Ирина Отдельнова | Вальс для одуванчиков и птиц

Об авторе

Моя биография не слишком богата событиями. Из-за инвалидности нигде не работала. Главное счастье в жизни – детство в старом доме под сенью громадной березы и старой груши. Вылезала к ним прямо из окна, потому что окна были вровень с землей. В доме – родные люди и много книг. Еще была настоящая печка с изразцовыми квадратиками. И старинное кресло, и столик на тонкой ножке, за которым бабушка раскладывала пасьянсы. Под кроватью жили гномы, по вечерам бродила по комнатам дрема, утром пели птицы, а по радио – «Пионерская зорька»! И хотя я уже давно живу на одиннадцатом этаже – у самого синего неба – кажется мне, что облака все те же, а все родные живы, ждут и любят.

А если официально, то я родилась 6 апреля 1962 году в городе Курске. Постоянно читала. Запоем, вдохновенно! Бабушка писала стихи. И я какое-то время рифмовала строчки. А потом перешла на прозу. Были публикации в московских газетах «Первое сентября» и «Российской газете». В курских изданиях. В 2017 году вышла книга «Мои одуванчики». И приняли в курский союз литераторов. А уже в этом году появилась публикация о моем детстве в московском альманахе «Особняк». А так – живу одна, на одиннадцатом этаже, и хотя очень люблю деревья и облака и прожила всю жизнь рядом с ними, все же считаю себя дитём деревьев и тоскую по ним. Все дело в том, что я ничего не умею делать для… кроме вот писать. А ведь надо же чем-то радовать людей… И если это получается, ты не напрасно живешь на земле.

Вальс для одуванчиков и птиц

Лето. Вечер в городе. Дома плывут, как корабли в лучах заката. Откуда-то доносится мелодия полузабытой радиостанции далекого счастливого дня. По земле стелются травы с божьими коровками и муравьями. Кузнечик потерял скрипку. Я помогу ее найти. Троллейбусы – длинноухие трогательные ослики – уткнувшись лбами друг в друга, спят на мостовой.

Ты ждешь чудес, и они непременно случаются. Ты говоришь «А вдруг!» И это тоже становится толчком к непредсказуемым чудесам. Слово «Вдруг» – как возглас «Ах!», как утро, как окно, распахнутое в сияющий и сверкающий мир.

Всунешься из него – и деревья протягивают полные ладони птиц. И проверяешь на месте ли твои крылья, чтобы отправиться с пролетающим ветром в путь. Как мне хочется оказаться в этой стране, где жизнь пристальна и внимательна к мелочам. Каждая мелочь важна. И потому так интересно жить.

…Только проснулась, а уже случилось чудо – утро настало. Еще тихо и на траве роса. Летит тополиный пух – и на зеленых ликах деревьев солнечные улыбки до ушей. Об этом поют птицы, об этом шепчут деревья, об этом сообщают улицы. Я еще не знаю, что происходит в мире, но светит солнце, продолжается лето, трамваи кричат звонкими мальчишескими голосами. И, наверное, я выйду сегодня из дома и расскажу вам о всех радостях, что встретятся мне. Пусть они встретятся и вам тоже!

Душа все так же распахнута и по-прежнему широко раскрыты глаза. И не хочется пропустить что-то важное, что происходит за твоим окном. И боишься не расслышать что говорят деревья, о чем шепчут травы, какие песни напевают облака. Выйдешь на улицу, и голова идет кругом – каждый и случается что-то интересное. И, как в книге «Алиса в Стране чудес» пирожок уговаривает – «Съешь меня!», так и тут прелестные мелочи просят – «Заметь нас!»

И ходишь, собираешь это интересное в корзину впечатлений. А потом рассматриваешь свои сокровища нематериального происхождения. И чувствуешь себя именинницей, которую поздравили друзья, тополя и стрижи. А в городе бушует карнавал. Нет, я живу не в Бразилии и не в Венеции, но карнавальное буйство наблюдаю на каждом шагу. В зеленых юбочках и золотых масках пляшут одуванчики в траве. И карнавал-то детский, ведь одуванчики – дети, шалуны, малыши.

Я не сорвала ни одного цветка, но корзина моих впечатлений полна до краев. И все же всегда отыщется в ней местечко для нового чуда, для ребячьей радости, для вечного восхищения перед родной улицей, огромным миром и своей маленькой, но такой удивительной жизнью, в которой есть и встречи с друзьями… И одуванчиковый карнавал.

Ветер взмахнул крыльями. И такой большой – уселся на стебелек травы. А потом превратился в рыжую бабочку. Видимо, вернулся из экзотических краев, где как корабли с высокими мачтами, плывут по саванне жирафы, и такие же желтые львы царственно возлежат на земле, – совсем, как наши домашние коты.

Вдруг захотелось нарисовать такую картину – компания друзей, свесив ноги вниз, сидят на облаке. Облако скользит над городскими улицами – и видятся сверху ни небоскребы, ни огромные площади, а маленькие домики и уютные дворы. Только сидя на облаке и можно увидеть снова старые улочки, сохранившие свою патриархальность и старину.

Облака – белые овечки с голубыми лентами. Их пасет ветер. И когда они бредут низко, задевая кроны деревьев, кажется, что они лакомятся молодой листвой лип и берез. И сейчас прозвучат колокольчики. Ведь у каждой овечки есть свой колокольчик. И мы подумаем, что поют птицы. Но поют и они. Вместе с небесными овечками и первыми трамваями. И даже чашки на кухнях звенят им в такт.

Мы плывем, а внизу стоит лето и, переминаясь с ноги на ногу, ласково смотрит на нас. И мы поспешим спуститься к нему, потому что хоть и изменился город, но не меняется лето. У него загорелая кожа и зеленые глаза. И все так же оно готово мчаться с нами наперегонки.

И откуда берется эта легкость, эта радость, это готовность летать, парить, бежать? И откуда берутся среди заасфальтированного города эти теплые тропинки, вдоль которых покачивается разнотравье и гудит мошкара?

Сделаешь всего один шаг и утонешь в изумрудном мире… И замрешь, зачарованная, околдованная запахами и загадками, затаенной жизнью былинок и жуков. Какими мы становимся маленькими, когда присев на карточки, делаемся ниже травы, тише воды. И какой-то важный жучок наставит на нас монокль и, приподняв цилиндр, зажужжит неразборчиво: «Приветствую Вас!» И мы вежливо взмахнем панамками, и почувствуем, что вернулись в родной мир.

И можно жить спокойно. И замышлять важные дела. Одно из них – вернуться к творчеству, взяться за перо и бумагу и сыграть на лире вальс для одуванчиков и птиц. И второе важное дело – подойти к дереву, обнять его и послушать, что оно говорит. А деревья могут рассказать о многом. И мне кажется, я пойму их древний язык.

Ветер переводит немые деревья на понятный язык жестов. Деревья жестикулируют и ветер – синхронный переводчик – объясняет, что хотят сказать они.

Как пластичен рисунок движения, словно танец одними руками Майи Плисецкой. Кажется, мироздание сосредоточилось сейчас на одной яркой бабочке, что опустилась на палевые лепестки розы.

Может, вот так и звезда присаживается на космический цветок, устав странствовать по бесконечной Вселенной.

И если долго смотреть на ночное небо, можно заблудится в таинственном саду, где мерцают и ветвятся дорожки, пролетают звезды и земные цветы вперемешку с небесными, потому что и небу нужна земная красота.

Так безмятежно и безымянно радость приходит. День – именинник. Надо испечь пирог. И поздравить бездонное небо. И поздравить бескрайную землю. И поздравить бездомный ветер. И поздравить дороги, ведущие в обители друзей. И поздравить себя с серьезным праздником этим, где ромашки, мурашки, воздух и свет, дождик внезапный и пенье дрозда – подарки и для меня.

Ирина Отдельнова

Составитель – Зинаида Вилькорицкая