«Новый Континент» Американский литературно-художественный альманах на русском языке
А-а-а-а! Бум!
Вылетевший изо рта чихнувшей громко дамы только утром сформировавшийся вирус Ки шлепнулся на поручень лестницы. Всего самую малость не хватило, чтобы упасть на ладонь шедшего навстречу юркого парнишки с рюкзаком. Потом нужно было дождаться, когда он поднесет руку к лицу, перебраться поближе к губам, оттуда уже совсем близко до рта – и можно зажить! А теперь – плохи дела… На неживой поверхности поручня вирусу долго не выдержать…
Хотя… Здесь, куда шлепнулся Ки, отрезок поручня влажный. Видимо, за него кто-то недавно ухватился потной рукой. Значит, есть надежда, что Ки может продолжить свою жизнь!
Обидно погибнуть от засухи в самом начале жизни, не оставив никакого потомства.
Мимо прошел ребенок лет пяти. Неужели повезет? У детей – рассказывали Ки старшие, поменявшие не один организм вирусы, всегда потные ладошки. Малыш уже протянул руку, но тут возникла большая женская рука, которая оттащила его в сторону.
Жаль. Дети – почва для вирусов благодатная. Они могут передать Ки и его потомство, которое он наплодит в их организме, всем взрослым в семье и другим детишкам в детском саду.
Ладно. Не паниковать. Главное, продержаться на этой поверхности до момента, когда можно будет перебраться в благодатную среду.
Ки огляделся. Рядом, в полуметре от него шлепнулся вместе с ним его брат – вирус Ка. Их обоих породил вирус Ко, надежно расположившиеся во время авиа-полета в организме туриста из Америки.
Ка не повезло – он приземлился на совершенно сухой поверхности; ну, продержится четверть часа – и все. Так и закончится его жизнь без славных дел.
Вирус Ки ободряюще кивнул брату. Тот, изнемогая от сухости, едва шевельнул головой в ответ.
Поднимавшийся по лестнице высокий сухощавый старик положил руку совсем рядом с ним. Ужасно сухая, высохшая рука, без следов пота…
Радости мало. Ну, подхватит его ослабленный организм вирус Ки, проживет с ним недолго – вполне возможно, что за это время никто не придет его проведать… Это может оказаться бесполезным тупиком.
Поэтому Ки не очень огорчился, когда старик прошел мимо, так и не прикоснувшись к поручню рядом – ему помогали ходунки.
Ки слышал от тех, кто поопытнее, что вне организма вирусов поджидают многие опасности. Поверхность, на которой они закрепятся, могут походя обработать жидкостью. Или по трубе пройдет уборщица с антисептической тряпицей – и все, все жизненные планы насмарку…
Ки опять бросил взгляд в сторону брата Ка. Тот уже был на последнем издыхании, совершенно не двигался.
Быстро высыхает и отрезок поручня, на который посчастливилось опуститься Ки. Неужели это все? Ах, как скоротечна иной раз жизнь существа!
Ки изнывал от сухости. Солнце нещадно жарило сквозь огромные окна.
И вдруг ему несказанно повезло! Над ним повисла чья-то огромная тень, закрыв от него светило. Рядом, всего в метре, остановился огромный человек. Он был в костюме. Брюки, правда, помятые и туфли запыленные, но при галстуке. Небось, политик! Кто в это летнее время носит костюм с галстуком? Это точно политик! Ки рассказывали, что это они расхаживают в таком наряде. Это хорошая человеческая привычка. Хороший обычай у политиков. Этот уже вспотел, значит, есть за что зацепиться. Главное, перебраться на него. А там Ки не пропадет.
Политика встретила группа людей с микрофонами в руках. Ки стал присматриваться к политику. Толстый, лупоглазый. Говорит короткими, злыми фразами, при этом брызжет слюной. Это просто находка!
Ки прислушался. Политик говорил, что все эти вирусы – выдумка, и он не верит в них. Ки не волнуется: старшие ему рассказали, что организм тех, кто не верит в вирусы, нисколько не отличается от организма тех, кто верит в них и боится их.
Ки понимал не все, потому что толстяк говорил с ужасным акцентом, но кое-какие фразы ему удалось понять. Политик обещал уже сегодня обойти все общежития стариков, посаженные на карантин и, демонстрируя свое презрение к какому-то мифическому вирусу, обнять всех, кого напрасно держат в заточении.
При этом политик тяжело сопел, брызгал слюной, размахивал потными руками…
Он кончил говорить, к нему приступили люди с микрофонами в руках. Пучеглазый толстяк отступил на шаг, усмехнулся, принял самодовольную позу. Его забросали вопросами, толстяк откинул руку и ухватился за поручень! Большой жирный потный палец политика был всего в сантиметре от Ки. Неужели он не шевельнет им?!
«Как жаль, что у нас нет крыльев!» – подумал Ки в сотый раз за свою короткую жизнь. – Или хотя бы маленьких лапок – чтобы ползти».
Приходилось пассивно ждать. Минута шла за минутой. Толстяк, довольный тем, что его слушают, все говорил и говорил.
И наконец терпение Ки было вознаграждено! Толстяк, разжигая себя речью, перехватил рукой – и большой палец накрыл собой Ки…
Вжик! – Ки прилепился к пальцу. О, это совсем иное дело! Столько благодатной влаги! И столько тепла! Здесь можно провести сутки без ущерба для организма.
Теперь осталось только дождаться, когда толстяк прикоснется этой рукой к лицу. А там… В таком организме можно размножаться бесконечно, и если толстяк не врет и уже сегодня навестит множество людей, то при каждом удобном случае потомство Ки будет перебираться в другие организмы – с дыханием, объятьем, каждым сопением, каждым словом.
Ки положит начало новой династии!
Юрий Моор-Мурадов