«Новый Континент» Американский литературно-художественный альманах на русском языке
R не сетует на своё малописание.
Это для него отрадно, даже если это только исписанные листки бумаги, эфемерные, куда-то улетающие.
R пишет в память маленьких, слабых надежд и иллюзий, — им хотелось жить, но случилось другое.
R обманывается только тогда, когда ему самому очень хочется этого, и никогда больше…
Интересно и забавно — когда многое вмещается в нескольких фразах…
Анжела, не грусти, R рад, что ты проживаешь на сем свете, хотя тебе, в сущности, не особенно нужен R, его горести, его знание алфавита, не правда ли?
R приятно, что Анжелке не приходится беспокоить себя им.
К чему ей ставить себя в подобное положение, когда можно прекрасно обойтись без него…
R вспомнил весну.
Цветы, стихи, расцветающий мир…
Когда вдруг фигура R преспокойно материализовалась из ресторанного (подземельного) полумрака, шевельнулась, подняла голову…
Анжелка. В древнюю скуластость лица было врезано живое тепло глаз и грустные тени ползли по его византийскому рисунку. Казалось, что такое лицо имеет отношение к векам давно минувшим, не верилось, что простирается двадцатое столетие, разменявшее свой последний десяток…
Удивительно и грустно. Когда одинокий человек, не имея ничего своего, старается прилепиться к чужой жизни, тоже не особенно счастливой и прочной…
Анжелка: татарская строптивость, хотя картавость — чисто иудейская, а хороша собой — иноземно. Тюркский генотип щедро наделил её своим очарованием, своим безудержным горением в ярости, своим доброжелательным расположением к окружающим…
Анжелка и R бродили по вечернему городу и никак не могли надышаться им.
Потом приходили к R, в его маленькую комнату с чистыми окнами и свежими цветами.
R любил порядок, аккуратность, четкость, расписание в жизни.
Воспитывал себя всегда быть выше случайностей, неожиданностей.
И самой большой случайностью и неожиданностью в его тогдашней, размеренной жизни — стала Анжелка…
И только потом были приходы и уходы, наезды и отъезды.
Только потом…
Рифат Гумеров
