Павел Елохин | Городские истории

Елохин Павел Владимирович родился в 1958 году в Челябинске. Учился в МГУ и Кишинёвском университете, защитил кандидатскую диссертацию по философии, работал в Академии наук Молдовы. В 1998 году переехал во Владимир. Печатался в областной периодике, альманахе «Владимир», журнале «Литера_Dnepr» (г. Севастополь),  альманахе «Лёд и пламень» (г. Москва).
Живёт во Владимире.

Городские истории

— Какие же это городские истории? — спрашивает приятель. — Ну, дядя Яша с племянником, ну, пёс с котом — это бы ещё ладно. А откуда в городе свинья? Петух со своими курами?

— Время такое: все потянулись в город, — отвечаю. — В деревне и курица за бесплатно не согласна сейчас жить. А у нас за «Буревестником», в частном секторе? Тут тебе и куры, и гуси, и свиньи, не говоря о другой живности. Так что истории вполне городские.

Кот и ворона

Кот заметил в поведении вороны изменения. Раньше она, бывало, посиживала на вершине берёзы, как плейбой у стойки бара. Теперь она всё чаще прилетала на балконные перила. Смотрела внутрь, на кота; кот смотрел на неё. Она сказала:

— Мой котик.

— Что? — не понял кот.

— Выйди на балкон.

Кот вышел. Ворона сказала:

— Я буду тебя называть мой котик. Ты теперь будешь мой, а я твоя. Принеси мне что-нибудь поесть.

Кот принёс остатки утренней мойвы. Ворона съела мойву и сказала:

— Спасибо, дорогой! Ты такой заботливый. Давай жить вместе. Тебе оттуда не видно, но со стороны улицы я проковыряла в стенке балконного шкафчика дыру. У нас с тобой там будет гнездо, Барсик.

— Я не Барсик, я Стива.

— Хорошо, Стива.

— А я смогу туда лечь?

— Это ни к чему, Пушок, ты можешь неосторожно раздавить яйца, которые я нам с тобой скоро снесу.

— Я не Пушок, я Стива. У тебя будут яйца? А потом птенцы?

— Не у меня, а у нас, о, Стива. Это будут наши с тобой птенцы. Главное, не забывай кормить меня, когда я буду высиживать наши яйца, мне самой будет тогда трудно.

— Но откуда же яйца?

— От нашей любви, конечно. Ты живёшь взаперти и не знаешь простых вещей. Дети бывают именно от любви, а ведь мы любим друг друга, малыш.

— Значит, у нас с тобой будут дети? Вот здорово! Они и вправду будут похожи на меня тоже?

— Им лучше походить больше на меня. Согласись, без крыльев на улице у них не будет перспектив. А вот своей добротой они будут очень похожи на тебя, шалун. И вот ещё что. Стройматериалы для гнезда мне придётся приносить самой, ведь у тебя в квартире веток нет. Но не расстраивайся, ягуар, ты сможешь помочь в очень важном. Надо утеплить гнездо. Твой пух идеально подойдёт. Тебе ведь не жалко для своих детей немного пуха, Шерхан? Ты чуть потерпишь, я обещаю, что вырву пух очень аккуратно. Твоя боль сблизит нас ещё больше, Цезарь.

— Я не Цезарь, я Стива.

— Да, конечно, Стива. Ну, до вечера? Сразу начнём строить гнездо. И не забудь припрятать для меня что-нибудь вкусненькое.

Ворона улетела на берёзу, а кот, почувствовав, что у него теперь в жизни есть цель, отправился на кухню в поисках вкусненького.

Кот и собака

Собака приблизилась к коту — он тут же влез на дерево — и сказала:

— У меня к тебе деловое предложение. Научи меня лазать по деревьям!

— А это тебе зачем?

— Я собака хорошая, себя уважаю. А тебя когда вижу, сразу начинаю злиться. И знаешь, почему?

— Почему?

— Терпеть не могу, когда кто-нибудь умеет то, чего я не умею. Ты вот взял — и влез на дерево. А я не умею. Оттого и бешусь, и злюсь на тебя. А на фига оно мне — нервы трепать? Так что учи давай, не рассуждай.

— Да что тут уметь, видишь дерево — и лезешь на него!

Подавив новый порыв злобы, собака ответила:

— Ты вот видишь — и лезешь. А мне как к этому подступиться? Что делать-то надо?

— Да, как же, научишь тебя — и спасу никакого не станет, везде найдёшь, на дерево за мной залезешь. Что же я, дурак — лишать себя убежища?

— Ты, главное, научи! Мне, когда научусь, ни к чему станет на тебя злиться. Друзьями будем. Ну, так как? Не надоело разве, чуть что, карабкаться по стволу?

— Друзьями — это ты подзагнула малость. Но в принципе, может, ты и права. Хорошо. Мне надо подумать, распланировать учебный процесс. Приходи завтра.

За сутки кот разработал подробную учебную программу, положив в её основу постепенность и планомерность. На следующее утро встретились у берёзы, и кот сказал:

— Первое занятие. Теоретические основы лазания по деревьям.

— Вот этого не надо, — отреагировала собака. — Давай опустим теорию и перейдём сразу к практике!

— Так. Должен заявить следующее. Я, как специалист, сам решаю, как именно проводить занятия. Если ты хочешь освоить предмет в совершенстве, то будь добра полностью усвоить разработанный учебный курс!

Собака не нашла что возразить. Занятия начались.

Теорию собака освоила в совершенстве и могла отбарабанить в любое время дня и ночи. С практикой дело подвигалось не столь блестяще. Всё же упорство брало своё и наметились положительные подвижки. Оба не теряли надежды и занимались самозабвенно.

С каждым новым занятием коту становилось яснее, что всё впустую, но, видя титанические усилия собаки, он не решался вслух заявить об этом. Собака выкладывалась всерьёз, это вызывало у кота уважение и жалость.

На промежуточном зачёте, блестяще сдав теоретическую часть и с шумом обрушившись со ствола берёзы, собака враз ощутила беспочвенность своих притязаний, освежающий прилив злобы бросил её в сторону кота, который ловко вскарабкался на берёзу и обречённо взглянул на беснующуюся внизу собаку.

— Во всяком случае, ты сможешь с успехом преподавать этот предмет, — молвил он, перебираясь на ветку повыше.

Пёс и свинья

Пёс сказал свинье:

— Послушай, тут неподалёку собачья свадьба, смерть как хочется побывать, а то на цепи, сама понимаешь, никакой личной жизни. Ты не подежуришь тут за меня чуток?

Свинья, гремя цепью, бегала по двору, а на проходящих грозно хрюкала, что пугало значительно больше, чем привычный собачий лай.

— Спасибо, ты меня выручила. Как я могу отблагодарить тебя?

— Да мне ничего не нужно, у меня и так всё есть.

— Хорошо, тогда я расскажу, что тебя ждёт в будущем. До тебя у хозяина был поросёнок Борька. Так вот, убили его, и едят до сих пор. Приготовься; думаю, и тебя ждёт то же самое.

— Вижу, ты не знаком с основами нашего религиозного мировосприятия. Мы верим, что после смерти переселяемся в тела хозяев. Да, мы знаем, что нас едят. Так положил Всевышний. Люди усваивают наши тела, а с ними и души. Поэтому смерть для нас — радостное и волнующее событие, начало перехода в лучший мир людей. Я уже начала духовную подготовку к этому главному в своей жизни событию.

— Понятно. А как тебе дежурство?

— Ты знаешь, было забавно и поучительно. Да и моцион неплохой. Так что считай, что мы квиты.

Кот и свинья

— Зачем ты нужен? — спрашивает свинья кота. — Какая от тебя польза?

— А ты зачем нужна? — отвечает кот. — Лежишь целыми днями и хрюкаешь.

— Хозяин приходит ко мне каждый день и целый час со мной разговаривает. Рассказывает мне то, что никому больше не стал бы. Я выслушиваю его, и ему становится легче.

— А я эстетичен. Гармоничен и органичен. Я украшаю дом. Но и это далеко не всё. Я очищаю дом от мышей, которых боится хозяйка.

— Все твои функции мелки в сравнении с моей ролью. На мне — душевное равновесие хозяина.

— Дом без эстетики — просто хлев!

— Психотерапевтическая ценность долгих доверительных бесед несомненна!

— А чего ты тут мне доказываешь? Я ведь не спрашивал тебя, зачем ты нужна, это ты меня спросила. Видать, вопрос самой не даёт покоя?

— Не даёт покоя, — откликнулась свинья, — это ты верно. Веришь ли, всякий раз думаю: а придёт ли хозяин сегодня? Я ведь ничего не отвечаю ему. А вдруг надоест делиться сокровенным, если отдачи никакой?

— Не волнуйся, куда он денется, придёт!

— Как ты неуважительно о нём: «куда он денется». Хозяин-то всё-таки он, а не мы с тобой.

— Веди себя независимо, вот что я тебе скажу. Ценить больше будет. Вот, скажем, я. Даже если выгонит на улицу, мне наплевать, я не пропаду. Зато хозяйка от мышей сбесится. Эстетика, опять же.

— Далась тебе эта эстетика. Ты лучше вот о чём подумай…

Внезапно дверь отворилась и вошёл хозяин.

— А ты что тут делаешь? Брысь в дом! — сказал он коту и вывалил в корыто пареные отруби.

Петух и ворона

Петушиное семейство с утра высыпало на двор: куры, цыплята. Петух важно ходил среди них.

С некоторых пор ему всё чаще стала попадаться на глаза ворона. Через какое-то время петух, выйдя на двор, первым делом искал глазами ворону. Увидев, старался выглядеть молодцевато.

У петуха всегда всё было рассчитано и спланировано, таким он уродился. А тут вдруг строй мироздания сдвинулся и нарушился. В один из дней до петуха внезапно и со всей ясностью дошло: порядок восстановится, как только ворона сядет на насест среди кур.

— Выходи за меня замуж, ворона, — сказал он ей наконец. — Будешь жить в курятнике, еда, бытовые условия, всё нормально.

Ворона внимательно посмотрела на петуха, ничего не ответила, улетела на берёзу.

У петуха было много кур, напряжённая семейная жизнь. А думал он теперь только о вороне. Представлял, как она будет сидеть среди кур в курятнике.

Через пару дней ворона утащила цыплёнка. В курятнике поднялся переполох. На душе у петуха стало скверно.

После отбоя, когда куры угомонились, он вышел в темноту двора. В свете луны на берёзе виднелась ворона.

Петух поглядел на ворону, крепко выругался и ушёл спать.

— Эх, ворона, ворона, — бормотал, засыпая.

Голубь и муравьи

Почтовому голубю поступило предложение от муравьёв: быть их символом и талисманом.

Муравьи в брачный период обретают крылья. Об этом светлом и романтическом периоде муравьиной жизни голубь будет напоминать, работая символом и талисманом.

Работа оказалась непыльная, и голубь рад, что ушёл с почты. Да и чего там жалеть: намашешься, бывало, крыльями, и в клетку. А теперь — почёт и уважение целого муравьиного народа.

Стал покрикивать. Указывает, как лучше устроить муравейник. Муравьи вежливо выслушивают и делают по-своему. И то так. Пусть ты — символ и талисман, а вот можешь ли научить кого-нибудь жить?

Дядя Яша и племянник

Племянник Боря приехал в областной центр, чтобы поступать на экономиста или юриста. Остановился в двухкомнатной квартире у бобыля дяди Яши.

— Дядя Яша, а как тебе двухкомнатную одному-то дали?

— Так я же, Боря, в таком НИИ работал, который раньше на оборонных проектах сидел. Мы неплохо тогда жили, и квартиры всем успели дать. Так что живи, вон целая комната твоя, а мне не мешаешь, веселее будет.

— Круто, дядя Яша! Может, окончу вуз и к вам в институт?

— Что ты, Боря, у нас ведь конверсия была. НИИ закрыли, а сотрудники разлетелись, как моль из сундука, по странам разным. Им там платят неплохо.

— Дядя Яша, а ты чего не разлетелся по разным странам?

— А мне и тут хорошо, Боря. Мне много денег ни к чему. И чем по странам мотаться, так я лучше по мирам, созданным силой воображения.

— И кем ты теперь работаешь?

— Да как и раньше, математиком. Недавно вот разработал такую компьютерную программу, что теперь между собой могут сыграть доминошник и шахматист. Каждый ходит по своим правилам, а программа транслирует ходы в язык другой игры. Суть в том, что я, понимаешь, нашёл некоторое n-мерное пространство, в котором ходы доминошника и шахматиста вызывают конгруэнтную трансформацию единого игрового пространства.

— Это для меня слишком сложно, дядя Яша.

— Да и ладно. Факт тот, что в нашем микрорайоне оказались такие игроки в домино, которые заткнут за пояс не только Каспарова с Карповым, но и Крамника с Камским.

— А это кто такие?

— Ну, неважно. А теперь я решаю проблему посложнее. Пока не даётся. Ну ничего, поковыряюсь — добью! Один будет играть «в Чапаева», другой — в преферанс, сочинская версия.

— Ну ты, дядя, даёшь. Тебя хоть кто-нибудь в городе понимает?

— Ты, главное, добейся, чтобы тебя понимали, а я-то уж чего, и так доживу.

Бизнесмен и детский сад

— Мне 50 лет. Я хотел бы походить в среднюю группу детского садика.

— Я директор детского сада. Что-то я не пойму, зачем вы просили принять вас? Внука или внучку устроить в наш садик? Если территориально относитесь, возьмём, а если нет, ничего не могу поделать

— Вы не совсем поняли, речь идёт о другом. Я бизнесмен. Дела идут у меня нормально И скоро что-то вроде отпуска. Вот я и хочу походить в среднюю группу.

— То есть, в каком смысле, «походить»?

— Ну, представьте, что мне пять лет. И возьмите на три недели в среднюю группу.

— Вы — педофил?

— Уж я так и знал! Вот справка психиатра. Видите? — психически нормален.

— Тогда я не могу взять в толк…

— Я решил перечислить на счёт вашего садика… вот, взгляните… а также лично вам и воспитательнице моей группы.

— Огромное спасибо, вы не представляете, как нас выручили.

— Подумайте о моём предложении, я зайду через пару дней.

— К чему откладывать? Предположим, я соглашусь. Возникает ряд трудных моментов. К примеру, питание…

— Кашку манную с детьми с удовольствием поем, а если что — мне подвезут.

— Извините, а когда все на горшках будут сидеть?

— Воспитательница скажет, что дядя Боря в другой туалет сходит. Что тут такого. И сончас организуем, ребята подгонят трейлер, буду ходить и там дремать, если что.

— Я вижу, вы всё продумали. Всё-таки объясните, зачем это вам.

— Просто я понял, что именно тогда, в детском саду, я был по-настоящему счастлив. Всё дальнейшее, бизнес и так далее, — так, искорки того счастья, да и то, чаще — и не искорки, а просто зола. Вот я и хочу вернуться. Хоть ненадолго.

— Должна предупредить, у нас везде камеры наблюдения. Имейте в виду.

— Согласны? Отлично! Когда мне приходить?

— Давайте прямо с понедельника.

— Что-нибудь надо иметь при себе?

— Нет-нет, у нас всё есть.

— Хорошо. Если возникнут какие-нибудь вопросы, звоните, утрясём. До свидания!

— До свидания.

Ботинок и валенок

Ботинок имел обыкновение на досуге задирать валенка. К примеру, он смиренно говорил валенку:

— Отгадай загадку: по чему Сталин ходил в сапогах, а Ленин в ботинках?

— Ну, наверное, потому, что Ленин был гражданский, а Сталин военный, — отвечал Валенок.

— А почему ни один из них не ходил в валенках? — торжествующе захлопывал ботинок ловушку и гулко издевательски хохотал. Другой раз он выяснял, различает ли валенок левое и правое.

— Конечно, — отвечал валенок.

— А почему же тогда валенки не правые и не левые? — торжествовал ботинок. — На любую ногу одевай и иди в свой сарай или хлев. А уж на приём официальный в валенках — ха-ха-ха! — только полный сибирский валенок припрётся!

Валенок был незлобив и лишён чувства юмора. Беспрестанные подшучивания ботинка его мало трогали.

А однажды всё-таки не стерпел, погнался за ботинком. Всё оттого, что тот выдумал назвать его — пим.

— Пим, а пим! — позвал ботинок.

— Это ты мне? — отозвался валенок.

— Тебе, кому же ещё! Пим, а пим! Пойдём, посопим?

Вот после этой прибаутки валенок и погнался за ботинком. Ботинок, убегая, продолжал хохотать и выкрикивать:

— Пим! Пим! Пим-пам-пом!

Вот я гонюсь за ним, размышлял на бегу валенок. А что я ему сделаю, если догоню? Дам под заднее место? Отвешу оплеуху? Как всё это глупо!

И валенок прекратил преследовать ботинка, повернулся и отправился восвояси.

Надо бы придумать что-нибудь обидное про ботинка, думал он, идя домой. Но что? Никакие мысли в голову не приходили. Ботинок и ботинок, что тут придумаешь.

Вскоре забрали их на срочную службу. Ботинок служил в элитной ракетной засекреченной части, валенок — в стройбате. Дембельнулись. Встретились.

— Пимушка! — закричал ботинок. Засмеялся и кинулся обниматься. Обоим было хорошо.

Пальцы и пальцы

Пальцы рук относились к пальцам ног свысока:

— Пародия какая-то на пальцы. Вечно сидят спрятавшись, и непонятно, на что вообще они нужны.

Пальцы ног не оставались в долгу:

— А что такого вы умеете, чего нам не под силу? Хозяин — не Рихтер, не слесарь шестого разряда. Разве что в носу поковырять доведётся иной раз. Так что гордиться нечем. Тем более, это дискриминация. Апартеид. Одним — лайковые перчатки, другим — вонючие портянки? С какой это стати? Даёшь равенство всех пальцев.

На что пальцы рук отвечали:

— Свиньи. Что вы с этим равенством будете делать? Вместо портянок перчатки натянете?

— Равенство будет греть наши сердца без особой выгоды. Из принципа.

И те и другие мечтали избавиться от противоположного коллектива. Тогда-то, мол, и заживём, как надо.

Ничего не вышло ни у тех, ни у других.

Так и живут, время от времени выкрикивая:

— Мы соль земли, а вы проходимцы и горлохваты!

— Мы аристократы духа, а вы плебс и быдло!

Конца этому не видно.