Игорь Фунт | Записки вятского лоха. Октябрь, 2018

Через трубочку

2 часа прошло после жёсткой зубной заморозки… Губы практически не шевелятся: дубовые. Плюнул, нашёл дома трубочку — сижу пью пиво: аристократом.

Вспомнилось, как один друган сломал в драке челюсть. Ему всё починили, — но ввинтили внутрь что-то неподвижно-железное, и надолго. Он стал походить на Ганнибала Лектера в маске — из «Молчания ягнят».

Говорил, что тоже терпел, сколько мог. Но потом плюнул — и начал лакать водку, как я — пиво. А поскольку закусывать теоретически невозможно (челюсть скована прибором-зажимом), — то просто пил. Пил и пил. Цедил, то есть.

Врачи важно изрекали что-то про куриный бульончик. Который надо медленно вливать сквозь щёлочку в маленькое ротовое отверстие. Но разве здорового мужика этим убедишь?

Наевшись до отвала водки, он — тут же её сблёвывал. Благо размер отверстия позволял. Но мучения — непередаваемы: было что поведать-приукрасить впоследствии пацанам.

К счастью, через пару-тройку дней он вошёл в нужный ритм — и стал высасывать водяру из бутылки и… не блевать. Элементарно «заедал» водку рекомендуемым врачами яством — куриным бульоном: наука выручила! Он даже принялся ходить в зал на тренировки — по мешку-то бить маска Хопкинса не мешает.

А вот ещё помню.

Однажды товарищ повредил в жуткой аварии сразу обе ноги и руку… Но тут особо и рассказывать нечего.

Одна-то клешня в целости. И бухать он мог вполне комфортно, невзирая на загипсованное тело: тем более что рот — свободен.

А в это время…

Петров с Бошировым едут в Красногорск полюбоваться знаменитыми прудами в усадьбе XVIII в. Знаменское-Губайлово. Где депутат Монсон что-то там непотребное говорит про Гаранта.

Своя дуэль

Вместо того чтобы вести бойцов Росгвардии на экскурсию в поместье Золотова в Барвихе. Которое приобрёл в 23 года его сынок, видимо, тоже бизнесмен, как и папа. Или, что интересней, в их родовой геленджикский дворец недалеко от хутора Кабаевых и мыса Идокопас. Вызываю тов. Золотова на литературную дуэль. Приз — 600 руб.

Тема сочинения: «Профанское [в смысле pro fane (фр.), — стоящий у порога] восприятие членами французской масонской ложи XVIII в. вельможного состава и генералитета в частности. Также инфильтрация масонских взглядов в социум и культурно-историческая ответка «ласкающих рабов» королевской семье в революции 1789—99 гг.». — Кстати, кончившейся взятием Бастилии.

Чей Крым?

Вот например, схватят меня страшные бандиты и спросят типа чей Крым, сука, говори! И что мне им сказать?

Понятно, что они хотят выяснить: я — за или против майдана, незалежности там, свободы, Европы, в конце концов. Да конечно не против, кто бы спорил!

Но с другой стороны, я — простой чувак, никогда не принимавший участия в политике. Всю жизнь думавший, как бы, чёрт возьми, свести концы с концами. Как вырастить детей. Как не стать подлецом в отношении коллег-партнёров, товарищей по бизнесу, семьи наконец. Даже если жизнь сложилась так, что пришлось расстаться. Это что, всё рассказывать бандитам?

Что им ответить?

Что я с 4-х лет в Крыму? И в 5, и в 6, и 7, и когда родился брат, и потом — сестра.

Всё время мы отдыхали в Крыму, в Ялте, в Евпатории. Родители отдыхали: ну, так было принято в СССР. Поймут ли эти бандиты, которым вряд ли больше 30—40-ка?

Ответить, что когда я пришёл с армии, я тоже не вылазил с Крыма. Уже в память о предках, — в память о море, где купалась мама?

Чей Крым?.. Чей Крым?.. Чей Крым?..

Да заберите нахрен.

Только куда вы денете память десятков миллионов таких же, как я, маленьких «крымских» мальчиков, — прошедших несколько войн, десятки, если не сотни «закрытых» неафишированных конфликтов. Выживших там, где выжить нельзя в принципе.

Пацанов, весело гребущих изо всех сил к…

Рыло провинциальное

Где-то в очередном из популярных сейчас срачей про Москву и остальных запомнилась фраза: «Ну, мы ж не виноваты, что москвичи». — Сразу пахнуло такой безнадёжной боженорыльщиной. Прямо в рыло моё скотское пахнуло. Пахнуло семибоярщиной, родоплеменной дворянской — до колик, до обморока — ненавистью ко всему мерзкому, провинциальному, необразованно-глупому, фи! Да просто тупому. Убогому. Чумазому… Фи!

Укрыться… в Солсбери

Казалось, зачем убивать убийцу убитого им убийцы? Тем более что те засвеченные по ТВ двое не имеют к преступлению никакого отношения. Они прикрыли третьего, прикрывавшего вторую группу, прикрывшую первую. Круг вроде бы замкнулся. И Донцову уже было не остановить.

Один айфон в одни руки

«Один гаджет в одни руки» — было написано на «яблочных» дверях.

— Кто крайний? Блин, проспал всё на свете… — беспокойного ночного народца было уже — лом.

— Мужик в костюме, — подсказали.

— Мужчина, вы крайний? — тронул его за плечо.

Пахнуло неизвестными духами:

— Да, но за мной ещё человек 30 занимало. — Что-то знакомое.

— Димон?! Ой, извините… Дмитрий Анато…

— Да ладно тебе. Будешь стоять? Я бы тоже домой смотался часика на два.

— Да, буду, давай… давайте талончик с записью. А почему ты, вы… тут, в конце. Вы что, очередь не можете купить?

— Как это купить? Где это купить? — Димон выглядел обескураженным.

— Вон чувак в капюшоне на скамейке — по 250 штук торгует место. Почти у входа.

— Всего 250? — Димон направился к скамейке.

Они пошептались. Вась-вась, тыры-мыры… Сонная очередь узнала-таки чела сквозь сумерки, припорошенные с реки туманом: из-за деревьев угадывался бронзовый Пётр.

Начались смешки, тупые возгласы, тупые плевки: «Довели страну!», «Жрать нечего», «#стипёхузажалисволочи», «пенсии-зарплаты+#денегнет», «#новыдержитесь». — Неслись в звонкий утренний воздух потешные сленговые лозунги от недовольной жизнью разношёрстной толпы — с минимум соткой кило рэ на кармане каждого отдельно взятого.

Димон, получив вожделенный талончик, поспешил свинтить из виду. До открытия ТЦ — три часа. «Успеет», — подумал я, подойдя к капюшону.

— Он взял 2 места, — сказал спикуль. — Сказал, что с тёзкой придёт, тоже с Димоном, — смешно изобразив пальцем усы под носом, отдал положняковую долю за подгон клиента — 100 тыс.: — Очень был рад, что сутки-двое париться не пришлось.

Довольные, мы разошлись по сторонам в поисках новых покупателей вожделенного #проклятоамерикосовского iPhone-11.

С хитрым прищуром наклонив седую голову…

— Вот сколько у тебя зарплата?

— 20 миллионов.

— В месяц?

— Так точно!

— Ну, а чё жалуются?.. А у комсостава твоего сколько?

— Чуть поменьше, Владимир Владимирович.

— А у полицейских?

— Примерно столько же.

— Ну, а чё протестуют?..

— Не знаю, Владимир Владимирыч.

— Депутатам сняли льготы, которыми народ был недоволен?

— Так точно!

— Сколько щас они получают?

— Да немного. Плюс-минус полмиллиона.

— И чё жалуются, чё протестуют?

— Не знаю. Всё им мало.

— А с пенсиями что, Кужугетович?

— Понижаем… точнее, повышаем. Им — повышаем, нам — понижаем. Как вы и наказывали. В мае.

— Вот у тебя сколько будет пенсия, когда выйдешь?

— В два раза ниже, чем сейчас оклад, Владимир Владимирович: около 10 млн.

— Ну вот. И чё они жалуются?..

— Не знаю, Владимир Владимирович.

— Я когда выйду на пенсию, мне вообще не начисляйте. Так и укажи в Администрацию. Это приказ.

— Так точно!

— И в прессу чтоб.

— Так точно!

— Учителя сколько получают? — по-ленински хитро прищурившись, наклонив седую голову.

— Ну-у… Точными данными не обладаю. Это у Васильевой надо…

— Ну пйимегно? — Путин почему-то начал картавить.

— Ну вот смотрите, скажем, учитель моего сына получает 2 миллиона.

— Ну ногмально же! А где у тебя сын учится?

— В сезон — на домашнем обучении. Чтобы, так сказать, на родине, не отрываясь. А летом, на каникулах — продолжает образование в небольшой деревушке у бабушки.

— Где?

— Под Вестминстером.

— Ну что же ты… — хлопнув себя по бокам. — Не надо общественность йаздгажать. Вычислят же — со своими квадйо-геликоптегами. Давай на лето ко мне, в Геленджик. Не Вестминстей, конечно, попйоще. Но пага коек найдётся.

— Слушаюсь!

— А медицина, — резко обернулся Путин к маршалу. — Сколько получает?

— К Скворцовой бы надо…

— Ну пйимегно.

— Ну… Намедни заболела у нас бабка.

— В Вестминстере?

— В Вестминстере.

— Так-так… — очень внимательно слушая, присев на краешек стула.

— Вызвали ей нашего русского (с усилением в голосе) врача. Ихнего никак не хотела — только, говорит, нашего хочу!

— И… — резко встал. Подошёл к министру вплотную.

— Ну, дали ему, причём на всю бригаду…

— Сколько дали? — в голосе чувствовался разоблачительный подвох.

— Борщить не стали. Рассчитали так же, как учителя — два миллиона.

— Рублей?

Министр замялся…

— Ну? — грозно.

— Фунтов, Владимир Владимирыч, стерлингов.

— Вот! — вот всё и прояснилось.

— Виноват.

— А надо было — баксами давать, баксами! Хватит их баловать!

— Есть! Завтра же пересчитаем в доллары.

— Ну ладно, тут всё ясно. Идём дальше. Что у нас по плану?

— Учитывая, что на данном этапе экономика движется по распорядку: пенсии, зарплаты, благосостояние, — надо переходить, как вы указывали ранее, к Космосу.

— Стйоим лунную станцию?

— Так точно!

— Кого на гуководство ставим?

— Сердюков опять просится.

— Осознал?

— Осознал, кается. Кадр надёжный, преданный, крепкий.

— Да знаю, знаю… — подойдя к окну с видом на Зарядье. — Но ты ему зайплатку-то уежь, уежь пйоказнику.

— Есть! Вместо запрограммированных 13 млн/руб/мес — умнём, так сказать, до семи.

— Вот-вот. А освободившиеся сйедства — в бюджет. Найоду! Стгане!! Йодине!!!

— Так точно!

Брошенка

Хорошее слово: «брошенка». Нам, мужикам, наверно, не понять его глубинной роли — нам даже лучше, когда бросают первыми. Но вот женщину, думаю, оно припечатывает плотно.

Т.е. не «разведёнка», — что, в общем-то, понятно: ну, развелись, с кем не бывает. Не «вдова» и не «бывшая» — тут конкретика. Не «дура», не «проститутка»; не «шваль-подзаборная-прошмандовка-плечевая» — тут больше о профессиональных качествах.

А именно «брошенка». Это даже хуже, чем попользовался и выбросил. «Попользовался и выбросил» — обидно, конечно, но прослеживается вина того или другого партнёра.

«Брошенка» же — из серии долгоиграющих пластинок.

Значит, до того как это случилось, — что-то такое было. Были какие-то чувства, звучала музыка, было приглашение на танец. Было счастье. Может быть, даже трепыхалась на ветру белая фата… [Слово «трепыхалась» как-то попахивает рыбой, но не суть.]

И вдруг — бац! — башкой об стол (в смысле, башкой воблы). И — фьють! — в окно. Без права переписки. Без огля́ду и извинений. Безо… всего.

В этом рыбьем слове «брошенка» — слышатся прожитые годы, видятся выросшие дети, частично(!) сбывшиеся мечты. Не исключено, что планы на будущее.

И видится широкой рекой Урал разлившееся по всем краям брошенной (ко всем чертям!) души необъятное бабье горе — с безутешных, и главное: — безнадёжных, космически безысходных чёрно-коричневых картин передвижника Крамского.

Из старенького

На экзамене по истории спрашивают:

– Кто такой Кутузов?

– Это великий русский полководец. Который заманил французов вглубь России, дождался 40-градусных морозов и разгромил их.

– Кто такой маршал Жуков.

– Это великий русский полководец. Который заманил немцев вглубь России, дождался 40-градусных морозов и разгромил их.

– Кто такой Ясер Арафат?

– Это великий палестинский полководец. Который заманил евреев вглубь Палестины. И теперь ждёт 40-градусных морозов.

*

– Мама, я всё съел!

– Вот потому, сынок, мы и хотим, чтобы ты жил отдельно.

*

На эскалаторе поднимался вслед восхитительной барышне с изумительнейшими, совершенно обалденными волосами – фантастически розового цвета. И думал все эти полторы минуты, – любуясь исподтишка: – что вот если с ней, допустим, познакомиться, потом соблазнить. С первыми лучами восходящего солнца осторожненько так отрезать её локон, чтобы потом аккуратно обмотать его вокруг тройника Aglia Long. То хариус на такую блесну просто будет вешаться, причём целыми связками!

*

Еду в метро. Народу немного, сел. Рядом мужик разгадывает кроссворд, пишет: «Баббентон». Я запереживал – типа не сойдётся ведь. А он фигачит по вертикали: «Асьменог».

*

Никто не мог предположить, что Петрович, прошедший 3 войны, закончивший славный трудовой путь полковником в Штабе армии, сойдёт с ума на праздничном концерте знаменитого вятского ансамбля чечёточников-ложкарей. Как оказалось, Петрович в совершенстве владел морзянкой.

*

– Почему вы стали космонавтом?

– Понимаете, всё детство я рос в квартире, где за стеной с утра до вечера что-то сверлил сосед. Это настолько глубоко врезалось мне в память, что пришлось закончить школу астронавтов и улететь в Космос.

*

— У тебя ж кольцо на пальце. Так ты женат?

— Это жуткая история. В детстве меня поймали юннаты…

*

Умирает старик-крестьянин.

Зовёт сыновей. Наказывает также позвать парторга колхоза.

— Зачем? — спрашивают сыновья.

— Да вот, в партию хочу вступить, — отвечает отец.

— Ты что, батя, всю жизнь от партийных страдал: и раскулачивали тебя, и в лагерях сидел, из-за них ничего нет ни у тебя, ни у нас. Всё забрали.

Старик и говорит:

— Умру — буду знать, что одним коммунистом на земле меньше стало.

*

«Очень часто люди, считающие себя просто пьяницами, на самом деле давно алкоголики». Д.Еникеева, психиатр

Игорь Фунт