Юлия ТИМУР | Моя акварельная жизнь

Моя акварельная жизнь

Для спокойной жизни мне не хватает размеренности в делах и поступках, а к ней – такой добродетели, как терпение. Появилась интересная идея? Бросаю все, чтобы сразу взяться за  воплощение. Лишаюсь сна, аппетита, нахожусь в состоянии особого транса, удивляя близких отрешённостью от дел домашних и отвечая невпопад на их взволнованные вопросы. В общем, творческий период превращает меня в сплошное домашнее недоразумение. Поэтому вся семья – муж, сын и кот – с нетерпением ждет момента, когда моя очередная творческая затея завершится.

С моим увлечением живописью в далёком детстве всё обстояло точно так же: я закрывала альбом лишь тогда, когда рисунок был полностью готов.

В начальной школе карандаши были моими верными спутниками. Детские переживания и разочарования, а их у впечатлительной девочки было предостаточно, я поверяла листу бумаги, уединившись с ним в своей комнате. С той поры в доме родителей сохранилась внушительная стопка рисунков. В основном это были портреты.

Почему я рисовала именно лица? Тогда бы я ответила, наверное, так: мне просто нравится рассматривать лица, в особенности – красивые! Хотя дело, скорее, было в другом: пока я тщательно прорисовывала детали лица, волей-неволей отвлекалась от собственных переживаний. Иногда мне очень нравился результат моих стараний, и тогда я спешила поделиться им со взрослыми. Если меня хвалили, я ещё больше радовалась своим успехам, а предшествующие успеху переживания сразу забывались.

Есть у меня ещё одно качество, которое многим, его имеющим, доставляет неприятности: на просьбы хороших людей мне чрезвычайно трудно отвечать «нет». Потому что я совершенно искренне не понимаю, какие от этого могут быть неприятности? Ведь если бы я не могла сделать то, о чем меня просят, меня бы просто об этом не попросили! Современный психолог сказал бы мне, что я «живу не своей жизнью» и только после его практической помощи у меня мог бы появиться шанс «начать новую жизнь», лишившись набора обременительных и не приносящих человеку радости качеств. Но мне продолжает казаться, что душа человека – более тонкий инструмент, и сразу понять, что ей во вред, а что – на пользу, порой не так-то просто. Поэтому к своим «особенностям» отношусь весьма терпимо: кто знает, как скажется отсутствие одной из характеристик на остальных, мне присущих? Вдруг в результате кропотливой работы психолога я перестану быть собой и стану как все?

Когда прекрасная, талантливая Зинаида Вилькорицкая предложила мне написать о моём художественном прошлом и настоящем, я тут же с радостью ответила «Да!» Немного пережила это счастливое предложение и тут же с готовностью добавила: «Конечно, да!» И села за планшет. Планшет долго смотрел на меня пустым, периодически гаснущим экраном. В свою очередь я тоже внимательно всматривалась в него. Зачем? Чтобы когда погаснет экран, снова нажать на клавишу и увидеть пустое поле. Не написав ни строчки, я отключила бесполезный планшет. С чего начать рассказ о своём «романе» с акварелью, я не знала. То же самое произошло и на следующий день, и через день: искусство слова покинуло меня!

Ну что ж, подумала я, пусть это будет самым страшным из того, что могло со мной случиться! И отправилась к мольберту, где меня ждал акварельный этюд. Цветы, увиденные мной во время утренних прогулок по окрестностям нашего городка, стали для меня объектом вдохновения. Я достала акварельные краски и вернулась к этюду. Акварель, несмотря на свой капризный нрав, весьма терпимо относится к моим экспериментам над ней. А «дружим» мы с ней с тех пор, как я переехала в Турцию. Значит, почти двадцать лет. Правда, был в моей жизни довольно продолжительный период, когда я напрочь забыла о кисточках – у меня появился сынок, и я надолго забыла о своих увлечениях.

 

Но вернусь к цветам. Ещё днём нарисовала маки. Во время прогулки моё внимание привлекло лёгкое трепетание светло-розовых лепестков навстречу утреннему солнцу, которое, позолотив цветы, озарило их особенным светом. Теперь мне захотелось представить те же маки на закате, когда нежный коралловый оттенок превращается в сочный рубиновый, а в травах сгущаются фиолетовые тени.

Интересно всё же, почему после девятилетнего перерыва в рисовании меня вдохновляют именно цветы? Раньше мое внимание привлекали лица моих новых соседей; петляющие улочки в горах; старые дома, фасады которых потрёпаны временем точно так же, как и лица их владельцев. И вдруг – цветы? Возможно, от фундаментального, на котором время оставляет свои отметины, мне захотелось уйти и обратить внимание на что-то лёгкое, прекрасное, но быстротечное? Как знать.

А тогда, двадцать лет назад, ошеломленная сочными красками восточной страны, с яркими колоритными лицами её жителей, с оригинальной архитектурой старых улиц, я захотела изобразить их очень подробно, не пропустив ни одной морщинки и трещинки, чтобы потом рассмотреть, понять и впустить в своё сердце.

которые попадались мне на рынке или на пешеходных прогулках по окрестностям нашего городка, и знакомые, живущие со мной по соседству. Всех этих людей объединяло одно – непростые бытовые условия жизни. В этих людях, помимо яркой внешности, меня поразило умение радоваться жизни и неиссякаемый оптимизм. И, как мне кажется, это хорошо заметно на портретах.

Не все, конечно, соглашались позировать, но были не против сфотографироваться вместе со мной: иностранка – что с неё взять! Поэтому многие акварельные портреты писались уже дома, по фотографиям.

Из поездки в шумный и густонаселённый Стамбул вместо урбанистических пейзажей, коих в городе предостаточно, я привезла тишину старых улочек, прилегающих к Бешикташу (район в западной части Стамбула), с огромными растущими на них платанами и ветхими домами – хранителями традиций восточного города.

Очень живописны дома турецкой знати на Босфоре, так называемые «ялЫ», полностью сохранившие дух Османской империи. Близость к воде и солёный морской воздух не идут на пользу деревянным постройкам, их периодически подкрашивают и реставрируют, но роскошный вид на Босфор компенсирует их владельцам эти «маленькие» неудобства.

Полюбилась мне и Бурса, в которую мы отправились с мужем, чтобы познакомить двоюродную тетушку мужа, даму весьма невыездного возраста, к тому же отягощенную диабетом и другими, препятствующими длительным путешествиям недугами, с «ябанджи гелин» (иностранной невесткой). Чтобы не утомлять всё время хворающую и проводящую большую часть времени в заботах о здоровье тётушку своим присутствием, мы отправлялись на пешие прогулки по городу. Муж, заядлый автолюбитель, сначала настаивал на более комфортном перемещении в пространстве: улицы города, расположенного в предгорье, всё время бегущие вверх, требуют хорошей спортивной подготовки. Но мои частые просьбы притормозить у очередного понравившегося здания, дерева, камня с последующим долгостоянием и подробным рассматриванием понравившегося объекта, могут утомить даже очень расположенного ко мне человека. А уж если это молодой муж, ему остаётся только одно: уступить супруге и сдаться на милость искусства. В результате появилось несколько акварельных работ – немного грустных, дождливых, с серыми фигурами, спешащими укрыться от промозглости зимнего города в своих домах.

А Босфор прекрасен, впрочем, его красоте ничуть не уступают и маки – яркие, лаконичные, быстро увядающие. Ветер ли грубо прикоснулся к ним, или солнце опалило – и лепестки вмиг осыпались. А со мной, на бумаге, остается прекрасный момент их короткого цветения.

Бумага – терпеливый собеседник, внимательный к нюансам настроения художника. Ей можно доверить свои мысли и впечатления, а краски – это эмоции, переполнившие художника и требующие исхода.

Когда я смотрю на завершенную работу, помимо визуального восприятия рисунка, чувствую, какая эмоция была спрятана в каждой работе.

И, конечно, мне было очень приятно, когда мои акварели – «Маки», «Лавандовое лето» – стали лауреатами второй степени Международного конкурса-фестиваля художников, писателей и журналистов «Образ Крыма – 2018». Приглашение поучаствовать в конкурсе стало для меня неожиданностью, а еще большим сюрпризом явилась высокая оценка моих работ членами компетентного жюри.

Акварель манит меня, заставляет экспериментировать, пробовать что-то новое. Иногда она бывает податливой и текучей, а порой становится капризной и взбалмошной, не желающей рамок и ограничений.

Я давно не брала её в руки. А теперь стараюсь не выпускать надолго. Она не прощает халатного отношения к себе – свидания с ней должны быть регулярными и желанными. А там – будь, что будет!

Юлия Тимур