Академическая составляющая театрального искусства сегодня

Известные московские коллективы.

С советских времен осталось в культуре выделение персоналий и институций в качестве образцов для подражания. Если говорить о театрах и ансамблях, то здесь приоритетность того, что они создают в качестве готового продукта для зрителей, ценителей искусства и широкой публики, выражается добавлением к названию театра определения – академический. Несомненно, в другое время оно являлось статусным, в такой коллектив и выпускники театральных ВУЗов и известные артисты старались попасть. Практика разделения театров и артистов, режиссеров на лучших и обычных сохранилась вплоть до настоящего времени. И персоналиям присваивают по истечении определенного срока звания (10, 20 лет служения в театре – заслуженный или народный артист, если карьера успешна), а для театра – звание академического. Которое многие из них сохранили после распада СССР, хотя очевидно, что оно уже не имеет того значения и подтекста, который изначально вкладывался в самом факте отличия одного театра от других.

Достаточно посмотреть репертуары академических и неакадемических театров Москвы, чтобы убедиться, чтобы уровень режиссуры примерно одинаковый, выбор репертуара – тоже: обязательные Горький, Чехов, Островский , Мольер, а в дополнении им кто-то из современных отечественных или зарубежных авторов в зависимости от того, каково направление именно данного театра и как его понимает худрук, как правило, человек старшего поколения, имеющий значительный опыт творческой деятельности. Кроме того, в названии коллектива указывается ее федеральное подчинение и то, что у него могут быть аналоги на местах. Посмотрим, как это происходит сейчас по старой памяти.

Идея простая – в каждом жанре театрального искусства обозначить примеры для подражания. Или что-то вроде точки отсчета. Безоговорочного критерия на все времена.

Надеюсь, что я ничего не упустил. По моим подсчетам вышло в столице России 13 академических театров: вот их список.

1. МХТ имени Чехова (бывший МХАТ),
2. МХАТ имени Горького,
3. Государственный академический Малый театр,
4. Московский академический театр имени Владимира Маяковского,
5. Государственный академический театр имени Евгения Вахтангова,
6. Центральный академический театр Российской Армии,
7. Российский академический молодежный театр,
8. Государственный академический Большой театр России
9. Московский академический музыкальный театр имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко,
10. Московский государственный музыкальный театр имени Н.И. Сац,
11. Московский академический театр сатиры,
12. Московский государственный академический театр оперетты,
13. Центральный академический театр кукол С.В. Образцова.

Несколько слов про каждый из них.

Очевидно, что театр, основанный Станиславским и Немировичем-Данченко первоначально как общедоступный, не мог не стать в скором времени академическим, поскольку система Станиславского для отечественного и не только драматического в широком смысле слова искусства – наше все, как Пушкин в русской литературе. То, какими были отцы-основатели русского театра в двадцатом веке, иронично описал Булгаков в «Театральном романе». Но в полном соответствии с теорией, продолжателем которой является нынешний министр культуры РФ, как в истории, так и в культуре важно не то, как было на самом деле, а то, как полезно для идеологии – Станиславского и Немировича-Данченко именую корифеями, их именами клянутся, их официально почитают.

Однако, Олег Табаков, став худруком МХАТа имени Чехова после смерти Олега Ефремова, убрал принципиально из названия театра букву «а» – академический. Скорее всего, статусность театра от этого не пострадала, как и ставки актеров. Однако зрителям дал был посыл – ныне театр не архивный, а современный. Эту художественную программу Табаков проводит последовательно и целенаправленно. Потому в репертуаре МХТ имени Чехова и «Вишневый сад», и «Трамвай «Желание», и «Шинель» и « №13», и «Конек-Горбунок», и «Мастер и Маргарита», «Карамазов» и «Юбилей ювелира».

То есть, видно, что ставится не просто разнообразный репертуар, а такой, на который обязательно пойдет зритель. Естественно, художественная программа, проводимая Табаковым, проявляется главным образом в том, как трактуется в руководимом им театре классика или современная драматургия. Лучше всего представление об этом может передать даже название премьерного спектакля «В.Ж.» по «Вассе Железновой» Горького. Или то, что Воланда в «Мастере и Маргарите» здесь играет Дмитрий Назаров (отличный и интересный артист, но не чета Вениамину Смехову в том же образе спектакля Юрия Любимова.)

Явно упрощенная трактовка материала пьес стала трендом МХТ при Табакове. Как и активный интерес к переводным текстам. Известно, что и Станиславский ставил «Мнимого больного», играя в комедии Мольера заглавную роль. Но все же заметно, что произведений зарубежных авторов в МХТ при Табакове стало больше. И они, как правило, дерзкие, остроумные и манерные по материалу сценического.

При том, что не так давно Олегу Табакову удалось получить разрешение поставить в проезде Художественного театра скульптурную композицию, посвященную основателям его, что важно как акцент и как признание их заслуг для отечественной истории театра.

И вот что еще поразительно. Афиша Театра-студии под руководством Олега Табакова наглядно свидетельствует о том, что мхатовские принципы сохранены не на Основной сцене, а именно тут, когда-то маленьком зале на задворках театра «Современник», а теперь – шикарном помещении на Сретенке.

В театре-студии играют точно, психологично и по системе Станиславского, максимально сохраняя ее букву и дух, но без старомодности и архаики. То есть, студия показывает, что достижения мхатовцев прошлых десятилетий не забыты, но переосмыслены и живы. Правда, не для массового зрителя.

2. МХАТ имени Горького

Театр, руководимый Татьяной Дорониной после раскола, бывшего при жизни Олега Ефремова, позиционирует себя как коллектив патриотической направленности. Торжественные вечера, юбилейные мероприятия здесь проводятся, как партийные собрания. На здании театра сохранены увеличенные копии орденов, которыми он был награжден в советское время.

В репертуаре «Синяя птица» – первый хит МХАТа начала прошлого века, «Полоумный Журден» по Мольеру, естественно, свой вариант «Мастера и Маргариты», «Три сестры», «На дне», а также «Ромео и Джульетта», как современный материал, тенденциозный и прямолинейно истолкованный.

Наверное, МХАТ имени Горького – самый академичный из академических столичных театров, устаревший по всему, но имеющий, тем не менее, собственную публику, пусть и не слишком искушенную в тонкостях искусства, но признательную и постоянную.

3. Малый театр

С удовольствием повторю, что это один из лучших, если не единственный лучший театр Москвы и России. Ставят здесь спектакли добротно и классично, что показывает настоящий театр в его развитии. Артисты играют с удовольствием, создавая каждый раз атмосферу общения с настоящими профессионалами.

Естественно, что в Доме Островского основную часть репертуара занимают именно пьесы этого русского драматурга. В постановках их не выискивают злободневность и намеки, а передают содержание их не иллюстративно и без суеты.

Находится в афише театра место для произведений Достоевского, Горького, Льва Толстого и Чехова, как и очень избирательно классиков (только их) зарубежного театра, потому здесь на равных с «Жизнью господина де Мольера» идет опять же «Трамвай «Желание» или что-то не менее достойное из переводной драматургии.

Без всяких оговорок можно утверждать, что Малый театр в России – единственный настоящий академический театр, где сохраняются традиции, где все – от сценографии до интерпретации пьес на должном высоком уровне, где не заискивают перед зрителем, хотя и учитывают его интересы, где просветительство театральной деятельности – не пустой звук, а норма. И где высокий уровень игры поддерживается интеллигентностью и культурой, не говоря уже о вкусе и достоинством каждой из постановок, которые отличаются друг от друга, сохраняя в качестве лейтмотива программность сценической деятельности, поддерживаемой худруком Юрием Соломиным не одно уже десятилетие.

4. Театр имени Маяковского

Несомненно, что у театра Маяковского – легендарная история. Теревсат – театр революционной сатиры, Театр революции – вот его начало в двадцатых годах прошлого века. Здесь ставил Мейерхольд некоторое время, Андрей Попов, Николай Охлопков, потом долгое время Андрей Гончаров, а теперь режиссер Карбаускис.

В его репертуаре уживаются мировая классика и классика отечественная: например, «Цена» Миллера и «Банкет» Саймона рядом с «Последними» Горького, «Кавказский меловой круг» Брехта и «Таланты и поклонники» Островского, «На чемоданах» Левина и «Бердичев» Горенштейна с «Маэстро» Чапека и пьесой «Отцы и сыновья» – переводному переложению хрестоматийного романа Тургенева.

Худруку Маяковки удалось найти точное и выверенное соотношение между текстами разных стилей, жанров и времен, так что, Гоголь здесь на равных как с Островским, так и с Сашей Денисовой.

Можно сказать, что Карбаускис нашел поистине золотую середину во всем – репертуарной политике, режиссуре, сценографии – что выгодно отличает его от радикализма Табакова и живой старомодности того, что в Малом делает Соломин.

Если рассматривать Маяковку в контексте академичности, то ее можно обозначить, как новая, но не модернистская, не демонстративная академичность, хотя есть в этом и некоторая непритязательность, отсутствие полной раскованности в работе со зрителем, оглядка на традицию и следование ей осторожно и рационально.

5. Театр имени Вахтангова

Несомненно, что и сегодняшний театр с легендарной историей – это тоже академический театр, при том, что в ней, академичности, проводит принципы того, кто создал его и чье имя носит.

Римас Туминас в качестве художественного руководителя поддерживает высокий уровень постановок театра, предоставляя сцену его и для классики, в первую очередь, вроде «Эдипа», «Бесов « и «Дяди Вани». И для современного материала – «Река Потудань». Здесь играют и «Грозу», «Анну Каренину», как и немного сентиментальные переводные пьесы. А нередко и такие, которые становятся событием сезона, как «Минетти».

В постановках вахтанговцев нет иллюстративности, поспешности, их спокойный и обстоятельный стиль чувствуется в каждом репертуарном спектакле. Это театр, близкой к тому, что характерно для работ Мастерской Петра Фоменко при его жизни и после его ухода, к тому, что делается в Малом театре. Но каждый раз – исключительно в вахтанговском ключе – серьезно, вдумчиво и глубоко. Здесь постановки рассчитаны не только на просмотр, а на сопереживание, что явно выделяет театр имени Вахтангова в ряду других коллективов, достаточно популярных и любимых публикой. Основательность, уважение к профессии, достаточно высокие требования к режиссуре и игре артистов – вот то, что делает постановки здесь отличными от того, что идет в других театрах. Не случайно именно здесь Юрий Любимов поставил «Бесы», один из последних своих спектаклей, что говорит не только о преданности его школе Щукинского училища, а и о том, что уровень работы актеров, их мастерство владения профессиональными навыками были для него неоспоримым аргументов в пользу выбора именно вахтанговцев для сотрудничества в театральном деле.

Если Малый театр лучший в качестве хранителя русской театральной традиции, то театр имени Вахтангова подобную традицию в своем случае не только хранит, но и развивает неторопливо, без суеты и мелкотемья, сохраняя престиж искусства и собственного художественного опыта.

6. Театр Российской Армии.

Худрук театра, Борис Морозов, не менял его название. Само время потребовало того, чтобы Театр Красной Армии стал Театром Российской Армии. Тут были и свои казусы-прецеденты. Так не слишком продвинутый в культуры очередной министр обороны России заметил, что немец, а это речь шла о режиссере Питере Штайне, не будет ничего ставить на сцене театра патриотического. Так и произошло.

Потому естественно, что среди названий спектаклей, которые тут идут на разных сценах – ставший советской классикой спектакль «Давным-давно», и уже в наше время созданные – «Севастопольский марш», «Вечно живые». Другая классика – «Танцы с Учителем» с участием до недавнего времени Владимира Зельдина по мотивам пьесы «Учитель танцев», которая была шлягером этого театрального коллектива.

Совершенно очевидно, что соотнесенность институции с Политуправлением Министерства обороны России не могла не сказаться на его репертуарной политики. Однако, нужно отметить, что такой кондовости, как это есть в театре Дорониной, здесь нет.

«Скупой», «Гамлет», «Волки и овцы», «Сон в летнюю ночь», «Чайка» сосуществуют с «Госпожой министершей» и премьерой по пьесе, ставшей сценарием фильма «Развод по-итальянски» про проститутку и ее детей от разных отцов.

Несомненно, худруку приходится, наверное, каждый раз учитывать не только зрительские интересы, но и требования тех, кто определяет его деятельность.

Что, как видим, не слишком заметно, но все же присутствует, как подтекст.

Когда несколько лет в театре был капитальный ремонт, он гастролировал по гарнизонам России, что организационно, технически и бытово было не так уж и легко. Однако в этом и была специфика театра, как говорил тогда Владимир Зельдин – пропагандировать культурное наследие на местах.

Театр благополучно пережил тот сложный период, однако, все же заметно, что академичность его правильная, заслуженная, но несколько вторичная именно из-за его специфики, от которой уже никуда не деться.

7. РАМТ

Алексей Бородин руководил Центральным детским театром, тем самым, что на Театральной площади в Москве рядом с Большим театром и напротив Малого театра, еще в постперестроечное время. Но с независимостью России, так сказать, началась и новейшая история театра, в который учителя литературы или классные руководители водили старшеклассников для того, чтобы они приобщились к искусству и что-то узнали по школьной программе.

С 1992 года Центральный детский театр как название прекратил свое существование, успев стать академическим. Теперь он не детский, а молодежный, что, кажется, не совсем правильно, поскольку молодежный театр должен быть чуть иным по подаче материала и по жанровой специфике. Скорее, это театр юношеский. Однако, в Москве есть театр юного зрителя под руководство Яновской, где ставит спектакли Кама Гинкас.

Возможно, что почти 25 лет назад казалось, что театр, адресованный подросткам и вообще людям чуть старше их по возрасту должен быть именно таким. Сейчас очевидно, что все же репертуарная политика театра склоняется к воздействию на современное юношество. При том, что проводит ее последовательно и творчески.

Тут достаточно вспомнить, с одной стороны, и то, что здесь начинали ставить Ефремов и Эфрос, как и то, что распространен здесь был и род артисток-травести (по известной эпиграмме на Сперантову – «играет юный пионер комических старух», хотя реально случалось наоборот).

За Центральным детским театром долгое время сохранялась аура чего-то упрощенного, слишком наивного, детского, где артистам надо играть зверюшек или деревья в лучшем случае.

Алексею Бородину удалось преодолеть такое отношение к театру. Теперь здесь играют Зощенко и Достоевского, Аверченко и Акунина, Аверченко, а также многих других авторов.

Важно еще не то, что сейчас здесь показывают на сцене, а как это делают. Понятно, что воспитательный, образовательный, так сказать, культурологически-педагогический ракурс тут все же остался. Но спектакли диамичные, яркие, сильные по эмоциям (например, «Ничья длится одно мгновение» о Холокосте в постановке теперешнего руководителя Маяковки), разнообразные по содержанию (как «Сотворившая чудо» о воспитании девочки-аутистки).

Несомненно, и то, что в основе многих спектаклей школьная и не она одна литература. Потому «Вишневый сад», «Чехов-GALA», «Принц и нищий», «Приключения Тома Сойера», «Мушкетеры» по Дюма, «Будденброки» по Томасу Манну, «Зима тревоги нашей» по Стейнбеку. Как и «Ксения Петербургская», где о религии говорят доходчиво и очень деликатно.

Ясно, что спектакли РАМТа – эффектные по костюмам, игре актеров, эффектам. Как и то, что есть место для музыки, например, рядом в афише «Алые паруса» по Грину с музыкой Максима Дунаевского и острый по сценографии, цельный и свежий по решению мизансцен Rock ‘n’ roll Стоппарда, автора, которого именно РАМТ открыл одним из первых для России с его «Берегом утопии» в нескольких вечерах про Огарева и Герцена.

В постановках есть место приключениям, дидактике, рассказу о путешествиях.

Кроме того, достаточно четко распределено внимание в репертуаре РАМТа к разным категориям зрителей – от маленьких детей, для которых играют традиционные веселые спектакли-сказки, до выпускников школ (кажется, это и есть верхний предел возрастной зрителей РАМТа.)

Заново избранной в изменившихся социальных условиях художественной программе РАМТ следует вдумчиво и достаточно убедительно. Пожалуй, в реализации ее академичность как недостаток если и сказывается, то в минимальной степени. Это театр самостоятельных, целеустремленных подростков, у которых есть мотивация и интересы в жизни. Ровно в той мере, чтобы состояться как личность. И подобному отношению к собственному взрослению своих зрителей РАМТ помогает действенно, активно и талантливо.

Окончание следует.

Илья Абель