве уже есть один камерный – но он давно уже не такой, вырос из своего названия, никакой он не камерный. А вот театр Теплицкого – истинно камерный, в котором, как и водится в настоящем театре – можно поднимать огромные темы, затрагивать глубокие проблемы.

Таким оказался и камерный спектакль «Ха-фа-нана», поставленный Михаилом Теплицким. Со свойственной ему непосредственностью Михаил перед началом вышел к зрителям и в двух словах объяснил, как пьеса оказалась в репертуаре, кто ее написал, и почему у нее такое название.

Слово «Ха-фа-нана» слышали все достаточно взрослые люди – оно из знаменитого в конце 1970-х шлягера Африка Симона. Правда, мы думали, что это просто звукоподражание – но выясняется, что на одном из африканских языков это слово означает: «Не заморачивайся сложными размышлениями, а живи в свое удовольствие, живи этим днем».

Герои пьесы «Ха-фа-нана» тоже со смыслом этого призыва не знакомы. Они погружены в свои давние обиды, жизнь их полна горечи, и хотя они вполне устроены сейчас – прошлое не отпускает их, или – они не отпускают прошлое, все еще пытаются свести счеты.

Пьесу написали Хаим Изин и Александр Геренштейн. Они были отказниками, в пьесе отразился мир узников Сиона с его сложными отношениями с властями, друг с другом, мир, в котором было и предательство, и соперничество, где было место и благородному подвигу, и слабости, и предательству.

Создатели спектакля придали пьесе объем, режиссер – своей как всегда оригинальной постановкой, актеры – своей игрой. У маленького театра свои преимущества: публика сидит так близко к сцене, что каждый актер виден, как на ладони. Это прекрасный квинтет – Владимир Землянский, Давид Зисельсон, Ксения Маркузе, Наталья Гантман, Даниэль Степин.

В программке сказано, что жанр пьесы – притча. Создатели спектакля подошли к ней соответственно.

Режиссер и актеры заметно обогатили пьесу, насытили ее дополнительными красками, которых явно не могло быть в тексте – это и пантомима, и песни, и буффонада.

Был фрагмент, который для меня, старого театрала, стал полной неожиданностью: исполнитель роли Эмануэле Владимир Землянский, как бы подмигивая, позволил заглянуть на творческую кухню театра, раскрыв некоторые тайны закулисья.

Прислушиваясь к диалогам, я неоднократно различал перекличку с известными пьесами советского периода, а в финале просто услышал прямое цитирование всем нам известной классической русской пьесы. Какой – не буду раскрывать, пусть это будет сюрпризом и для тех, кто не удовлетворится моим отзывом и сам пойдет на спектакль.

Сейчас у читателей будет повод покачать осуждающе головой в мой адрес. Постановщик перед спектаклем предостерег, что на сцене прозвучит ненормативная лексика.

Не то, чтобы мне хотелось услышать матерные слова, мои друзья знают мое негативное отношение к обсценной лексике, но обещание дали, а матерщины я не услышал! По дороге домой я разочарованно бросил своей спутнице, что персонажи не выражались. Но она сказала, что нецензурные слова были. Когда? Я не пропустил ни одной фразы (спектакль вообще держит тебя в огромном напряжении, жадно хватаешь каждую реплику). Видимо, мой слух в наш век соцсетей настолько привык, что я их просто не заметил. А может – эти запретные слова были очень органичны в контексте и в образе персонажей, и звоночек не прозвенел.

***

Когда семья въезжает в свою квартиру, у нее появляется новое самоощущение, подъем энтузиазма, и новые жизненные планы. Я спросил у Михаила Теплицкого, какие планы у его коллектива. Вот что он мне ответил:

– У нас скоро премьера «Варшавской мелодии». Это адаптация легендарной советской пьесы. В нашем варианте действие происходит в Израиле в начале 90-х. Спектакль на иврите. В двадцатых числах февраля у нас состоится официальная премьера спектакля צניחה חופשית – «Свободное падение». Это спектакль на стыке разных жанров по текстам Лены Розенберг. Ещё в этом году запланирован уже третий международный фестиваль «Большие друзья Маленького театра». И новый документальный спектакль «Контейнер». Кроме того, новый спектакль выпустит режиссёр Юрий Гольдин.

Планы впечатляют. Но есть главное, без чего театр не может существовать. И это – не вешалка, как мы считали сто лет. Театр начинается со зрителя. Я не зря в самом начале упомянул большую бесплатную стоянку рядом с новым театром. Здание вообще расположено очень удобно, туда можно пешком дойти за 10 минут с Центрального автовокзала (это оценят жители других городов), туда ходит огромное число автобусов, а скоро рядом будет остановка метро.

Давайте встречаться с вами на новых премьерах Маленького.

На снимках – сцены из спектакля.

Юрий Моор-Мурадов

Фото: Марк Цо