Алексей МЕЛЬНИКОВ | Высокое забвение

ВЫСОКОЕ ЗАБВЕНИЕ

О выдающейся русской меценатке и просветительнице Маргарите Морозовой

Если в  атомном наукограде Обнинске вы поинтересуетесь самой известной местной достопримечательностью, то вам, скорее всего, не укажут на первую в мире АЭС, не похвастаются разнообразными реакторами и многочисленными НИИ, а повезут к довольно изящному старому особняку в стиле «русский модерн», что на городской окраине, отрекомендовав его коротко и несколько загадочно «дачей Морозовой».  Кто такова — даже в насквозь научном городе не каждый в курсе. Хотя сама «дача» знаменита вполне.

Известно, что до революции была связана с Мамонтовыми и Морозовыми — их в истории множество. До этого — с Обнинскими. Здесь работали Серов и Коровин, писал Андрей Белый, сочинял Скрябин, гостил Поленов. Какое-то время здесь была размещена школа педагога-новатора Шацкого. Во время войны отсюда фронтом командовал Жуков, после — ядерными делами советские академики. Но в истории изящный старинный особнячок так и остался под именем недолгой его хозяйки Маргариты Кирилловны Морозовой, до замужества Мамонтовой (1873-1958 г.).

Хоть и с колоритной мамонтовской родословной, а начинала Маргарита золушкой. Бурный отец, накуролесив по Европе и растратив весь капитал, рано свёл счёты с жизнью. Мать, чтобы прокормить двух дочерей Маргариту и Елену, не кланяясь при этом могущественной родне, организовала в Москве пошивочную мастерскую.   Уповали на сдержанность и просвещение: музыка, иностранные языки, книги. В выходные обедневших принцесс принимали в доме блестящих родственников — Третьяковых. Главным магнитом, естественно, была галерея. В памяти сестер останутся «Неутешное горе» И.Крамского, «Княжна Тараканова» Флавицкого, «Не ждали» Репина.

В 18 за золушкой приедет принц — могучий, шумный и талантливый молодой московский миллионер Миша Морозов, наследник богатейшего морозовского текстильного дела. Неприметная золушка расцветет в прекрасную принцессу, ослепляя красотой московский свет, умом — университетскую профессору, проникновенностью и участием — лучших художников и сочинителей рубежа веков, щедрым покровительством — самые благородные просветительские начинания начала прошлого века.

Главнейшее из них — проникновенное участие в главной страсти мужа — коллекционировании шедевров живописи. Миша, а потом и его брат Иван буквально заболели этим делом, упрямо опустошая свои кошельки на лучшие полотна. Так в доме Маргариты Кирилловны поселятся ставшие впоследствии бесценными полотна пока ещё мало кому известных Гогена, Сезанна, Мунка, Ренуара, Левитана, Врубеля. Последнего, скажем — знаменитая «Царевна-Лебедь», купленная Мишей Морозовым у скромного автора всего-то за триста целковых.

Или — Ренуар и его бессмертная «Жанна Самари»: также навсегда прописалась в России с лёгкой руки (точнее — лёгких рук) блестящей четы Морозовых.

Всего 84 художественных шедевров останется после раннего ухода мужа в руках Маргариты Кирилловны. Их она не замедлит завещать Третьяковке, оставив лишь малую часть в пожизненное пользование себе с последующей передачей в дар России. Те, впрочем, Россия сама вскорости у меценатки отберёт, став после 1917 года советской. И картины отберёт, и дом, и капиталы, точнее те самые средства, что Маргарита Морозова неустанно жертвовала на поддержку писательского, издательского, научного, музыкального и живописного дела.

В её культурно-просветительской орбите вращались изысканный  Скрябин, и модный Андрей Белый, погрузившиеся в  философствование  Соловьев и Трубецкой,  синтезировавшие этот процесс с православием — Булгаков и Флоренский,  нащупавшие пути  в импрессионизм — Серов  с Коровиным, не обходил изящный круг друзей  Поленов. Молодая богатая вдова организует издательство «Путь», выпуская в нем лучшие труды русских философов «серебряного века». Спонсирует журнал «Вопросы философии и психологии», держит общественно-политическую газету «Московский еженедельник».  Финансирует школы, музеи, приюты. «Удивительная по уму и вкусу женщина, — писал о ней Василий Розанов. — Оказывается не просто «бросает деньги», а воодушевлена и во всем сама принимает участие. Это важнее, чем больницы, приюты, школы».

С неё пишет портреты Серов. Сначала, правда, с её могучего супруга — умелого текстильного дельца и ярого коллекционера Миши, в полный рост, как с полководца. Потом на пару с Коровиным — с ещё более фанатичного приобретателя картин и ещё более знатного заводчика — брата Ивана. Правда, уже менее парадные и куда более проникновенные, сидящем за столом в тихом раздумье. Между тем изящество кисти Серова доходит до пиковых вершин именно в изображении самой совершенной и грациозной модели из морозовского семейства — Маргариты Кирилловны. Чтобы в конечном итоге блеснуть шедевром русской живописи, обессмертив  имя её любимого сына — маленького Мики. Его нежный образ кисти гениального Серова станет одной из ярчайших и самых притягательных звёзд экспозиции Третьяковской галереи.

Революция пройдет катком по семье Морозовых. Состояние рухнет.  Дети спасутся за границей. Из четырех детей с обнищавшей меценаткой останется лишь младший сын Мики. Бывшая миллионерша будет снимать углы, в т.ч. в одном из реквизированных своих особняков, что отойдет в итоге датскому посольству.  Посол не сможет не принять участие, предложив датское гражданство некогда блестящей меценатке. Та наотрез откажется, сославшись на невозможность расстаться с родиной. А та, в свою очередь,  ничего другого не сможет Маргарите Кирилловне предложить, кроме как снимать под старость лет холодную дачу в Лианозове и лишь за год до смерти, к её 83-летию, выкроить для ярчайшей звёзды «серебряного века»   50-рублевую пенсию и малогабаритную квартиру где-то на окраине.

Алексей Мельников