«Новый Континент» Американский литературно-художественный альманах на русском языке
ПРОЗРАЧНЫЕ СЛЕЗИНКИ ФОНАРЕЙ
В ДОРОГУ
В опустевших комнатах заблудился вечер.
Пахнет неизвестностью одинокий страх.
В чемоданы спрятались скомканные вещи,
Скорчившись от холода в пыльных сквозняках.
Вьётся змейкой по полу лунная дорожка.
Крылья ветра сломаны о квадраты рам.
Ни цветов, ни мебели. Стен прямая плоскость
Истекает жалостью к мёртвым очагам.
В СТАРОМ ГОРОДЕ
В старом городе узких улочек
Перепутанный серпантин.
Одинокий фонарь над булочной
Освещает стекло витрин.
Воздух пахнет промозглой осенью,
Горьким дымом, жжёной листвой.
Вечер сеет холодной россыпью –
Мелкой моросью дождевой.
В низком небе ни звёзд, ни месяца,
Только чёрные туч стада.
Мутной струйкой по узким лестницам,
Словно годы, течёт вода.
И усталая память кружится
Между серых промокших стен.
Спотыкаясь, скользит по лужицам
Позабытый вчерашний день.
Что оставлено, то оставлено –
Не вернуть. Не догнать, не простить.
Резвый дождик плетёт за ставнями
Убежавших событий нить
В старом городе…
***
ДРЕВНИХ УЛОЧЕК КРУЖЕВЦЕ
Древних улочек кружевце
Расстелилось по острову.
Переулочки кружатся
Каруселькою пёстрою.
Рвутся в небо бездонное
Островерхие башенки.
В палисадниках домиков
Разноцветные крашенки.
Дремлет время неспешное
На подушечках вышитых.
Скрыло облачко снежное
Солнца алую вишенку.
Старых улочек кружевце
Летним ливнем умытое.
По рассыпанным лужицам
Скачет детство забытое.
Скачет детство беспечное
В городке нарисованном
Удивительно вечное,
Восхитительно новое.
ДВОРЫ
Кофейной горечью пропахший двор.
Коты на лестницах. Бельё на чердаке.
Визг детворы. Ленивый женский спор.
Малыш с конфетой в липком кулачке.
Деревьев тени. Посреди двора
Столы, где в карты, нарды, домино
Идёт мужская шумная игра.
И щедро льётся в каждое окно
Безветренная сонная жара.
Круг солнечный над острой кромкой крыш
На миг завис и медленно угас.
Одесса, Ереван или Париж –
Дворы, как близнецы, в закатный час:
Привычная обыденная жизнь.
Зеркальная немыслимая связь.
НОЧНОЙ МИРАЖ
За горами легли моря.
За морями пласты пустыни.
Жёлтым крошевом янтаря
Недоступные звёзды горят
На небесном сатине синем.
Рассекая поток веков,
Возвратилась к истокам память.
Горький чад кочевых костров,
Словно эхо забытых слов,
Расстилается над песками.
Бесконечный мир тишины
Без надежды и без дороги.
И читает чужие сны
Серебристый зрачок Луны,
Как Судьба, отрешённо строгий.
Раскалённой сухой стеной
Встанет день над грядой барханной,
Разгоняя мираж ночной.
И прольётся тягучий зной
Над равниной песчаной.
РАССВЕТ
Упала ночь в колодец тишины,
Плащом прохлады город укрывая.
Ни жёсткий стук шагов, ни звон трамвая
Покой и сон нарушить не должны.
Прозрачные слезинки фонарей
Струятся по каналам улиц сонных.
И только тени призраком бездомным
Качаются у запертых дверей.
На синем полотне крупицы звёзд
В сияющем кружатся хороводе.
Вдруг лёгкий блик мелькнёт на небосводе,
Меж «ныне» и «вчера» воздвигнув мост.
Всплывёт рассвета алое кольцо
Над сонным морем, над безмолвным пляжем.
И облаков отодвигая пряжу,
Горячим мёдом день плеснёт в лицо.
РОМАНТИКА ДОРОГ
Романтику дорог придумали поэты.
Что может быть скучней, чем странствий неуют,
Когда сухим листом ты носишься по свету,
Стук поездов сменив на тесноту кают.
Покинув тёплый дом, неугомонный странник
С тяжёлым рюкзаком на сгорбленной спине
Торопится открыть неведомые страны
Истории давно известные вполне.
По рекам на плоту, по скалам на вершины
Карабкаться и плыть, одолевая страх,
От жажды умирать в сухих песках пустыни,
От холода дрожать в полярных ледниках.
У дымного костра нет ни тепла, ни света.
Неважная постель – колючий сена стог.
Романтику дорог придумали поэты,
Ни разу не шагнув за собственный порог.
ПРЕЛЮДИЯ
Библейская египетская тьма
Укрыла фонари, деревья, стены.
А ветер гонит спутанные тени,
Газеты, листья, пробует сломать,
Сорвать, смести киоски и машины.
Рокочет гром, льёт ливень на витрины.
Дождей благословенных благодать
Вдруг обернулась ураганом злобным.
Рыдает море громко и утробно
Левиафану древнему подстать.
Должно быть, снова пошутил Господь
Или мольбы раввинов не расслышал.
А может быть, разгневался Всевышний
На свой утративший Завет Народ?
Поэтому по стёклам градом бьёт,
Бичами молний щёлкает по крышам.
Упала на притихшие дома
Библейская египетская тьма.
ДОРОЖНЫЙ ХОРОВОД
Цепочка сонетов
I
Дороги свёрнуты змеёй.
Дороги вьются серпантином,
Летят стрелой прямой и длинной,
Петляют тропкою лесной.
Дороги рыщут по морям,
Ползут пустынею безводной,
Ведут то к цели благородной,
То к Стикса жутким берегам.
С рожденья и до смерти мы
Кружим в дорожном хороводе,
Но путь не выбираем свой:
От храма до ворот тюрьмы
На поводке нас Жизнь проводит
Стезёй, прочерченной Судьбой.
II
Стезёй, прочерченной Судьбой,
Проходят праведный и грешный –
Один в мечтах о жизни вечной,
О радостях земных другой.
И оба через край полны
Надеждой, планами, словами,
Но всё равно не знают сами,
Как свой закончат день они.
Хоть право выбора дано
Для человечества Всевышним,
Но как использовать его?
Основу жизни – полотно
Умелец золотом распишет.
Чудак не сможет ничего.
III
Чудак не сможет ничего
Не из-за глупости и лени.
Но он живёт не ради денег,
Не ради счастья своего.
Творит в проектах, в чертежах
Чудак немыслимые темы.
Ему житейские проблемы
Страшней, чем гири на ногах.
Своё пустое полотно
Он в угол наскоро задвинет,
Умом взлетая в облака.
Пылится грязное рядно,
Пока его от паутины
Очистит чья-нибудь рука.
IV
Очистит чья-нибудь рука
Мечту от мусора и вздора,
Отыщет дивные просторы
В смешных исканьях чудака.
Всю жизнь трудясь, как верный раб,
Без передышки, безвозмездно,
Проложит путь к просторам звёздным
Не для себя — для общих благ.
И одержимый пользы жаждой,
Удобный мир для жизни новой
Он будет строить до седин.
Но в вечный путь уйдёт однажды.
А на полотнище холщёвом
Остался вышитый павлин.
V
Остался вышитый павлин
На ткани вытертой и ветхой –
Такое странное наследство:
Что умным людям делать с ним?
Стеной застыли на пути
Плоды чужого вдохновенья.
Без колебанья, без сомненья –
Взорвать, снести, убрать, смести!
Не собираясь жить в раю,
Хуля и трусов, и героев,
Привычно рвёмся за порог.
И обувь стёртую свою
Тряпицей вышитой обмоем
От пыли будущих дорог.
VI
От пыли будущих дорог
Ни пользы не найдя, ни чести,
Вновь люди топчутся на месте:
Опять не дал удачи Бог.
Без перемен из века в век
Мир рушит, строит, снова рушит –
Ни ум, ни дом, ни цель, ни душу
Создать не в силах человек.
Бредут и предки, и потомки.
В глазах ни страха, ни желаний.
Перед галдящею толпой
Лежат благих начал обломки,
Где бесконечны, как страданья,
Дороги вертятся змеёй.
Галина Феликсон