Олег Харитонов | Моя «Победа» юных дней

Однажды в квартире раздался телефонный звонок, и всё смешалось в жизни 13-летнего балбеса. Впервые к нему явилась настоящая страсть. И явилась она в блистательном облике… автомашины «Победа».

Итак, около часу пополудни воскресенья в нашей квартире раздался телефонный звонок, и я, рванув в прихожую, схватил трубку. Это был папа.

— Ты не забыл о нашем деле? тебе на сборы 1 минута… машина — у подъезда… за промедление — расстрел…

Тут я вспомнил, что накануне мы с отцом тайно договорились сделать маме сюрприз ко дню рождения. Он уже и подарок присмотрел, а я должен был помочь ему в универмаге найти даму, по всем параметрам приближенную к нашей маме, чтобы примерить вещь. Но его, как это часто бывает, вызвали на службу.

Я пулей выскакиваю, оглядываюсь в поисках нашего «козлика» и что я вижу?! Вместо раздолбанного еще с войны «виллиса» с продуваемым насквозь драным брезентом у ворот сверкает полировкой «Победа». Наконец-то отцу дали приличную тачку. Он уже два года начштаба, а ездит на древнем американском драконе. Даже неловко перед пацанами. Но теперь…

Ну, да, она зеленая, как болотная жаба (потому что военная), зато кузов — полноценный fustbak со всеми причиндалами. Мягкие диваны, рифлёный руль под слоновую кость, рычаг передач сбоку, приборы с подсветкой, панель под орех, хромированные ручки, радио, черт возьми, и, главное — печка в салоне. Нет, я, конечно, сто раз ездил в «Победе» — такси. И не только. Уже давно бегают и «Волги», и «Москвичи» новые. Все мальчишки бредили футболом и авто. И я тоже неплохо разбирался в «ЗИСах», «Победах». «ЗИМах», «Москвичах», «Волгах» и даже в некоторых иномарках. А «Победу» так вообще, уже и с производства сняли. И пусть. Зато теперь она наша. В полном нашем расположении цельнометаллическая, теплая, комфортабельная легковушка…

Я пару раз обежал машину кругом и по-хозяйски забрался на переднее сиденье. Водитель остался тот же — сержант Нукеров.

— Привет, Саня! Ну чо, дали все-таки?

— Так, сам видишь…

— Не новая, конечно… Но резвая еще. Сам знаешь, их ведь уже лет восемь не выпускают. Теперь всё — ГАЗ-21.

— А отцу чо, «Волгу» не положено?

Не знаю. Спасибо хоть от ржавого «виллиса» избавились — теперь тепло… чуешь?.. А у нас и полковник вон пока на ГАЗ-69 ездит. Говорят: у нас же оперативка, нежные машины не годятся — вот так…

— А папан где?

— Командир в части. Мы сначала за ним, а после в ЦУМ.

— Тогда погнали… Я пока радио покручу, ладно?

— Давай, верти шарманку…

Купили мы в тот день маме в подарок кожаный плащ. Моднявый до умопомрачения. Так сказала завидущая соседка. И она — в смысле, мама — осталась очень довольна.

С тех пор наше семейство обрело свою «Победу». Ну, не «обрело», конечно, и не «свою», но всё же… Машина должна за отцом следовать круглосуточно, где бы он ни находился. А мы нет-нет да проедемся по необходимости. Разумеется, не злоупотребляли. Особенно маман — та вообще стеснялась пользоваться. Зато я так и горел. И придумывал всевозможные поводы, лишь бы оказаться в машине. За отцом, как хвостик следовал. Под хитрым предлогом уговорил его даже на рекогносцировку себя брать. Они с начопером по горам да кишлакам с картами лазают, а Саня Нукеров — свой человек — учит меня «Победу» водить. И доучился.

Кроме машин, нормального отрока еще и девочки интересовали. Да еще как. Я неровно дышал к одной однокласснице — Наташке Богдановой. А главное амурное оружие влюбленного джигита — что? Правильно, выпендрёж. Ну, и вЫпендрился…

Как-то офицеры собрались у нас дома отметить удачную операцию. Шофера Саню тоже к столу позвали. А мы с ним в машине, приемник гоняли, и я уговорил его ключи оставить — радио без них не работает. Едва он ушел, я за моей Наташкой сбегал — она за два дома жила… Короче, угнал я служебную «Победу» — Наташку катать. Мы тогда на жилмассиве Высоковольтный обитали. Застройка тесная — не развернуться на полную катушку, не разгуляться детинушке «вдоль по Питерской»… Тык-мык, куда ни сунься — дворы, беседки, тупики, узкие проезды. Однако хватило ума на шоссе не выехать. Точно аварию устроил бы. После выкрутасов и слалома меж домов приткнулись мы на пустыре неподалёку от родной школы, перелезли на заднее сиденье и давай целоваться-обжиматься. Там нас и застукали. Всем офицерским корпусом искали угонщиков по микрорайону. Досталось тогда… Отец лишь в глаза посмотрел, долго так… Пока маман мне тапком по уху не съездила от всей души.

С Наташкой нас, увы, развели. А с «Победой» нет. Время шло — грехи забывались. С весны пошла мода на пикники. Сперва за тюльпанами и по грибы, которые произрастают только 2 недели и только по красноземным холмам предгорий Тянь-Шаня. Далее — по сезону. Офицерские семьи запасались съестным и «горючим», лодками, удочками, ружьями, всем скопом с чадами и домочадцами и собаками загружались в служебные авто и — на лоно природы. Чимган с его прозрачными речками, ореховыми лесами и ежевичниками. Чаткал, где можно прыгать со скалы прямо в бушующий поток. Ак-Таш с крутым серпантином и арчовыми рощами, Брич-Мулла с кабаньей охотой, Чардара с чудной рыбалкой… И везде наша «Победа» оставалась на высоте, не подвела ни разу.

Она была с нами не долго. Через полтора года отца «пересадили» на экспериментальный тогда еще джип УАЗ-469. Но добрую старушку «Победу» помню всегда. Был в ней какой-то особенный шарм и уют. И запах…

Интересно, что с ней стало потом?.. Знаю, что армейские автомобили списывали отстающим колхозам. И какой-нибудь толтопузый раис гонял на ней по проселкам и полям еще лет 5-7, а после моя «Победа» гнила и ржавела на захудалом мехдворе среди таких же заброшенных останков тракторов и комбайнов… Sic transit gloria mundi. Впрочем, оставим печаль, порожденную сомнительным знанием. И вернемся к началу начал… славной линейки легковых ГАЗ среднего класса.

«Победа» пришла на смену М-1, знаменитой «эмке». Все знали, что «эмка» — это Ford. В стране просто не существовало ни одной самобеглой коляски исключительно «местного разлива». И все считали «Победу» оригинальной отечественной конструкцией. Так сказать, исконно «нашим ответом» жирному капиталисту Черчиллю. И только много лет спустя я узнал: увы, и моя «Победа» практически целиком слямзена у «проклятого Запада».

Краткое досье. М-20 (ГАЗ-20), литера «М» — по тогдашнему названию Горьковского автозавода «Молотовец».

1-й советский легковой а/м с несущим кузовом полностью понтонного типа — без выступающих крыльев, подножек, фар и других рудиментов довоенного автопрома.

Кузов стальной, 4-дверный, пятиместный, тип “fustbaк”. Аналоговый дизайн трофейного “Opel Kapitan” 1938 г.

Силовая установка двухвариантная: 6 и 4-цилиндровый рядный двигатель, соответственно 62 и 52 л.с., аналог ленд-лизного Dodg D5.

Основные узлы и агрегаты, несущие конструкции — аналоги Ford, Hudson, Church, Daimler.

Дизайн интерьера, приборы, свет, фурнитура, экипировка — аналог Chevrolet, Packard, Skoda.

Разработка легковушки принципиально новой модели началось еще в ходе 2-й мировой и возобновилась после Победы 45-го, откуда и название. Серийное производство запущено 28 июня 1946 г. Так отрапортовали Сталину. Но сляпали «на коленке» 23 штуки и встали. В апреле 47-го снова отрапортовали вождю о запуске конвейера. Но из-за чудовищного брака «Победы» рассыпались прямо на выходе из сборочного цеха. Директора посадили, завод остановили. Последний раз запустили в конце 49-го и штамповали ГАЗ-20 вплоть до мая 1958 г. Всего было выпущено 241497 «Побед» различных модификаций. И вроде бы со всеми атрибутами цивильного автомобиля. С дальним и ближним светом, с «поворотниками», отоплением салона, со стеклоподъемниками, радиоприемником и мягкой обивкой сидений. Но мотор был слишком слаб для полутора тонн и едва разгонял машину до сотни более чем за 45 секунд. А на завод-изготовитель ежегодно возвращались до трети абсолютно непригодных авто. Но спрос был огромен, и в свободной продаже «Побед» насчитывались буквально единицы. Да и то для номенклатуры. Таков натюрморт без прикрас.

Пусть так. Заядлым автомобилистом я так и не стал, а нашу «Победу» помню и люблю. Потом было много разных машин. Но эту машину не сравнить ни с чем. Зеленую и вкусную, как моя юность. Она дарила радость. А это то, чего всегда мало.

Олег Харитонов