СОРТИРОВКА: Михаил Смирнов

Рябинки, что росли там и сям в палисадниках, сплошь покрылись тяжёлыми гроздьями. Бабье лето на дворе, а на ветках вовсю цвиркали синички. Заморозков ещё не было, а они из леса примчались. К людям пришли, к жилью поближе…

Худой, темнолицый мужик, с ежиком коротких седых волос, привычно прищурив глаз, чтобы скрыть косоглазие, распахнул калитку, взглянул на добротный дом, прикрикнул на собаку, метавшуюся на крепкой цепи и, неторопливо поднялся на крыльцо. Поплевал на мозолистую ладонь и, потушив окурок, бросил на землю.

Громыхнув чугунком на плите, дед Назар почмокал, пробуя теплую подгоревшую кашу, прошел в горницу и заглянул за занавеску. В закутке возле окна стояла кровать с потемневшими спинками, на подоконнике был высохший цветок в ржавом ведерке, а рядом два пузырька и щербатая ложка.

Опёршись на толстую суковатую клюку, старик прищурился и взглянул в сторону берёзовой рощицы, что виднелась за околицей. Вот уже десяток лет минуло с того дня, как жинку отнесли на мазарки. Думал, что его быстрее отвезут на кладбище, но оказалось, она опередила.

Невысокая худенькая девушка с покрасневшими коленками, в выцветшем коротковатом платьишке, не обращая внимания на промозглый холодный ветер и нудный осенний дождь, едва слышно напевала и медленно танцевала на обрыве.