Рээт Куду | Если ещё и последний автобус ушёл…

I AKT

Молодая женщина Анна, носительница великого и могучего языка, в качестве туриста приехала в столицу маленького государства, в котором владеют государственным языком примерно 60% населения. Анна в восторге от местного языка, который может оказаться в красной книге, и даже выучила несколько фраз. Она так долго гуляла по чужому городу, что вконец заблудилась и оказалась на автобусной остановке какой-то окраины поздним вечером.

Спустя некоторое время к остановке торопливо подходит женщина, примерно того же возраста и тоже по имени Анна, в дальнейшем будем её называть Анна II.

Анна II: (обращается к Анне I) – Кас бусс он лайнуд?… (Анна I молчит) Ай эм гоинг ту лэйт, ай эм гоинг ту лэйт?… Ты что, немая?

Анна I: Мина оотан бусс (счастлива, что произнесла эту фразу).

Анна II: Так ты ещё хуже, чем немая. Ты – чужая! Не знаешь нашего государственного языка.

Анна I: Не знаю, но учусь. Мина оотан бусс (весело). О, почти стихотворение получилось: Не знаю, но учусь,

Мина оотан бусс.
Не знаю, но учусь,
Мина оотан бусс! (Напевает).

Анна II: (презрительно) Вы там все поэты: и ваш Высоцкий, и Окуджава. Мы грустим, если ночью последний автобус ушёл, а вы по этому поводу песни поёте: «Последний автобус по улице мчится…»

Анна I: (исправляет) «Последний троллейбус плывёт по Москве…» (поёт)

Москва, как река, затухает…

Анна II: Ну и народ! Как с вами жить в одном городе. Языка не знаешь, а стихи уже делаешь.

Анна I: Неужели последний автобус ушёл? Так рано? Вы не шутите?

Анна II: Вот-вот! Вы такой народ – ночью у вас ещё рано, а утром – слишком рано. Вы гулять любите, пьянствовать. У нашего маленького народа есть пословица, старая мудрость: рано встаёшь – богатым станешь!

Анна I: А вы, значит, стали богатой? А я-то думала, что богатые ездят на своих машинах.

Анна II: Как я могла стать богатой, если русские выслали мою бабушку в Сибирь?

Анна I: А почему вы сейчас не в Сибири, а здесь? В этом маленьком государстве, где такой уникальный государственный язык?

Анна II: не иронизируйте. Могли бы знать наш язык, раз уж здесь живёте.

Анна I: А я и учусь. Не знаю, но учусь.

Мина оотан бусс. (поёт)

Не знаю, но учусь,

Мина оотан бусс!

Анна II: Если учите, могли бы знать, что не надо сказать «мина оотан бусс», а надо сказать «мина оотан бусси». Видите, вот и нет больше вашего стихотворения: «оотан бусси-и-и-и-и…» (пауза). Как вы всё-таки русские переменились! Моя бабушка говорила, когда вернулась из Сибири, что там её спасла одна женщина. Мою бабушку, больную, бросили на дороге, чтобы она не заразила других. А эта женщина шла мимо и взяла её в свою избу и вылечила. Ах, как вы изменились! Великий народ! А вот, если бы та женщина бабушку не спасла, я бы не родилась.

Анна I: (серьёзно) А вы сами не изменились?

Анна II: Мы? Как это изменились? Мы всегда говорили на нашем родном языке, свято берегли его, как талисман. Моя национальность – это мой язык! Я – это мой язык!

Анна I: А я не язык! Я – человек!

Анна II: Если ты не знаешь языка, тогда ты никакой не человек!

Анна I: Немые тоже люди! И они бывают даже больше люди, чем те, которые говорят.

Анна II: Но ты же не умеешь говорить! Живёшь здесь, а говорить не умеешь! Да ты просто хуже всякого немого. Вы мало развитая, вы, как грудной ребёнок, который говорит только «ням-ням».

Анна I: (спокойно) Я хотела вам сказать, что ваш английский просто смешной, поэтому я вас не поняла. Вы же сказали: «Ай ам гоиннг ту лэйт», – вот это и есть «ням-ням». Запомните: «Ай эм гоинг ту би лэйт!» Так что вы опоздали не только на автобус, но и на курсы английского языка.

Анна II: Я сказала правильно! Айм гоинг ту лэйт.

Анна I: Нет, не правильно!

Анна II: Нет, правильно! Айм гоинг ту лэйт.

Анна I: Нет, не правильно, не надо со мной спорить! Ай эм гоинг ту би лэйт!

(Появляется прилично одетый мужчина, Мартин. Он слегка навеселе).

Мартин: Оо, Ай эм гоинг ту би лэйт!

Анна I: Гуд ивнинг.

Мартин: Гуд ивнинг! Вот сингз вил ю ниид иф ю гоу ту э биг сити? Гёрлз…

Анна II: Как? Вы тоже забыли свой великий и могучий язык? Ведь ваша культура лучшая в мире, лучшая в Европе, а Вы язык забыли?

Мартин: (смеётся) Ничего я не забыл! Просто в нашем городе ночью в основном иностранцы разные: англичане, немцы, финны. Местных почти нет, по домам прячутся, или ездят на своих шикарных авто… А на автобусах ночью ездят только фаталисты. Такси на окраинах у нас тоже не всегда поймаешь. Так что придётся нам умирать на этой остановке, если ещё и последний автобус ушёл.

Анна I: Не очень-то вы похожи на фаталиста, да и на бедного тоже. Скорее наоборот.

Мартин: (смеётся) Себя надо убивать, пока весело. Даже знаменитый поэт нашего маленького народа сказал: « Красиво умереть, пока ты молод». А я бы добавил: «красиво умереть, пока ты молод и богат». У нас ведь старость – это нищета, если ты не подлец совсем.

Анна II: Сразу видно, вы не богатый, а просто бабник. У нас ведь даже бедные ездят на машине. А богатые – на вертолётах.

Мартин: (весело) У нас просто слишком хорошая полиция. Они меня как-то поймали пьяного на моём самолёте, или, вру, на космическом корабле, и поэтому я нахожусь сейчас с двумя красивыми девушками на остановке и жду последнего автобуса, которого всё нет и нет… Но ожидание с вами — это уже праздник. (Пытается танцевать с Анной II)

Анна II: Оставьте меня, оставьте меня сразу! Руки! Не трогайте! Я не такая! А вы никакой не богатый!.. Я не верю!

Анна I: (смеётся) А я именно такая!.. (танцует с Мартином) Танцуйте со мной! Ах, как мне нравится этот город!..

Анна II: Если вам нравится наш город, почему наш язык не нравится?

Анна I: (танцуя) Для понимания другого мало знать язык, буквы, слова, фразы… Для понимания надо узнать душу, сердце другого человека, иначе останется ненависть и злоба.

Анна II: Вот-вот! Любовь, любовь!.. Это у русских самое важное слово… Но это пустое слово! Мы маленький народ, и нам не надо вашей большой любви. Нам нужно просто спокойствие.

Мартин: (танцуя, с восторгом говорит Анне I) Ах, как красиво ты говоришь! Мне именно любовь очень нужна. Именно любовь!.. А остальное у меня есть: дом у моря, очень красивый; собака, очень красивая; сосны красивые; банковский счёт, тоже красивый. А любви нет. Потому что все женщины здесь говорят о деньгах, о делах. О любви – никто.

Анна II: (презрительно) Да вы просто пьяный. И вам надо не настоящая любовь, а именно русская любовь! Эта лёгкая любовь по-русски.

Мартин: Любовь никогда не бывает лёгкой. И что мне до вас, если вы не захотели со мной танцевать.

Анна II: (кокетливо) За счастье надо бороться, а не прыгать здесь с этой… русской. Мы маленький народ и мы не должны друг друга предавать. Их, русских, много. Пусть едет и прыгает там с кем угодно. А вы пьяны. И мне стыдно за вас.

Мартин: А я никогда не танцевал с такой умной женщиной, которая так мило говорит и улыбается.

Анна II: (сердито) Она ведь не умеет говорить на нашем языке. Не умеет! Она, как зверь! Как Маугли, который жил в джунглях и не знал человеческого языка.

Анна I: Неужели в вашем маленьком государстве нет демократии? Где у всех должны быть одинаковые права? Неужели в джунглях? Я знаю, что ваши русские голосовали за демократию, а получили курсы вашего уникального раритетного языка…

Анна II: Это государственный язык нашего маленького, свободного, независимого государства! Его нужно знать.

Анна I: И курсы – далеко не бесплатные! И если бы вам пришлось выбирать: платить за уроки языка или за квартиру – что бы вы выбрали?

Анна II: Я бы выбрала Россию! Если платить за уроки жалко.

Анна I: (весело) Я знаю, недавно вы выбрали Европейский союз, где английский язык важнее, чем вы сами. Так что теперь вам придётся платить за уроки английского. Или так и будете дальше безграмотно на нём говорить? Ту би лэйт! (шум подъехавшей машины, хлопнула дверца)

Анна II: Зато я порядочная женщина. И никакой «русской» любви мне не надо.

Мартин: А мне любовь просто необходима. (Появляется таксист Андрей)

Андрей: А я без любви так просто не могу! Только те, кто ищут любви, не спят по ночам в нашем городе. А влюблённые – самые лучшие клиенты. Так что, да здравствует любовь!

Анна II: Ещё один сумасшедший.

Мартин: Зато весёлый. Уедем, наконец!

Андрей: Ночью, с такими господами в 10 раз дороже.

Анна II: Жулик! Шарлатан! (Мартину) Неужели у вас нет мобильного телефона, чтобы вызвать такси? Вы же богатый!

Мартин: На ночные похождения я никогда не беру мобильный. Могу я быть в нашей свободной стране свободным хотя бы ночью?!

Анна II: Вы не таксист, а просто оккупант!

Андрей: Я не оккупант, я – казах. И мне здесь все нравятся, и даже такие сердитые, как вы (пытается шутливо обнять Анну II)

Анна II: Не смейте! Я не такая!

Андрей: Прекрасно! Именно «таких» я и люблю.

Анна II: Мне ваша любовь не нужна!

Андрей: А мой «таксо» нужен? Красивых девушек я вожу бесплатно, учтите?! Послушайте, девушки, а как вас зовут?

Анна I, Анна II: Анна!

Андрей, Мартин: Что? Как?!

Анна I, Анна II: Анна!

Конец I действия.

II действие

Весна. Та же автобусная остановка. Стоит Мартин с большим букетом роз. Подходит Андрей тоже с букетом. Но самое странное, что столб, на котором висит покосившаяся табличка с автобусным расписанием, расцвёл буйным цветом.

Мартин: (нервно) Когда кончится этот беспорядок? Столб в каких-то цветах, табличка на одном гвозде, расписание стёрлось, ничего не понять. (Андрею) Шпрехен зи дойч?.. Сорри!.. Те олете ээстлане? Или русский?

Андрей: Какая разница – эстонец или русский. Такая маленькая страна и такая большая проблема. Когда это кончится? Если акцент, ты сразу негр. Если вы такой умный, то скажите, кто я? У меня мать казашка из Алма-Аты, отец – русский. А я – эстонец.

Мартин: Как ты можешь быть эстонцем, если у тебя ни капли эстонской крови?

Андрей: Если ты такой мудрый, то скажи, кто я? Если я родился в этом городе, столице Эстонии.

Мартин: Да мне всё равно, откуда ты, хоть с летающей тарелки. Я человек конкретный, иначе не заработаешь. Во всём должен быть порядок. А в том, что ты считаешь себя эстонцем, я вижу только идиотизм. Такой же идиотизм, как этот цветущий столб.

Андрей: Но ведь это красиво.

Мартин: Вот-вот… Это дело вкуса. У вас вообще со вкусом слабовато. Проезжаю иногда на машине мимо этих дурацких панельных домов, а перед подъездами целые огороды из цветов. Прямо русская деревня в нашей столице.

Андрей: Цветы – это не огород, просто люди хотят красоты.

Мартин: Какая же это красота? Просто безвкусица. Будь моя воля, я бы эти цветочки-огородики смёл бульдозером.

Андрей: А-а-а! Это нам знакомо. Помните, когда-то в Москве уничтожили бульдозерами выставку художников? Эту демократию мы проходили.

Мартин: Если ты считаешь себя эстонцем, то у нас с тобой одна демократия. А тебе, как минимум, надо выучить эстонский язык и привить новые вкусы.

Андрей: Я свободный и самостоятельный эстонец, и никаких новых вкусов прививать мне не надо. Вот, к примеру, Хрущёв ненавидел джазовую музыку, а ты ненавидишь цветочки. Не вижу никакой разницы. Настоящая демократия – это, когда ты чужие цветочки и чужой язык не презираешь, а уважаешь.

Мартин: Мне твой язык не нужен, у меня есть эстонский.

Андрей: Мой язык и казахский, и русский, и эстонский. А будем в Европе – будет и английский. И это не должно быть поводом для ненависти.

Мартин: А кто вас тут ненавидит? Это вы нас, между прочим, оккупировали.

Андрей: О! Вспомнил! Когда это было?! Я родился в Эстонии после войны. И многие здесь родились, потому что их родители приехали сюда, чтобы найти работу, а многих просто сюда присылали для восстановления страны. Ведь многие эстонцы сейчас работают в Финляндии и Швеции. Они что, тоже оккупанты?

Мартин: Эстонцы знают финский и шведский. И вообще между ними и вами есть большая разница.

Андрей: Конечно большая разница. Потому что твой букет будет всегда лучше моего. Хорошо, наверное, себя почувствовать хоть один раз в истории бароном и аристократом. Искушение большое. Но никакой порядочности в унижении другого народа, оказавшегося в твоей стране нацменьшинством, я не вижу. А ведь вы были порядочными, когда многие диссиденты к вам бежали из Советов: и Юрий Лотман, и Сергей Довлатов, и другие.

Мартин: О! Да ты, оказывается, грамотный!

Андрей: Это сейчас я таксист, а вообще-то я кандидат наук.

Мартин: Послушай. Не хочу я больше с тобой говорить!

Андрей: А чего ты тогда здесь стоишь?

Мартин: Я жду самую красивую женщину. А ты что здесь делаешь?

Андрей: Я тоже жду женщину моей мечты.

Мартин: Я жду… Неужели ты тоже? Послушай, а ты не таксист?

Андрей: Он самый. Так мы ждём…

Вместе: Анну?! (рассмеялись)

Мартин: Да! А ведь полгода прошло.

Андрей: А я тебя сразу узнал. Ты тогда был сильно навеселе. Странно, как ты эту остановку нашёл.

Мартин: Сам удивляюсь. Постой, постой, а какую Анну ты ждёшь? Я ведь только вчера нашёл её визитку. Зима прошла, а весной нашёл. Сразу позвонил, и она согласилась прийти.

Андрей: Анна, да, это – девушка моей мечты.

Мартин: Но моя Анна – это не твоя мечта.

Андрей: Постой. Давай разберёмся. Там было две Анны. Твоя – это та, которая красивая, или та, которая другая?

Мартин: Конечно, та, которая красивая, а не та, которая другая.

Андрей: Так. Значит, мы с тобой ждём одну Анну.

Мартин: Но ведь там было две Анны, я точно помню, хотя и был пьяный. Две женщины. Одна – просто мечта, другая – мымра.

Андрей: Но моя Анна была не мымра. Значит, мы ждём…

Мартин: … Только одну единственную…

Вместе: … Анну!

Мартин: Значит, она просто над нами смеётся.

Андрей: (бросил букет) Да она просто издевается над нами! Пригласила на свидание двоих…

Мартин: (смотрит на свой букет) Жалко выбрасывать. Дорогие. Кому-нибудь подарю. Ну что, идём? Или ждём?

Андрей: Ждём! Только давай доиграем эту комедию. Я спрячусь в кустах.

Мартин: Почему ты? Лучше я спрячусь.

Андрей: У тебя в руках цветы, значит, стой! (прячется)

 (Появляется Анна II)

Анна II: Ах, какой шикарный букет! Давно такого джентльмена не встречала.

Мартин: (подавленно) А вы меня хорошо помните?

Анна II: Да, конечно. Вы мне сразу понравились. Вы же мне дали свою визитку. Эстонские женщины никогда не звонят первыми. У них строгие правила.

Мартин: Так… Значит, это я вам звонил?

Анна II: Ну, если мы здесь встретились, и у вас букет для меня?.. Ну, вручите же мне, наконец, цветы!

Мартин: (стоит с букетом, как с веником) Та-а-а-к… Вы, значит, Анна, и я вам звонил.

Анна II: (смеётся) Да, да! Вы какой-то странный.

Мартин: Извините, но я тогда был немножко пьяный, можно сказать, даже слишком пьяный… Вы, значит, Анна, и я вам звонил?.. Извините, но тогда, осенью, вы были, по-моему, немножко другая.

Анна II: Конечно, ведь уже весна, и я одета по-другому. И вы тоже другой. Совсем непьяный. Я вас даже один раз в газете видела, когда писали про наших депутатов. Значит, богатство – это пустяк, а успех – всё?

Мартин: (грустно) Да, так говорят все эстонцы. Простите, а почему мы говорим по-русски, ведь мы оба эстонцы?

Анна II: Но мы же знаем русский. Кто может нам запретить? Можем говорить и по-английски: флауэз, цветы, лиллед… (хочет взять букет – Мартин не даёт). Роуз, роосид, розы. Мы можем говорить на любом языке. Мы ведь культурные люди.

Мартин: Но у нас государственный язык – эстонский? Эстонский же? А у вас никакого акцента.

Анна II: А почему у меня должен быть акцент на эстонском языке? Я гражданка, у меня паспорт. Всё есть – акцента нету.

Мартин: А когда я говорил с вами по телефону по-русски, у вас тоже не было акцента!

Анна II: Ну и что. Это же хорошо! Я человек без акцентов. В Европе все говорят без акцента. Все языки чистые, как наша национальная совесть.

Мартин: Но утром вы были всё-таки совсем, совсем без акцента!

Анна II: Без акцента, какого? Что для вас главное?

Мартин: Для меня самое главное – правильный акцент, значит – правильная женщина.

Анна II: Послушайте, вы мне звонили? Звонили. У вас в руках розы? Я – Анна? Я пришла? Что вам ещё нужно?

 (из кустов выходит Андрей)

Андрей: Я вам звонил! Я абсолютно уверен, что звонил вам именно я. Вы – эстонка, я – казах? Вы трезвая? И я трезвый. Я вам звонил. Мы с вами пара.

Анна II: (возмущённо) Какая мы пара? Вы ведь не эстонец! Он – мне пара! Он эстонец. Он мне звонил.

Андрей: Звонил не он, а я.

Анна II: Мне плевать, кто мне звонил. Мне нравится этот господин. Он эстонец. И всё.

Андрей: Нет, не всё. Потому что я тоже эстонец, хоть и казах. И если я на вас женюсь, у меня ещё и будет эстонское гражданство.

Анна II: Вы не казах, вы – жулик. А я, уж было, поверила, что я вам серьёзно нравлюсь.

Андрей: Конечно, серьёзно. Я хочу серьёзно стать гражданином Эстонии. В последствии гражданином Европы. Я буду очень верным вам и Европе, и вашему правительству.

Анна II: Вы кого, собственно, любите? Европу, наше правительство или меня? Вы – «ту флай», как говорят англичане. Так что летите в Казахстан, или в Россию, в Эстонии вам делать нечего. Я честная, серьёзная эстонская женщина.

Андрей: Вот именно таких я и люблю: честных, серьёзных эстонских женщин. Я не хочу жениться на какой-то хитрой казахской бабе. Я хочу в Европу и хочу европейскую женщину. Чем я хуже, чем он? (показывает на Мартина) Он же пьяница, а у меня всё в порядке.

Анна II: У вас везде с головой не всё в порядке. Мы с ним эстонцы. А вы казах. Пошли, Мартин.

 (Появляется Анна I).

Мартин: (Анне I) Вы моя единственная! Вот вас я и ждал! Вы не сон, вы существуете. Вы девушка моей мечты!

Анна II: А это кто такая? Какой-то казахский базар! Сколько там у вас, казахов, положено жён? 3-4? Сколько их ещё придёт?

Анна I: (отдаёт розы обратно Мартину) Вы что, решили поиздеваться надо мной? А я думала, вы серьёзно…

Мартин: Прошу вас, Анна, Успокойтесь. Мы с ней эстонцы и это наши эстонские дела.

Анна I: Странные получаются дела. Вы меня приглашаете на свидание, а здесь куча народу. Я, как дура, прилетела сюда из Москвы, к вам, вы так красиво говорили по телефону…

Мартин: Как из Москвы? Это что, шутка?

Анна I: Я живу в Москве. У меня московский телефонный номер. Неужели вы не поняли, вы же его набирали?

Мартин: Ничего я не понял. Я только удивился, что он такой длинный. Я не о номере думал, я думал о вас.

Анна I: Каждый ребёнок знает московский код. Не валяйте дурака!

Мартин: Никого я не валяю! У меня нет друзей в Москве.

Анна I: Я вам не верю. Если вы врёте по таким пустякам, вам вообще нельзя верить.

Мартин: Я вам не вру. И мне не важно, откуда вы: из Москвы, из Парижа, с Венеры. Для меня самое важное – это вы!

Анна I: (показывает на Анну II) И она тоже?

Андрей: Да врёт он, врёт! Знает он московский код. Прикидывается!

Мартин: Да у меня нет деловых связей с Москвой, только с Финляндией, Швецией, Германией. Зачем мне прикидываться?

Андрей: Да все стремятся заиметь с Москвой деловые связи! Москва – самый главный город в мире. Поэтому ты и соблазняешь невинную московскую девушку, чтобы эти связи наладить!

Мартин: Зачем мне это? Мы вступаем в Европейский союз, и у меня европейские интересы.

Анна I: Если у вас европейские связи, то я, пожалуй, уйду.

Мартин: (на коленях) Не уходите! Я сейчас же на вас женюсь! У меня всё есть, кроме счастья… Такого чувства, помните, как в детстве, когда всё красиво – и деревья, и утро, и солнце… Вот увидел вас и понял, что моё счастье – это вы!

Андрей: А я понял, что он хочет в Москву. Все хотят в нашу Москву! Даже Наполеон хотел.

Анна II: Как же это вдруг «ваша Москва»? Вы же хотели жить только в Таллине и жениться на мне ради эстонского гражданства?! Посмотрите! Эстонский мужчина стоит на коленях перед русской женщиной и говорит ей красивые слова о любви! А у вас в голове только расчёт…

Анна I: (обращается к Анне II) Скажите мне как женщина женщине. Этот ваш эстонец действительно не врёт?

Анна II: Скажу вам как эстонка русской. Мне стыдно! Как может эстонский мужчина умолять на коленях русскую женщину. Это позор!

Анна I: (Мартину) Я вам верю. Но так быстро я не могу дать ответ. Я должна подумать.

Мартин: Я подожду. Я уже полгода ждал, могу ждать, сколько вы захотите.

Анна II: (Мартину) Вы предатель своего народа, своего языка!

Мартин: Я буду говорить моей Анне о своей любви на языке моего народа и уверен, что она поймёт меня.

Анна II: А ваши дети будут русские? И говорить по-русски, как половина нашего Таллина?

Мартин: Это будут дети любви. И говорить они будут и на русском, и на эстонском, и на английском, и на каком захотят языке. И главным словом для них будет любовь – и на русском, и на эстонском.

Анна II: Это утопия!

Мартин: Нет. Это любовь!

 (Мартин с Анной I уходят).

Анна II: А передо мной никто, никогда не стоял на коленях и не говорил так красиво о любви…

Андрей: (становится на колени) Я же тебе говорю, но ты меня не слышишь!

 (появляется полицейский)

Полицейский: Тэрэ!

Андрей: Здравствуйте!

Полицейский: У вас проблемы?

Андрей: Никаких проблем, шеф. Ждём последний автобус, а его всё нет и нет…

Полицейский: Вы что, с луны свалились? Эту остановку полгода как отменили. Так у вас всё в порядке?

Андрей: Всё нормально, шеф. (Полицейский уходит) Ну что ж, деваться некуда. Теперь мне придётся провожать тебя домой.

Анна II: (подумав, улыбнувшись) Что ж, попытайся!..

III акт

Зима. На месте бывшей автобусной остановки выстроено шикарное казино с прозрачными стеклянными стенами и странным названием «Влюблённая обезьяна».

Если всмотреться, то сквозь стекло можно увидеть, что прямо в центре фойе стоит тот самый цветущий столб. На стене, обращённой в данный момент к зрителю, надпись – «Памятник всем влюблённым».

К казино приближается Андрей, входит во внутрь, обходит столб, удивлённо осматривает его, гладит…

Андрей: Боже мой! Не может быть! Это же наш столб. (Обращается к столбу). Дорогой, многоуважаемый столб, ты ли это? Ведь именно тебе мы с Анной обязаны своим счастьем!

(Появляется полицейский).

Полиц.: Не трогать!

Андрей: Я не трогаю, я его глажу…

Полиц.: Казино закрыто. Как вы сюда вошли? И, кроме того, сюда вход только в вечерних туалетах. У вас есть магнитная карта клуба?

Андрей: А меня вот этот памятник впустил сюда. Столбик-то мой! Вы у меня его украли! Почему вы его за стеклом держите, как проститутку на улице «Красных фонарей»? Вы у меня его украли и посадили в клетку!

Полиц.: Это не клетка, а пуленепробиваемая защита.

Андрей: А если на танке?.. Или динамитом?..

Полиц.: А ты не террорист? (Набирает мобильный). Шеф, здесь какой-то очень подозрительный тип. Говорит, что наш памятник хорошо знает… Я с ним предельно вежлив. Да нет! Ведёт себя тихо, но только гладит и обнимает наш столб, как маньяк… Хорошо, жду!

Андрей: Ну, что? Настучал стукач? Твой хозяин – русский?

Полиц.: Мой хозяин – эстонец. А сам-то ты кто?

Андрей: Сейчас я гражданин Эстонии.

Полиц.: А раньше кто был?

Андрей: А раньше я был казахом. Раньше ведь независимой Эстонии не было. Как я мог быть Гражданином того, чего не было. А когда Советский Союз исчез, как Атлантида, я и остался сиротой, без папы и мамы.

Полиц.: Видно, что без мамы. И лицо мне твоё не нравится. Если бы не мой шеф, я бы тебя давно…

Андрей: И я бы тебя давно… И потом, если откровенно, говорю тебе, как казах эстонцу, я эти ваши все казино терпеть не могу, ненавижу. А вообще-то я таксист.

Полиц.: Тогда что ты тут делаешь? Иди садись за баранку – работай!

Андрей: Понимаешь, дорогой господин, мне надо срочно разбогатеть. На такси это невозможно. Поэтому я играю в казино и вообще во все игры. Понимаешь, мне надо быстро стать богатым и культурным.

Полиц.: Ну, и как успехи?

Андрей: Восемь тысяч.

Полиц.: Для начала – неплохо.

Андрей: Плохо, что минус. Это мой долг.

Полиц.: Это ерунда! У нас тут один самый культурный человек проиграл десять миллионов государственных денег – и ничего – знаменитостью стал.

Андрей: Ну, что ж, ему повезло, он стал знаменитостью, а если б я проиграл столько денег и не отдал бы, меня бы уже давно грохнули.

Полиц.: Ну, что ты! У нас культурная страна. Украл десять миллионов у людей, а отсидел культурно один год. У нас ведь все друг у друга воруют (показывает наверх) и никто никого не убивает – культура!

Андрей: Ну, ладно, культурно – не культурно, а мне нужны деньги. Очень нужны.

Полиц.: Ты же таксист! Неужели тебе денег не хватает?

Андрей: Послушай, эстонец! У тебя есть дом?

Полиц.: Есть. Дом в Пирита и хутор.

Андрей: А машина у тебя какая?

Полиц.: Джип «Гранд Чероки». Новенькая…

Андрей: Вот и я так жить хочу!

Полиц.: Так ты жить так здесь никогда не будешь.

Андрей: Это почему ещё?

Полиц.: Так ты же казах!

Андрей: Но у меня жена эстонка! Она же культурная! И у нас должно быть всё, как в Европе: дом, как в Европе; мебель, как в Европе; любовь, как в Европе!

Полиц.: Дорогой мой, какая же твоя жена эстонка? Она ведь теперь казашка!!! Так что езжайте в свою Алма-Ату, там вас давно ждут.

Андрей: Ах, ты козёл! (схватил его за лацкан) Ты надо мной издеваешься?

 (Полицейский потянулся за дубинкой).

 Поворачивается стеклянная конструкция. На стене другая надпись: «Вся наша жизнь – игра!» Входит хозяин казино. Это – Мартин.

Мартин: Стоп!! Всё окей, я его знаю. Это наш человек. Он – влюблённый.

Андрей: (удивлён). Ты что, тоже сюда ходишь? Тоже хочешь для своей жены деньги выиграть?

Мартин: О, как же я хочу

Нечуемый никем
Лететь вослед лучу,
Где нет меня совсем.

Андрей: Понимаю. Тоже долги, тоска?

Мартин: Это не тоска, а Мандельштам. Моя жена любит Осипа.

Андрей: Всё равно тоска. Твоя жена любит Осипа, а моя – Европу. А кто нас любит?

Мартин: Надо любить себя, тогда и деньги тебя полюбят. Ну, пошли, я тебе всё покажу, сыграешь.

Андрей: Ты что, здесь рекламным агентом работаешь?

Мартин: Да нет. Я – хозяин.

Андрей: (поражён) Какой кошмар!

Мартин: Почему кошмар? Я же нашему столбу памятник создал. Всё сохранил: и культурные, и любовные ценности.

Андрей: Ты не родственник Мичурину? Сейчас зима, а столб всё цветёт и цветёт.

Мартин:  Нет, я не Мичурин, я – бизнесмен.

Андрей: Всё это, конечно, хорошо, но столбик-то мой!

Мартин: Как твой? Я ведь у этого столбика влюбился, женился, стал счастливым.

Андрей:  Ты это столбик у влюблённых украл. Ведь возле него могли бы сотни людей познакомиться.

Мартин: Но я же ему памятник создал, кучу денег истратил, чтобы всё это забальзамировать.

Андрей: Как Ленина? Но к тебе ведь ходят не влюблённые, а игроки.

Мартин: Причём здесь Ленин? Это же памятник любви. Ладно, хватит дурака валять, Андрей. Давай лучше позвоним нашим бабам и устроим праздник. Праздник любви. Сделаем стол. Сядем все вместе. Вспомним нашу автобусную остановку. Как мы познакомились. Я угощаю.

Андрей: Вообще-то, моя жена запретила мне ходить в казино, понимаешь?…

Мартин: А деньги любит?

Андрей: Ещё как.

Мартин: Звони. Скажи, что я пригласил. (даёт ему мобильный телефон)

Андрей: (звонит) Анечка, моя любимая, хочешь памятник увидеть, влюблённым? Немедленно приезжай… Бери такси… Да нет, я не шучу. Скажи таксисту, казино «Влюблённая обезьяна», его все знают. Всё. Жду.

Мартин: (смотрит на часы) Моя Анна тоже только что прилетела из Москвы.

Андрей: Она до сих пор в Москве живёт?

Мартин: Да летает туда-сюда. Деньги есть – не жалко.

Андрей: А ты не боишься, что она однажды не вернётся? Москва всё-таки. А здесь скука смертная. Да и казино твоё, как Мавзолей: тихо и пусто.

Мартин: У нас ведь ночной клуб. Ночью здесь другая музыка. Знаешь, какие здесь деньги крутятся?

Андрей: А по-моему, вы все в казино – жулики.

Мартин: Мы не жулики, а слуги Фортуны, великого Бога Случая.

Андрей: (смеётся) А можешь сделать так, чтоб я выиграл сегодня?

Мартин: (смеётся) Нет, дорогой, это невозможно. И потом, кому не везёт в игре, везёт в любви. Ты чего больше хочешь?

Андрей: И то, и другое. У тебя-то всё есть?

Мартин:  Всё есть только у Бога.

 Вращается конструкция, появляется надпись: «Ау мэйе исамаале!» (Слава нашей Родине)

Появляется Анна II – жена Андрея.

Анна II: Какая красота! Какой вкус! Наш столб, как настоящий! Мартин – вы? А я вас сразу узнала! И это казино ваше? Какая прелесть! Какой вкус!

Андрей: Ты же сама называла подобные вещи безвкусицей. Что это вдруг с тобой?

Анна II: Перестань, ты просто завидуешь. И богатству и нашей эстонской культуре. Которая идёт от немецких баронов.

Андрей: Как ты их можешь хвалить? Они же были оккупанты?

Анна II:  Но они нам принесли культуру! Посмотри на это казино, посмотри какой вкус!

Андрей: Анечка, опомнись! Ты же ненавидишь казино!

Анна II: Но я уважаю культуру и Европу. Посмотри на Мартина. Он настоящий европеец.

Мартин: Да! Вечером к нам можно войти только во фраке или смокинге. У нас Европа.

Тысячелетие и век
сами идут к концу,
Чтоб никто не прибег
К бомбе или к свинцу.

Дело столь многих рук
Гибнет не от меча,
Но от дешёвых брюк,
скинутых сгоряча.

Андрей: У меня, может быть, и дешёвые брюки, но Бродского я тоже знаю:

Ежедневная ложь
И жужжание мух
Будут им невтерпёж,
Но разовьют их слух.
Зуб отличит им медь
От серебра. Листва
Их научит шуметь голосами большинства.

Анна II: Но под большинством Бродский, конечно, подразумевал большевиков, это понятно.

Андрей: Что думал Бродский, знают теперь только облака. Только вот голосом большинства шумят сейчас воры и называй их как хочешь. Мамона царит в вашем государстве.

Мартин: Андрей, это твоё государство. Ты просто завидуешь.

Анна II: Конечно, завидует. Он весь в долгах. Мартин, не обращайте на него внимание. Он просто казах-неудачник.

 (появляется Анна I)

Анна I: (улыбаясь) Должна вам заметить, Анна, что ни одна русская женщина так о своём муже не скажет.

Анна II: (испугавшись) О господи! Как ты меня напугала! Ты как ведьма с неба спрыгнула!

Анна I: Да я уже давно слушаю, как наши мужики здесь стихи читают. Просто вечер поэзии какой-то, конкурс чтецов, как в Москве.

Анна II: Вот-вот! Вы и хотите сделать здесь всё, как в Москве: московские стихи, московские невесты, московская империя.

Анна I: Вообще-то Бродский жил в Ленинграде.

Анна II: Да, да, да. Ностальгия по советским временам. Колбаса и стихи для всех?

Анна I: Кстати, Бродского арестовали в Ленинграде, не в Санкт-Петербурге, именно при советской власти. Вы же, эстонцы, так любите историческую истину.

Анна II: Я вижу истину только в одном, что вы, московская красавица, не нашли в вашей столице себе мужа, и ваш эстонский супруг, будучи под вашим влиянием повторяет за вами, как попугай, русские стихи, забыв про наших великих эстонских поэтов.

Анна I: Ничего он не забыл.

Осень всегда одинока,
Зима же и вовсе отшельник
В весне необычного много
И даже её постель…
Это Мартин меня научил.

Мартин: (продолжает)

Май зелени крепость возводит
Поёт соловей беспечность,
Я ждал твоего прихода,
Всю долгую тёмную вечность.

Анна I: (целует Мартина. Поцелуй становится продолжительным и страстным. Анна II кашляет, Андрей смеётся, потом пытается проделать то же самое с Анной II, своей женой. Она резко его отстраняет.)

Анна II: Как можно при посторонних! Что это за демонстрация?! Интим должен оставаться интимом, а не хамством.

(Андрей её обнимает, но Анна II вырывается из его объятий и убегает за столб.)

Андрей: Это не хамство, это самые искренние чувства. Чуть больше страсти и тебе не повредит, голубушка.

Анна II: Я же тебе сто раз говорила – не называй меня «Анечкой», тем более «голубушкой».

Андрей: Но ведь ты моя «Анечка», «Аннушка» – так душа просит. «Анна» – это сухо, официально.

Анна II: Запомни навсегда! Я не «Аннушка», я – Анна! Только русские уродуют и коверкают свои имена, у эстонцев это не принято. Вот моя знакомая – Александра, а я не знаю, как её называть: Саша, Шурочка, Шура, Сашенька! У одного человека столько имён, просто мания величия!

Анна I: Андрей, а пойдём-ка поиграем , может быть, я как ведьма наколдую вам выигрыш, и вы станете богатым и счастливым. Оставим их вдвоём, может, твоя жена немного успокоится.

Андрей: (Анне I) С удовольствием. (уходят)

Анна II: Зачем мне эти казахские деньги? Всё равно я живу в собственном доме, как в Казахстане, а не в Эстонии.

Мартин: Он хороший мужик. И образованный – Бродского знает.

Анна II: Он был бы культурным и образованным, если бы знал Койдулу, Альвер, Ундер. А для него эти имена – пустой звук. Все мои родственники от него в ужасе. Он только в постели герой!

Мартин: Ну, знаешь, это не так уж мало… А герой во всём – это большая редкость.

Анна II: А… как вы считаете… ваша женитьба на русской… – это геройский поступок?

Мартин: Что вы имеете в виду?

Анна II: Просто, русские женщины – дурно воспитанные – сами пристают к мужчинам. А потом эстонский интеллигент начинает всё понимать и тяготиться таким браком.

Мартин: «Только пространство корысть

В тычущем вдаль персте
Может найти. И скорость
Света есть в пустоте.
Так и портится зренье:
Чем ты дальше проник;
Больше, чем от старенья
Или чтения книг».
Вот так понимает это Бродский.

Анна II: Не понимаю и не люблю я этого Бродского.

Мартин: А моя жена любит и понимает. И поэтому мы вместе.

Анна II: Она в Москве, вы – в Таллине! Какая тут любовь? Это турпоход какой-то.

Мартин: «Перед этим горем

Гнутся горы
Не течёт великая река».

Анна II: Опять Бродский? Может хватит?

Мартин: Это Ахматова. Как и вы – Анна. Наша Анна.

Анна II: Не «наша», а русская.

Мартин: Ахматова уже давно принадлежит всем.

«И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,
Пусть также они понимают меня
В канун моего поминального дня».

Анна II: (с ужасом) Боже мой! Вы уже совсем русский!

Мартин: А вы, наверно, чёрствая, если даже стихи Ахматовой не трогают вашу душу. Ахматову знают во всём мире – и в Америке, и в Австралии. А наших поэтов знают?

Анна II: Она вас просто околдовала, эта ваша русская ведьма.

Мартин: Кто? Ахматова или моя жена? (смеётся)

Анна II: Ничего смешного здесь нет. Она вам просто не пара. Это она вас заставила построить казино?

Мартин: Да!

Анна II: Ну, тогда понятно! Не стихи она любит, а деньги!

Мартин: А вы только о поэзии думаете?

Анна II: Да! Я думаю, но только об эстонской поэзии, которую вы совсем забыли! Почему вы не открыли для своей жены красоту эстонской поэзии?

Мартин: Вы очень любите эстонскую поэзию?

Анна II: Безумно!

Мартин: Прочитайте что-нибудь.

Анна II: (растерянно) но я не знаю наизусть… У Эстонцев это не принято. У нас читают стихи артисты. Это их профессия.

Мартин: Стихи – это не профессия. Это – любовь.

Анна II: (смеётся) Представляю, что будет, если все эстонцы заговорят стихами. Вот смеху будет. Послушайте, вы же здоровый мужик, а чирикаете всё время какие-то дурацкие стихи, как невинная гимназистка.

Мартин: Дорогая моя! У нас гимназистки давно уже не невинные и стихи не чирикают, к сожалению. И я благодарен своей Аннушке, что она открыла для меня целый мир – мир поэзии. И я люблю её за это ещё больше.

Анна II: (грустно) А я не люблю своего казаха. Просто с ним сплю.

Мартин: Это совсем плохо.

(Андрей и Анна I, которые появились в фойе, невольно слышат этот разговор).

Мартин: (продолжает) Вы же его обманываете.

Анна II: Я не обманываю, а просто не люблю.

Мартин: А он об этом знает?

Анна II: Думаю, что нет… Я пыталась ему это объяснить, но он меня не слышит, твердит всё время: «люблю, люблю…» Но любовник он замечательный. Что ж, пусть меня любит, если хочет. Эстонским мужикам я, как оказалось, не нужна.

Анна I: (стоя за столбом, тихо) Какой ужас! Не слушайте, Андрей, она врёт. Она вас любит.

Андрей: (тихо) Всё. Теперь я свободен. Я долго терпел, надеялся… Я её просто боготворил. Она любит не меня, а Европу. Всё, еду в Париж!

Анна I: (выходит из-за столба) Господа, вы не поверите! Андрей только что для своей любимой Анечки выиграл миллион!

(Пауза. Все молчат).

Анна II: (шёпотом, поражена) Миллион?! Это правда?! Отвечай, Андрей. Я с тобой разговариваю.

Андрей: А я с тобой нет. Нам не о чем говорить.

Анна II: Как не о чем? Ведь у нас теперь много денег?

Андрей: Не у «нас», а у меня. Это мой казахский миллион.

Анна II: Но ты же мой супруг?! Ты же почти эстонец?

Андрей: Нет! Я казахский дурак. Не хочу больше быть умным, культурным эстонцем. Всё. Поеду в Париж и стану там космополитом. Всё. «Финита ля комедия». А любовь – это просто пустой звук.

Все: Не уезжай! Не делай этого!

Мартин: (показывая на столб) А наш памятник?

Андрей: Да в Париже такие памятники!.. Эта ваша цветущая деревяшка, по сравнению с ними, просто смешна. Там чисто, там мостовые с мылом моют.

Анна II: Наконец-то ты заговорил как эстонец! Как ты сразу переменился!

Андрей: Да, я переменился. Я предал свой казахский народ, чтоб тебе понравиться. Я чуть не стал эстонцем. Я – предатель.

Анна II: Да не стал ты предателем! Ты просто стал культурным человеком. Пойми, мы, эстонцы, делаем всё очень правильно. Ну, разве это неправильно, что Эстония должна принадлежать эстонцам? И потом мы все такие милые, милые … Ты присмотрись. У нас ведь самая демократичная демократия.

Андрей: В Эстонии такая же демократия, как у меня дома. В своём доме я лишён всех человеческих прав. С ней я чувствую себя тряпкой. И не эстонской, а казахской тряпкой.

Анна II: Очень интересно! Да благодаря моим урокам эстонского языка ты получил наше гражданство! А теперь ты хочешь в Париж?

Мартин: Дети мои, не ругайтесь! Ведь мы все хотим в Париж. Слетаем вместе, пусть это будет наше общее свадебное путешествие. Посети Лувр. Сходим в Мулен-Руж, в казино. Повеселимся.

Андрей: Да ни черта вы не понимаете! Я хочу уехать в Париж, чтобы всех вас не видеть, вместе с вашей свободной Эстонией.

«Иль я покинул свет лазурный,
в котором вечно б жить хотел,
Открыть мне тайну жизни бурной
Миров таинственных удел».

Анна II: Опять эти дурацкие русские стихи?! Я не могу больше этого слушать! Говори как нормальный человек.

Андрей: А я ненормальный человек. Я – казах. И это вовсе не русские стихи. Это французская элегия. Альфонс де Ламартин.

Анна I: (обнимает Анну II) Какой у тебя муж, Аннушка, и как он тебя любит! Какой он романтик. Когда он выиграл деньги, воскликнул: «Вот Аннушке будет подарок! Вот теперь мы заживём!»

Анна II: Не трогайте меня руками! Я не люблю, когда меня трогают руками, да ещё посторонние люди.

Анна I: Какие же мы посторонние? Андрюша для меня почти что брат, самый близкий человек в Эстонии.

Анна II: Ах, уже и «самый близкий»?! Всё понятно… Он уедет в Париж, а ты будешь к нему ездить как к любовнику? Хорошо ты придумала!..

Мартин: Ну, если он тебе «не брат», тогда мы его усыновим, а тебя удочерим. Вы действительно ругаетесь здесь, как дети. А семья – это не детская игра, это любовь навеки. А ты, чуть что, сразу в Париж.

Андрей: Да ей не нужна моя любовь. Я не могу больше терпеть это унижение. Как хотите, а я уеду.

Анна II: Конечно! Когда миллион в кармане, можно куда хочешь ехать. Теперь твой миллион меня заменил? Хорошо устроился: Казахстан – Эстония – Франция?..

Андрей: Да! Ты мне больше не нужна, и ты сама в этом виновата. А этот дурацкий столб с цветами я видеть не могу больше.

(Поворачивается конструкция. На четвёртой стене надпись: «Играем без пауз».

Андрей убегает, Анна II – за ним.)

Анна II: Нет уж, ты от меня не уйдёшь, ни ты, ни твой миллион. (убегает)

(Поворачивается снова конструкция. Появляется первая надпись: «Памятник всем влюблённым». Анна I смотрит на Мартина вопросительно.)

Мартин: Он завтра же должен прийти снова играть. Надеюсь, ты меня поняла.

Анна I: Да, ты прав, он уже болен игрой. Я об этом позабочусь, он мне дал свой мобильный.

Мартин: Тогда всё окей… А как я тебя ждал!

Анна I: Ты знаешь, я уезжаю только потому, чтобы знать, что ты меня ждёшь, скучаешь и любишь.

(Страстно целуются. Входит полицейский.)

Полиц.: Шеф, мы сегодня откроем или нет?

Мартин: Открывай! В любви можно делать паузы, чтобы скучать и ждать встречи с любимой, а деньги пауз не любят.

Анна I: И игра тоже?

Мартин: Конечно!

Анна I: Я уверена, что наше казино станет лучшим в Эстонии.

Мартин: Иначе зачем нам Европейский Союз?

(Уходят обнявшись! Вглубь казино. (Затемнение). Остаётся светящаяся надпись: «Играем без пауз».)

Конец