Катя АЙЗЕНШТАДТ | Тень на поверхности Земли

ТЕНЬ НА ПОВЕРХНОСТИ ЗЕМЛИ

***

Жара  закончилась, и свечи сентября
Краснеют где попало, их  заря
Обламывает каждым божьим утром.
Ещё роса жемчужным перламутром,
Но ухищренья все эти зазря.
Сменилось время, как любовь, как жизнь,
И за руку его как ни держись,
Лицо день ото дня всё холоднее.
В сыром от ветра воздухе, в уме,
В твоём ступившем, начавшемся дне
Мышь мысли бегает быстрее и быстрее.
По улице бредёт печально фея,
В её руках – воспоминанья о жаре,
О жАре, о любви, о тишине,
О всём, о том, во что так трудно верить.
Летит, прощаясь, птица на карниз,
Следит, как гибнет лета парадиз,
Взгляд падает сюда оттуда вниз,
Ещё с сомненьем, но уже, поверя.

***

Совсем тепло, зима не скоро,
Мы лишь в начале октября.
Распахнут неба синий ворот.
Ты грусти предаёшься зря.

Смотри, раскрашен ярким цветом,
Мир солнечен и терпелив.
Мы  будем вспоминать об этом,
Когда за окнами мотив,

Тот декабря мотив печальный
Возникнет, как и каждый год,
И снег на крыши упадёт,
И ты уедешь в город дальний.

Ты будешь мне писать слова,
Слать поздравленья с Новым годом,
Снег упадёт тебе за ворот,
Всё это будет без меня.

Сюда опять придёт весна,
На крышах снег совсем растает.

Сегодня птицы улетают,
И уезжают поезда.

***

Снова не то, и не разобраться,
В этом хитросплетении пальцев,
В замкнутых контурах силуэта,
Может на слух, по слогам и приметам,
Или на выдохе в темном пространстве
Века, хранящего память о солнце,
В пятнах на куполе здешнего свода,
В том, что сейчас проплывает над входом,
Выдохом, вдохом рифмой невнятной,
Вечно упущенного прикосновения
Может растения или сомнения,
Там, между створками двери, одетой
В темную тень зависающим летом,
Лишь на мгновенье пятном озарения.
Может быть, может быть, может быть это.

***

Уже не выжить. Плавится июль
Асфальтом чёрным, смятом каблуками.
Я сердце вынимаю и руками
Пытаюсь защитить его от пуль.

Но и тебе не выжить, я не лгу.
Мы выгорели, как коробка спичек,
Нас больше нет, как в той знакомой притче:
От олова лишь лужа поутру.

***

И снег закончился, и улицы пусты,
Я распадаюсь в сумерках и влаге.
Мне мало воздуха и трепетной бумаги,
Чтоб грунтовать твои ушедшие следы.
Уже почти забыла голос твой,
Мне не найти тебя, и бог с тобою,
Ещё неделя – две, и я закрою
Дверь дома голубою за тобой.
Ты, отворяя дверь, звеня ключом,
От запаха знакомого в прихожей,
Замрёшь, и я пойму, как мы похожи,
Когда соприкасаемся плечом.
А  снег закончился совсем, пришёл февраль,
Свечою плавится, мне выжигает сердце
Ночь напролёт, и никуда не деться,
Горит, дымит, сгорая календарь.
Отгородившись от пустых надежд,
Мы притворимся, что не будет лета.
Но как сегодня солнце разогрето,
А мир так безупречен без одежд.

***

Соври, пожалуйста, соври,
Пока рука здесь на подушке,
Соври, как  лету врёт кукушка,
Соври, как врут земле дожди.

По детски, глядя мне в глаза,
Бессовестно, соври мне честно.
Про то, что нам давно известно,
Врать стыдно? Кто тебе сказал?

Соври, что больше никогда…
До самой смерти… Безнадежно…
И заметёт метелью снежной
Дома, мосты и города.

И мы окажемся тогда
В пространстве этой лжи и сказки,
Всё глубже погружаясь в вязкий
Поток без года и числа.

Нам будет врать сама зима,
Весна и праздничное лето,
А ложь как девочка — раздета
И беззащитна у окна.

Её настигнет тишина,
Спаси её от этой боли.

Соври же, тебе жалко что ли,
Соври как больше никогда.

***

Не задевай крылом души,
Дыши теперь, как можно тише,
Тогда мы, может быть услышим
То, что срывается в тиши.

Чтоб пальцев неизменный строй
Пришёл в привычное движенье,
Чтобы следить за отраженьем
Мелодии, почти земной.

Замри, остановись, смотри,
Как гаснет этот запах синий,
Как распускается от лилий
Тень на поверхности земли,

Как призрачен мой силуэт
На фоне гаснущего марта.
Мы свет увидим только завтра,
Когда над городом рассвет
Раскинет шкуру леопарда.

Лететь в тот облачный проём
Окажется совсем не сложно,
Тебе и мне это возможно.
Не задевай меня крылом.

***

Какая-то дурацкая история,
Ведь я совсем тебе не подхожу,
Я не дотягиваю, ясно и ежу,
Сегодня мне опять приснилось море,
Ты ходишь там по влажному песку,
Волна следы зачёркивает, вскоре
Совсем сотрёт их, как мою судьбу.
Проснусь, лежу и сразу не пойму,
Зачем ты гладишь голову мою,
Как будто я и счастие, и горе.

***

Пойдем, ты станешь молодым,
Худым, голодным, бородатым.
Ты станешь кем-нибудь одним
Из тех, что не придут обратно.

Ты станешь незнакомцем, ты
Устанешь быть моей судьбою,
И ты заговоришь со мною,
И  мы не перейдем на ты.

***

Мне нравится в глазах твоих растерянность,
Неловкость, скованность движений.
Наверное, ты был растением,
Стволов, корней переплетением,
В короне буйной пышной зелени,

В таком вот летнем освещении,
Мне  ни коснуться, ни дотронуться
До этих листьев, этой кроны.
А за окном такие стоны!
Предвестники грозы и грома.

И тянет сквозняком от двери,
Там ходит ветер в круговерти
И пишет солнечным граффити
В императивном наклонении,
Всего пол-шага, два мгновения.

Ты хочешь стать стихотворением?

***

Сегодня, в этот час, я убегу до срока
Пленительных атак брутального тепла,
Под ре-минор дождя и бой в литавры окон,
Я покидаю дом осенний сентября.
Не унижай себя ни жалостью вечерней,
Любовь моя, сентябрь, рыжеволосый зверь,
Я буду ждать тебя без смысла, без надежды,
Пока в мой дом декабрь не заколотит дверь.
Ты, спохватившись, всё за день отдать готовый,
Швырнёшь весь жар, всю страсть на лоно октября.
Пусть всё вокруг сгорит под огненной подковой
С белками белыми безумного коня.
Меня похоронив, под листопадом клёна,
Присядешь, скажешь: не было тебя.
Не оставляй меня, сентябрь, мой пёс бездомный.
Не оставляй меня, не оставляй меня.

***

Серьёзность – это ближе к сентябрю,
Уже и август рыжий не поможет,
Он платья аккуратно стопкой сложит,
Уйдёт гулять на утреннем ветру.

Сентябрь войдёт в открытое окно,
Присядет, будет молчалив и грустен,
Подвесит красные рябины злые гроздья,
Никто другой не близок так, никто,

Зачем-то станет в доме прибирать,
Бродить по комнатам, заварит чай с малиной,
Потрогает рукой горшок из глины,
Устанет, бросится на тёплую кровать.

Опять измучает до слёз, до дурноты,
Вонзит иглу в сердечную истому
Так глубоко по прошлому, былому,
Как будто снова с счастием на ты.

***

Ты столько пережил, мой старый дом,
А всё скрипишь и мечешься под ветром,
Исследую тебя и метр за метром,
Всё больше узнаю тебя во всём.
Всё дальше продвигаюсь, в глубину,
В тишь, в темноту твоих прикосновений,
И запахи неведомых растений
Мне заполняют комнат пустоту.
Со мною говоришь ты ни о чём.
Ты обо мне молчишь, не прикасаясь
К больной душе, удерживая завязь,
Чтоб расцвела как пламенный фантом
И обожгла, ты вспыхнешь, и пожар
Тебя совсем, быть может, уничтожит,
Но  обгоревшие поленья снова сложишь,
Мне  всё простишь, и горечь, и угар.
Зарубок на стенах твоих не счесть,
Так беззащитен, жертвенно — спокоен,
Безумец, из любви, из слов построен,
Которые чужому не прочесть.

***

Он говорит: Твоё всегда с тобой.
Да где оно моё? Оно горело
Так ярко, и кому какое дело,
Что происходит здесь сейчас со мной.
Уже апрель, и знаки божества
Смеются отраженьем в черных лужах,
А ты идешь, знакомый и ненужный…

Оно моё? Да это я о чём?
Вдруг остановишься и так стоишь столбом.
Как горек воздух, как саднит дыханье,
Какая завязь невозможно ранняя,
Какая тяжесть перьев за плечом.

***

Этот взрыв сентября уронил моё сердце, разбилось
Золотистое блюдце, осколками так высоко
Улетают слова, наполняются бешеной  силой.
Я иду, задыхаясь в расстегнутом настежь пальто.
Сколько золота выпало мне в эту осень,
Не посмею считать, я богаче теперь чем  Мидас,
Мне опять кружит голову жёлтая в дереве проседь,
Неотвязный мотив про любовь твою здесь и сейчас
Не отпустит никак, позову что ли ветер на помощь,
Но больной голове моей все разговоры не впрок,
Потому что в глазах твоих спит звездоносная полночь,
Я как рыба плыву между острыми рифами строф.
Сколько длится не помню веков это царское время,
Ни заботы, ни звуков, застыло куском янтаря,
Каменеет смолой, замедляется сладостным бременем.
Не спеши, подожди его здесь, на краю сентября.

***

Давай сбежим от одиночества вдвоём,
Давай уйдём, как будто с вечеринки,

И будет пахнуть неостывшим днём,
И будут свалены в углу блестеть бутылки.
Пусть  музыка продолжится звучать
Мы от всего спиной отгородимся,
И выберем дорогу, чтоб бежать,
(Мы беглецы) туда, где только снимся
Друг другу и потухшим фонарям,
Деревьям, пешеходам, проходящим
Трамваям и промокшим проводам,
Апрелю, темноте всё чаще, чаще.

***

Июль совсем ушёл, его следы
Остались в оспинах, желтеют где попало,
Осталось ощущение, как мало
Здесь лета, и как много здесь зимы.

Я выхожу на улицу, шаги
По теплому асфальту и дыханье
Деревьев окружают и несут
В прогретый полдень, августовский труд
Взгляд отвлекать от лета умиранья.

А дни ещё  в постели пустоты,
Ловлю открытым ртом звук немоты
И лето тянет за него хвататься,

За край над крышами голубизны,
Дождём, тобой, пропахшей простыни,
И так до самой осени остаться.

Катя Айзенштадт