Мириам Свердлов | Кража

Нет, честно… Вам приходилось воровать? Так, чтобы что-то где-то взять и унести? Потому что по непонятному зову души устоять было невозможно?

У меня был такой случай в моём детстве. Кажется, я училась во втором классе и было мне лет восемь. Была у меня в школе подружка Ирочка П. В то далёкое время дети дружили не так, как сегодня: интернета и айфонов не было. Бегали друг к другу домой, играли во дворе, гуляли по улицам просто так.

У Ирочки дома я часто бывала. Её папа, человек русский, который воевал и был для кого-то воин-освободитель, а для кого-то — оккупант-захватчик, попав в Ригу, не растерялся. Выбил для себя отличную квартиру в центре города. Может быть, в ней раньше жили евреи, погибшие потом в газовых камерах. Может быть, латыши, «хорошо» орудовавшие при немцах и драпанувшие вместе с отступавшими фашистами — таких тоже было немало. Во всяком случае, полученная квартира была в состоянии «заходи и живи». Будто прежние владельцы только минуту назад из неё вышли. Полностью обставленная, с прекрасной мебелью, шкафами, заполненными бельём, посудой и всеми атрибутами добротного и не бедного хозяйства. Сказочная роскошь в 50-е серые, нищие, послевоенные годы!

Особенно поражала моё детское воображение родительская спальня, вся мебель которой переливалась и сверкала белоснежным лаковым покрытием. Белая спальня, как в американских трофейных фильмах, что показывали в те годы в кино. Это была фантастика , что-то неземное для меня, девочки из коммуналки. Где работал Ирочкин папа, я не знала. Мама была домохозяйкой. Правильная советская семья. Всё было чётко, ясно, убедительно в разговорах и воспитании.

Ирочка была круглой отличницей. Как, впрочем, и я. Удивляло меня тогда и восхищало, как ели в этом доме. У Ирочкиной мамы всё было рационально и продумано. Когда Ирочка приходила из школы домой, то из глубокой тарелки ела суп и второе, плюс кружка с компотом. Затем процесс повторялся: из этой же немытой после дочки тарелки и кружки ела свой обед мама, а затем и папа, вернувшись с работы. В итоге мыть приходилось только одну тарелку и одну кружку! Гениальное решение, достойное книги рекордов Гиннесса! Я с восторгом об этом рассказывала маме , но она почему-то только усмехалась, и мы продолжали есть всё также безалаберно, сидя за столом всей семьёй вместе, с горой посуды. Ладно, чего уж там… в каждой семье — свой уклад и традиции.

Но вернёмся к моей краже. Дома мои родители много о загранице (аусланд) не говорили. Были осторожны, чтобы дети не сболтнули лишнего в школе. Боялись. Были у нас немногочисленные уцелевшие родственники, жившие в Южной Африке, Америке и даже (прости господи ) … в Израиле. Как говорили тогда — «в Палестине» . Даже иногда просачивались от них редкие письма, да ещё с фотокарточками.

Фотокарточки эти рассматривались чуть ли не под лупой. Поэтому я знала о существовании государства, где живут одни евреи. И что там растут пальмы. И там жарко. И на флаге этого далёкого, недостижимого и непостижимого государства изображён магендавид. Но почему-то тема эта была как бы запретная и дома при детях не обсуждалась.

Однажды Ирочка рассказала мне, что родители ей сделали подарок, повесили на стене её комнаты большую карту мира. Разумеется, после школы я прямым ходом пошла к подружке посмотреть. И действительно, на стене висела красочная карта мира, утыканная малюсенькими бумажными флажками на булавках. Миниатюрными флагами государств.

О, это было что-то! Мы долго рассматривали карту, такое бесценное пособие в знаниях по географии, пока мой взгляд не зацепился за бело-голубой флажок с магендавидом. Всё! Больше меня уже ничто не интересовало. Моё маленькое сердце как-то часто застучало, в горле пересохло… И я, ребёнок, инстинктивно почувствовала, что этому крошечному флажку место не тут, а у меня, в нашем еврейском доме. Когда Ирочке приспичило в туалет, я выдернула бело-голубой флажок, зажала в руке в огромном волненьи. Не могла решить, куда его спрятать. Ничего лучшего не придумала и засунула его в трусы. Хорошо, трусы были трикотажные, с резинками и сверху и снизу, так что выпасть он не мог. Заторопилась домой.

Дома я выудила из трусов заветный флажок и положила его на стол. Рассказала, откуда он у меня. Родители переглянулись, улыбнулись и ничего не сказали. Главное, не стали ругать меня, воровку. Не думаю, что в доме Ирочки П. обнаружили пропажу: флажков на карте мира было так много!

Других грехов по части воровства в своей жизни как-то больше не припомню …

Мириам Свердлов