Виктор Пеленягрэ | Стихи

Виктор Пеленягрэ – культовая фигура русского арьергарда. Основоположник и лидер литературного направления, получившего  название куртуазный маньеризм.

Автор более 20 книг стихов, наиболее известные – «Стихотворения», «Нескромные поцелуи», «Как упоительны в России вечера», «Песенки», «Эротикон». Перу Виктора Пеленягрэ принадлежат культурологические статьи, остроумные максимы, блистательные эссе.

Первые стихи были напечатаны в «Литературной газете», затем последовали публикации («Знамя», «Литературная учеба», «Плейбой», «Москвариум», «Октябрь», «Наш современник», «Строфы века. Антология русской поэзии», «Антология. Русская поэзия ХХ века», «Езда в остров любви. Русская эротическая лирика» и так далее. Много шуму наделали его скандальные поэтические мистификации – от древнеримского Марка Саллюстия Лукана до непристойного Ивана Баркова. Наиболее знаменитая  из них — «Эротические танки» (1991) якобы средневекового японца Рубоко. Эта книга разошлась баснословным для современной поэзии тиражом в 300 000 экземпляров, затем неоднократно переиздавалась в самых разных концах света.

Произведения Виктора Пеленягрэ исполняют практически все звезды российской эстрады и стали музыкальной основой многочисленных театральных представлений и кинофильмов. На его счету – в алфавитном порядке – целый ряд всенародных шлягеров от «Акапулько» до «Я вышла на Пикадилли».  Поэт известен так же, как исполнитель песен собственного сочинения.

Лауреат знаковых музыкальных и литературных премий. Его произведения переведены на многие языки мира.

ЖЕНЩИНА У ЗЕРКАЛА

Ах, кружевница! ах, шалунья, ах
В прозрачных ослепительных чулках
Пускай меня рассудок не оставит
Когда она на цыпочках впотьмах
У зеркала мгновенно их поправит
……………………………………………

Так ты все видел? Ах, негодник… Ах

БЕЛЫЙ ТАНЕЦ

С тобой ли танцевал
Вальсировал так славно
И в губы целовал
Еще совсем недавно
Всё стрелы я пускал
Мелькнули и пропали
Ах, если бы я знал
Куда они попали
В объятьях, как змея
Без устали кружилась
Где из-под ног земля
Взяла и отделилась
А то, что я шептал
Не спели б менестрели
И так дотанцевал
Я до твоей постели

Я ТЕБЯ РАЗЛЮБЛЮ И ЗАБУДУ

Это сильное тело скользит в простыне
Эти чуткие руки замрут на спине
Что, любимая? что тебе снится
Мне смеются в ответ голубые глаза
В этих адских зрачках отразилась гроза
И высокая грудь золотится

Словно кожу срываю с тебя простыню
Я тебя на рассвете домой прогоню
Я тебя разлюблю и забуду
Все пройдет: лихорадка, видение, мгла
Домогается холод любви и тепла
И ласкает, и молится чуду

ЭКАЯ ЖАЛОСТЬ

Я тебя за собой поманил
А когда мы остались в гостиной
На холодный паркет повалил
И услышал твой смех беспричинный

Ускользая, как будто змея
Ты в персидскую шаль замоталась
И отпрянула: я — не твоя
И подумал я: экая жалость

Но в глазах прочитал я упрек
Зазвенели браслеты и кольца
Все одежды с тебя совлек
С неподвижным лицом комсомольца

Я задул на камине свечу
Ты в комок ожидания сжалась
И воскликнула: я не хочу
И подумал я: экая жалость

И достал я тяжелую плеть
И вбивал я с улыбкой любезной
В эту ночь ты должна умереть
Так посмейся, мой ангел прелестный

Ты нагой Саломее сродни
Со слезами бросалась на стены
И услышал: распни же, распни
Эту плоть за былые измены

Я словами тебя распинал
Даже слуги на крики сбежались
А когда я тебе все сказал
Наши губы во тьме повстречались

Ты со мной устремилась в полет
Высоко поднимая колени
Так мы встретили поздний восход
На греховной житейской арене

Так неслись мы на всех парусах
В пируэте изысканной позы
И, любуясь собой в зеркалах
Навевала ты сладкие грезы

Был мне голос — и нежен, и глух
Я тебя не расслышал, и все же
— До свиданья, любезный мой друг
Как угодно. Простимся. О Боже

Я тебя до ворот проводил
А когда ты со мной расставалась
Все твердила; ведь ты не любил
И добавила: экая жалость

СВАДЬБА

Жених в черном фраке отброшен и скомкан
А к ночи ударили в бубны морозы
Под марш Мендельсона, над заревом окон
В невесту бросали левкои и розы

Задрать на балу подвенечное платье
Все время пытался один современник
К невесте легко попадали в объятья
И юный поручик, и пьяный священник

Невеста вся в белом, как быстрая кошка
Плыла, извиваясь, гостями влекома
И каждый хотел к ней прижаться немножко
И шарил свидетель под платьем как дома

Я, чувствуя свадьбы зловещие трубы
Невесту увел, от любви изнывая
И  – радостно дева подставила губы
И плакал жених, на волынке играя

ПОХОДКА

Как весело и как легко
Несла ты молодое тело
В бокалах пенилось клико
А сердце плакало и пело

Походка легкая твоя
Богам сулила наслажденья
Когда с восторгом слушал я
Всеобщий ропот осужденья

Ты бросила случайный взгляд
А я застыл остолбенело
Вновь сердце билось невпопад
Точнее, плакало и пело

Луна. Безветрие. Покой
Все ближе всполохи сирени
Под платьем трепетной рукой
Я гладил сжатые колени

Вокруг меня цвели сады
Где изнывали от желанья
И страсти пряные плоды
И женщин душные лобзанья

В НЕПОГОДУ

Лежишь, как будто в забытьи
Моим движеньям подчиняясь
А я шепчу слова любви
Губами губ твоих касаясь
А мне бы умереть любя
В безумной неге упоенья
Когда приходишь ты в себя
И снова жаждешь наслажденья

ГЛАГОЛЫ

Как май полыхает!.. Светает. Пора
Накинешь доспехи и прочь со двора
Не ты ли цепочкой играешь нагая
И смотришь в окошко, почти не мигая
Рожденный разлукой колеблется звук
А скрученный локон на пальце упруг
Становятся ближе ночные светила
Ты в самое сердце поэта пронзила
Там губы пылают, как будто в огне
Там бедра, как рыбы, всплывут в тишине
Как трепет восторга, как ночь вдохновенья
Как молния страсти, как сумрак забвенья
Где падают звезды и грезят цветы
Спрягая глаголы твоей наготы

КАК ПОЗДНО

Как ты раздевалась поспешно
Как ласково руки встречались
Как сброшено платье небрежно
Как взоры твои преклонялись
Как пели небесные хоры
Как груди твои колыхались
Как плавно текли разговоры
Как сладко они обрывались
Как бредил я в ласках нескромных
Как поздно я главное понял
Как много их, пылких и томных
Как долго об этом я помнил

ЗАПОЗДАЛЫЙ АРГУМЕНТ

Тебе все доказательства – как дым
Я верен был. Так в чем же признаваться
И что мне слухи, если разобраться
Как будто мы себе принадлежим
Все вижу я, все помню! Воздадим
Былому чувству, прежде чем расстаться
Я больше не намерен унижаться
Прошло сто лет. Я стал совсем другим
Ах, Наденька! Ужели все напрасно
В любви я споры вел с самой судьбой
Когда свобода обернулась адом
Ты ищешь доказательства? Прекрасно
Всех женщин, что стонали подо мной
Затмила ты своим холодным взглядом

НЕВОЗВРАТНОЕ

Скользнуть губами по ногам
Не разглядеть весной невольной
Как стаи птиц летят к морям
Чернея цепью треугольной

Любовь раскинулась, как степь
Заря алеет, разгораясь
Вновь подо мною эта цепь
Плывет, размеренно качаясь

Какая страсть и глубина
А ты паришь, как ясный сокол
В лазури узкого окна
В холодном блеске этих стекол

И обнимает снова даль
Всего тебя тоской окольной
И птичья стелется печаль
Чернея цепью треугольной

ДЫМ И ПЕПЕЛ

Рассекая декольте и фраки
Я вдыхаю тонкий дым сигар
Вновь пылают розы в полумраке
И встает за окнами кошмар
Но под рокот жалобной гитары
Что случится на моем веку
Серый пепел скрюченной сигары
Брошенные розы на снегу

НИ ЗВУКА

Спились и молчат музыканты
Не слышно ни звука
Сошлись и стоят дуэлянты
Как смерть и разлука
На башне оглохли куранты
И стихла округа
А девочки, встав на пуанты
Ласкают друг друга

ПЛАМЯ

Вновь ласкаю, люблю и целую
Так светло, что не видно лица
Вспоминаю любовь неземную
И на тонкой руке два кольца
За собою закрою все двери
И швырну за три моря ключи
Позабыл я мечты и потери
Бьется пламя неверной свечи
Все оплачено звонкой монетой
Почернела от времени медь
Что узнал ты о женщине этой
Чтобы так равнодушно смотреть

ОБЛАДАНИЕ

Упасть без чувств, очнуться
Пока весь город спит
И губ твоих коснуться
Отбросив ложный стыд
Быть яростным, смиренным
Ревнивым, добрым, злым
А утром стать надменным
В лицо пуская дым
Что счастье? Дым и ветер
Блаженства тяжкий гнет
Кто жил на этом свете
Без слов меня поймет

ПРАВДА

Ни к чему нам эти разговоры
Настежь распахнула ты окно
Пойте птицы, зеленейте горы
Все погибло, все обречено

И пускай легка твоя дорога
Где лучи рассеивают тьму
Ты была не первой, недотрога
Только эта правда ни к чему

От любви душа моя в занозах
Разочтемся. Так тому и быть
Сколько было их, черноволосых
Белокурых… Что тут говорить

А когда воскликнешь ты, о Боже
Я тебя с улыбкой обниму
Сколько было на тебя похожих
Эта правда тоже ни к чему

Все о жизни, ничего о смерти
Этой правдой не смутить живых
Ах, какое солнце на рассвете
Кто поднимет тяжесть век моих

ДИВНЫЕ ДИВЫ

Дивные дивы тоскуют и рдеют
Молится месяц, плывя по лазури
Ласки и грезы в глубинах бледнеют
Словно обломки рассеянной бури
Мне бы припомнить слова той молитвы
Мне бы забыть этой страсти извивы
В сердце все те же любовные битвы
Как всепобедные дивные дивы

ПОДРУГА

Как быстро в городе темнеет
И вновь трамвай гремит по кругу
Но даже нищих солнце греет
Где я нашел себе подругу

Пусть не подруга! Так, подружка
Миниатюрна и упруга
В японском стиле безделушка
В каком-то смысле лучше друга

А мне б любить – и ту и эту
Крутить любовь напропалую
А мне б гулять по белу свету
Ну, где найдешь еще такую

У господина президента
На трон четыре претендента
И чемоданчик, и прислуга
А у меня одна подруга

ЧЕРНОВИКИ

I

Скучно искать мне в тебе вдохновенья
Разнообразить свои наслажденья
В тесной юдоли загробной тщеты
Смертную скуку вспомнишь ли ты

II

Какую ты нашла в постели позу
Куда, скажи, бежать мне этих чар
Казалось бы, вдохнул в себя я розу
Но с отвращеньем вижу, что анчар
Слились в одну неудержимо тени
Страсть хороша, особенно в конце
Как быстро ты раздвинула колени
Терзай меня. Не изменюсь в лице

III

Прежде чем известным стать поэтом
На покой заслуженный уйти
Станешь негодяем ты отпетым
Асмодеем станешь во плоти

ПАМЯТНИК

Откинувшись на спинку кресла
Она в глаза мои глядит
Огонь ей пожирает чресла
И вся мадам уже горит
Как тонкая полоска света
В нее вошел я в тот же миг
Ах, сладкий сон! ах, зелень лета
С тех пор ни слова, ни привета
А ей, как водится, за это
Я памятник в душе воздвиг
 
СИЛА ИСКУССТВА

Как будто из Гейне

Качается звездная люстра
Раздвинь же колени скорей
Вот радостный смысл искусства
Вот суть философии всей

Подбрось к небесам эти ноги
Сильнее за бедра держись
Сошлись в этой бездне дороги
Лишь в ней лучезарная высь

Вот Гегель! Вот сила искусства
Вот дух философских начал
Все то, что нам рек Заратустра
Все то, что Сократ завещал

ОЛЕНЬКА

Знаешь ли, Оленька, ты никуда ведь не денешься
Капельку выпьешь, а там под шумок и разденешься
Смех твой беспечный повеет бывалыми веснами
Первой проталинкой, ландышем, зорьками, соснами
Беленьким платьицем, девочкой, русыми косами
Нашими детскими… нет! — уж не детскими грезами
В будущем все мы под тяжестью лет переменимся
Знаешь ли, Оленька? Глупо!.. А все же разденемся

НАВЬИ ЧАРЫ

Вольный баловень забавы
В темный лес тебя влекут
Девы, жены, шлюхи, павы
Сладострастные отравы
Так из нас веревки вьют
Для тебя в чащобе злачной
Бьет кастальский ток прозрачный
Как сердец любовный жар
Ты, кого зовут в постели
Рассыпая свист и трели
В глухомани навьих чар
Всюду феи и колдуньи
А вглядишься — лгуньи, лгуньи
Где-то люди, воля, свет
Но туда мне ходу нет

ИЗ МИКЕЛАНДЖЕЛО

Блаженство — спать… Когда бы камнем быть
В безумный век жестокости и тленья
Удел богов не чувствовать смятенья
Не сметь, не мыслить, не роптать, не жить

ПОСТСКРИПТУМ

Тебе живописцы рисуют
И водку стаканами пьют
И любят тебя, и ревнуют
И шагу ступить не дают
Боюсь, что сопьюсь я вчистую
Бездарно растрачу свой дар
За косу твою золотую
За губ остывающий жар

СОРОК ЛЕТ

Сорок лет просвистел… Не заметил
Чей эсминец сбивает волну
Я ли лучшую женщину встретил
Я ли выл по ночам на луну

Я повел тебя в синие дали
Все смеялась, вдыхая цветы
Расскажи, как тебя целовали
Расскажи, как целуешься ты

Журавель у глухого колодца
Сорок лет все скрипит и скрипит
В том окошке никто не смеется
Но стекло отраженье хранит

С поцелуями лезут старухи
И горит под ногами земля
Молодые красивые шлюхи
Словно крысы бегут с корабля

НУЖДА

Вот поэт колотит шлюху
Просит похмелиться
Юнкер Шмидт гвоздит старуху
Хочет застрелиться
Вот ведь как нужда прессует
Да и как без денег
Юнкер Шмидт старух танцует
Так вот, современник

КЛАССИЧЕСКОЕ

Этот город я знал наизусть
На холмах цепенели церквушки
Вдоль дороги брели побирушки
А у въезда грозились мне пушки
Я сюда никогда не вернусь

Черта с два я слезами зальюсь
Где вы девицы, ласточки, душки
Смолкли громкие наши пирушки
Но пером от случайной подушки
Я с тобою за все разочтусь

САТИРА

Красавиц ли звал на ложе
Иль сдуру гневил жену
Одну я любил… О, Боже
Тебя лишь любил одну

Ты кинозвезда, похоже
Но разве я мух ловлю
Люблю я одну… О, Боже
Одну лишь тебя люблю

Найду ли себе моложе
Иль буду страдать любя
Одну я любил… О, Боже
Любил я одну тебя

ARS AMANDI

Твое прямое назначенье
Меня на ложе призывать
Дарить любовь и наслажденье
И заворожено внимать
Без боя уступать сраженье
Встречать, лелеять, провожать
И, не скрывая восхищенья
Над каждой строчкою дрожать

В ОЖИДАНИИ ВАРВАРОВ

На мотив Верлена

Я – римлянин периода упадка
Я духом пал. Я жалок и смешон
И варвары теснят со всех сторон
Когда в душе – ни строя, ни порядка
В руке не меч, увы! лишь рукоятка
Земная пыль на пурпуре знамен
Взгляни окрест: какой ужасный сон
Куда бежать мне от себя? Загадка
Я поднимусь, чтоб в эту землю лечь
На рубежах предательства, засады
Все – вдребезги! Все выпито с досады
Глумится чернь. Но не об этом речь
Что жизнь и смерть? Обходят стороной
Но только так я стал самим собой

НАКАНУНЕ

До какого бесчувствия ты напилась
Даже я изменился в лице от такого
«Князь, мне дурно! Вы слышите? Дурно мне, князь!»
Повторяла сквозь зубы ты снова и снова
Я неверной походкой прочерчивал путь
От рояля к дивану, целуясь с паркетом
Ты все время пыталась корсаж расстегнуть
И мой верный слуга помогал тебе в этом
Но когда на мгновенье замедлил я шаг
Расточая предметам гостиной проклятья
Ты слугу отстранила: «Как душно мне, Жак!»
Что за Жак, черт возьми, ей расстегивал платья
Дальше был Ильдефонс, Церетели, поручик Киже
Государь император (как в очерке сжатом!)
Сколько тайн мне открыла моя протеже
Я слугу отстранил, и уставился взглядом
На измятую шаль, на алмазную брошь
На открытую грудь, на бесстыжие позы
Значит, верность твоя — несусветная ложь
Я на смуглую кисть намотал твои косы
Говоришь, государь император, змея
Ты заплатишь с лихвой за свои разговоры
В эту ночь я тебя застрелил из ружья
А чуть позже затеял пальбу из Авроры

СЛОВЕСА

Ты в пурпур нег ее облек
Ее уста замкнул устами
Ты бог, ты царь, ты человек
Растлил ей разум словесами
Не так ли птицы в майский день
Возносят пение и свисты
И, парами сбиваясь в тень
Живят вертепы каменисты
Ты прямо в сердце льешь лучи
И прохлаждаешь тем от зноя
Ревет Флегей, погибла Троя
Я вся горю… Молчи, молчи

ПОЧТИ В АЛЬБОМ

С глаз долой! Среди белого дня
От любви я своей отступил
Только как ты теперь без меня
Я подумал и тут же забыл
Что искал я под вечной луной
О высоком и низком скорбя
Ты прошла, словно жизнь, стороной
Только как я теперь без тебя