Мириам Свердлов | Так и жили…

ТАК И ЖИЛИ…

Размышления на неаппетитную тему

Наша комната в коммуналке была расположена напротив туалета. Соседский сынишка, маленький Андрюшка, мой друг детства, ночью сонный плёлся пописать и всегда стучал к нам в дверь, чтобы мои родители ему включили в уборной свет. Он боялся своих строгих родителей, темноты и не мог дотянуться до выключателя.

Туалет в коммуналке… Со ржавым бачком под потолком, соединённым с унитазом трубой вдоль стены. Бачок и труба постоянно «потели» и с них падали противные капли на пол и на посетителя. С бачка свисала также ржавая цепочка, завершающаяся рукояткой, за которую надо было дёрнуть, чтобы спустить воду. Рукоятка была или из фаянса, сохранившаяся со старых времён, или деревянная.

Унитаз тоже был металлический, тёмный, ржавый, возможно, из чугуна, с деревянным стульчаком. Серо-чёрный цементный пол. Там, где было сыро, в туалете и ванной, пол обычно был цементным. Неровные стены покрашены ядовито-зелёной масляной краской. Краска во многих местах была с трещинами и лупилась. В стену, рядом с унитазом, был вбит большой гвоздь. На него насаживалась «туалетная бумага». Чаще всего разорванная газета или вырванные откуда-то листы.

Более приличным вариантом был сшитый мешочек с двумя петлями, который цеплялся уже на два гвоздя. Мешочек этот экономил время и труд: в него просто клали старые газеты, учебники, школьные тетрадки, отрывные календари, бумагу для упаковки, короче, всё бумажное, которым можно было, простите, подтереться.

В одном доме я даже видела мешочек с прелестной вышивкой. Младенец на горшке и надпись «tikai divas minutes!» (только две минуты!). Но какие две минуты, когда можно было, удобно расположившись, выудить из мешочка чтиво и просвещаться, совмещая приятное с полезным. Если никто не мешал, конечно. Но такое случалось редко.

Дочка нашей соседки, молодая девица, в туалете пропадала. Читала и курила. Я, прибегая из школы с «перекрученными» ногами, прыгала и переминалась в коридоре, перед дверью туалета. Стучала. И чуть не плача, говорила: «Оля, ну сколько можно?»

«Сколько нужно!» – раздавался сердитый голос из уборной. В принципе, она, Оля, была права, и возразить ей было нечего.

Но туалет в нашей коммуналке человек на 8-10 был ещё очень даже оптимальным вариантом. У некоторых и этого не было. Существовали т. н. рабочие квартиры с единственным дурно пахнущим туалетом на всех, на лестничной клетке или во дворе. Вот это был ужас-ужас. И люди жили, не роптали. Главное, что была крыша над головой, работа и кусок хлеба. Психология раба? А других опций у очень многих просто не было.

Всё в памяти, всё перед глазами… Так и жили. Вот иди, объясни всё это современным деткам. Не поймут. Да им это и не интересно. Они идут в свой благоустроенный туалет со смартфонами…

ВЗЯТКА

Размышления на тему

Умеете ли вы легко и непринуждённо давать взятки? А брать?.. У меня всегда с этим делом были мучительные проблемы. Нередко понимала, что надо дать взятку, потому, что «не помажешь – не поедешь». Врачу, офисному начальству, служащим, учителям… Чтобы что-то получить без проблем, ускорить процесс. Но при этом я испытывала ужасный стыд и неловкость.

Я работала с одной женщиной, у которой такие комплексы отсутствовали начисто. Она, будучи практически малограмотной, по блату и за взятку умудрилась устроиться на работу в банк. Конечно, ни о какой умственной работе речи быть не могло. Она скромно сидела где-то в дальнем углу за своим столом, сортировала по датам бумажки, стучала по дыроколу и подшивала эти бумажки в папки. Папки ставила на стеллажи. Проработав на этой «важной» должности совсем короткое время, она раздобыла адрес начальницы отдела кадров и отправилась с дорогим подарком прямо к ней домой. Надо сказать, что начальница была женщиной суровой, жёсткой и мало симпатичной. Её не любили и боялись. Но нашу героиню это не смутило, а подарок был великодушно принят. Она тут же получила повышение, т.е. более высокий разряд, и, соответственно, повышение зарплаты, хотя выполняла всё ту же работу. Все об этом знали и молчали.

В мае 1972 мы уезжали в Израиль. Мне надо было получить визы на семью в московском ОВИРе. Как раз выпадали праздники, День Победы и ещё выходные. Времени было в обрез, мне необходимо было как можно раньше вернуться с документами в Ригу, чтобы ещё успеть сделать массу дел, а 13-го мая была дата выезда.

У меня, на всякий случай, в портфеле была запасена большая коробка «лаймовских» шоколадных конфет. В ОВИРе меня приняла женщина средних лет, в милицейской форме с погонами. Видимо, офицер, я в этом не разбираюсь. Строгая, неприступная, взгляд презрительно-холодный.

«Приходите за визами после праздников, 11-го числа», — бросила она мне. У меня падает сердце. Как? Я ничего не успеваю! Лезу в портфель, вытаскиваю несчастные конфеты. Заливаюсь краской, лицо пылает, сердце стучит от стыда и унижения. «Вот… — лепечу я, — это вам небольшой привет из Риги… Будьте так любезны… Я вас очень прошу…».

» Заберите ваши конфеты! — взвизгнула милиционерша, — Мне они не нужны! Придёте 11-го! Всё!»

Я уходила, меня всю трясло, слёзы невольно лились из глаз. И некому рассказать, пожаловаться, и я одна в этой огромной, чужой Москве. Разве такое забудешь?

А потом, уже через много лет, я давала «подарки» врачам. Ну, в этом я поднаторела. Потому, что мои близкие люди были очень-очень больны. Всё было срочно, почти всюду надо было попасть без очереди. Получить нужный рецепт, направления на разные процедуры. Врачи брали без проблем, быстро засовывая конверт под ворох бумаг на столе. А я умирала со стыда…К счастью, учителям взятки не давала, не было необходимости.

Что со мной не так? Почему меня всегда это так напрягает? Почему помощь не может быть человечной, бескорыстной? Почему надо лебезить и унижаться, чтобы что-то достичь? Прожила жизнь, а так и не привыкла…

Мириам Свердлов