Владимир Брисов. Шутка к чашке кофе

Искал эпиграф к моему роману «Любовь. Пустыня. Ренуар». Искал что-то азиатское, ёмкое, мудрое. Читал сборники цитат, словари, «кудреватые Митрейки, мудреватые Кудрейки, кто их к чёрту разберёт».

И вдруг, чёрный ворон, когда-то ручной и посещающий меня на предмет «жрать хочешь?» Да, да, сидя на балконе и закидывая в клюв холестериновые куриные шкурки, оставленные специально для него, с иронией в голосе говорит мне:

– Эх, Старый Динозавр (так он «вежливо» намекает на моё несоответствие эпохе), ты что, в натуре, мало по Востоку «вышивал», ну в смысле шагал, путешествовал? Полундру грёб (так он называет занятие бизнесом) в Китае, Юго-Восточной и Средней Азии, на Ближнем Востоке и в странах Магриба. Уже не смеши меня и сочини легенду сам.

Он пристыдил меня, и я таки (без базара) сочинил восточную мудрость сам:

ЖАДНОСТЬ ПОДОБНА БЕЗДОННОЙ ПРОПАСТИ,
А БЕСКОРЫСТИЕ – НЕДОСЯГАЕМОЙ ВЕРШИНЕ.

И вот теперь думаю, кому бы её приписать? Авиценне, Аверроэсу, Омару Хайяму…?

Чем дольше я думал, тем чаще в сознание проникала крамольная мысль: – А что если и вся другая мудрость тоже кем-то… ну, вы понимаете о чём я. И нет никакой вселенской мудрости от ветхих папирусов Египта и выцветших иероглифов Конфуция…  только мысли наступившего дня, для достоверности опрокинутые в прошлое?

В каждой шутке есть доля шутки (а эту фразу кто сказал, сосед из квартиры напротив?).

С уважением к читателю, член Союза писателей России Владимир Брисов.