«Новый Континент» Американский литературно-художественный альманах на русском языке
О «пришествии» кукол я говорил два года назад, представляя (в другом издании) первый чикагский международный фестиваль кукол; «нашествием» кукол на местную сцену называет нынешний второй театральный обозреватель «Сан-Таймс» Хеди Вейсс.
Всякий раз мало-мальски широкий-публичный разговор об этом особом, крайне богатом внутри своего мира, но, по социо-культурному бытованию-статусу в мире большом, все равно маргинальном искусстве приходится поневоле начинать как бы заново, с представления и объяснений (как, скажем, и о другом замечательном и все еще обочинном культурном феномене: анимации – штучной, авторской-фестивальной-артхаузной – в отличие от коммерческих мульт-блокбастеров). Так что, наверное, имеет смысл вспомнить, с вариациями, прежние вступительные заметки.
Международный фестиваль кукольного театра в Чикаго – событие замечательное во многих отношениях. По словам и амбициям организаторов, призванное и способное по-новому обозначить место города на театральной карте мира. Хотелось бы надеяться.
С 1986 по 1996 гг. проходил у нас международный театральный фестиваль (двухгодичного цикла; стало быть – шесть раз). Вспоминаю то, что застал, с благодарностью и тоской – с тех пор прививки современного нетривиального театрального вкуса и веры получаешь здесь урывками, по случаю и малыми дозами. Что делать, при всем кажущемся насыщенном разнообразии местной сцены – она все же глубоко местная, чтоб не сказать провинциальная, даже лучшие вещи здесь, на строгий счет, как бы не вполне профессионально отрефлексированы, не очень чтобы соотносятся с тем, что творится на иных подмостках. Да, Чикаго был и отчасти остается кузницей талантов, отсюда уходят в большое плаванье, на восточное или западное побережье; ну да ведь и в тех театральных метрополиях лишь немногое всерьез встроено в сегодняшний мировой контекст. Факт грустный, но известный: в драматическом театре Америка далеко не лидер (не говорим об иных жанрах и видах, от мюзикла до «комедии» сольных монологов).
С куклами – как особым театром – дело обстоит несколько сложнее; (как и сам этот театр в его основах и, главное, вариациях сложен и не очень чтобы знаком мало-мальски широкой публике). Здесь были свои прорывы и чисто американские уникальные феномены. И в Чикаго вот уже больше двадцати лет работает, пусть с переменной интенсивностью и успехом, Театр Красной Луны (Red Moon Theater), по методу и художественной энергетике сопоставимый с кукольными экспериментами французской ли, польской, российской ли сцены (а по российской провинции и республиканским столицам, посвященные знают, еще в поздние советские времена шла мощная волна интереснейших опытов в куклах и вокруг них).
Надо оговориться, хотя бы по необходимости вкратце, что речь идет не только и не столько о «традиционных» куколках, детских по определению и наивных по преимуществу представлениях с марионетками, петрушками или даже оживающими игрушками; все это существует и бывает превосходного качества – однако есть в мире и совсем другое: манекены и маски, тантамерески и иллюзион «черного кабинета», стилизации и вариации яванских теней или японского бунраку, и еще многие и многосоставные переходные формы, включающие на равных и «живого» актера – иными словами, то, что ведущий теоретик этого дела Хенрик Юрковский называл «третьим видом», средостеньем между собственно драмой и куклами в узком понимании (а сегодня бы можно добавить и еще одно измерение, мультимедийное, от анимации до инсталляции). И такому театру в принципе внятны и подвластны жанры полного диапазона, от фарса до трагедии, и литература им осваивается, если становится нужна, в диапазоне не меньшем, от Шекспира до Брехта. И вообще говоря, он может быть живее и многосмысленнее иных форм, ближе всего подбирается к «синтетическому театру», о котором мечтали многое корифеи прошлого века; или, рискну предположить, к некоему целостно-медийному, который все отчетливее обознается в устремлениях века нынешнего.
С «краснолунниками» как с одной из движущих сил была связана и предыдущая попытка местного кукольного фестиваля – Puppetropolis в самом начале 2000-х; попытка более скромная и, как оказалось, недолговечная. Сегодняшним же событием мы обязаны в основном страсти и усилиям одного из основателей Красной Луны, давно уже детище это оставившему в других руках и работающему самостоятельно, блестящему кукольнику – что называется от бога – Блэйеру Томасу. Теперь он войдет в историю еще и как основатель и художественный директор Чикагского фестиваля. Цель свою он вслух заявляет без ложной скромности: помимо прочего, помочь заново определить и представить общественности природу и возможности искусства кукол. И этот широкий замах – не без серьезных оснований, если судить хотя бы по заявленной афише, собравшей действительно любопытные и очень разные коллективы и спектакли. Играются они практически по всему городу, и это разнообразие площадок – еще одна характерная черта фестиваля, связанная с его орг-принципами. Как признается Томас в личной беседе, любые попытки взять все и вся под одну крышу и, главное, под централизованное финансирование – оказываются обречены на неудачу (ну, разумеется, добавим от себя – особенно там, где нет по определению сколько-нибудь серьезной господдержки таких начинаний); поэтому здесь принцип был изначально иным: создать некую зонтичную полу-структуру – по сути дела, пиарную (и лишь ограниченно спонсорскую) шапку, объединяющую отдельные институции, самостоятельно представляющие те или иные вещи на коммерческой, грантовой или как еще повезет основе.
Боязно было ожидать первого блина не комом – однако тот фестиваль почти совсем всерьез состоялся, обещая, может быть, встать в ряд с признанными европейскими, (о которых сейчас отец-основатель Блэйер снова говорит, с некоторым усталым раздражением, как о знаках лидерства иных культурных пространств). И все же, и тем более, трудно было безоглядно надеяться на продолжение – однако вот оно, как обещано. Куклы явились здесь миру снова – завоевывают себе территорию, как кажется иным, в том числе и осваиваю чужую, проникая все больше и больше в родственные и смежные жанры и формы. Дай-то бог; по мне – так к лучшему, привнося с собой иное качество, не только что дополнительную краску.
За пару лет, впрочем, довольно много воды утекло. В прошлом году закрылся Театр Красной Луны, вроде как по финансово-организационном причинам; печально. При этом появлялись, время от времени показываясь на публике, молодые или новые, даже если полулюбительские, коллективы и солисты, работали лаборатории и мастерские.
Фестивальная структура остается, как можно понимать, примерно той же; и по-прежнему играются спектакли и представления на разных площадках по всему городу. В нынешней афише больше двадцати названий; и география достаточно широка, от Чили до Италии, и от персидских до индийских мотивов у американцев различного происхождения.
Из того, что довелось видеть и знать заранее, можно отметить, например, как раз чилийцев, Silencio Blanco, с «шахтерским» спектаклем в эстетике «черного кабинета»; или местного, эванстонского кукольника Майкла Монтенегро – после нескольких замечательных небольших номеров в недавние времена теперь он показывает целое представление по кафкианским мотивам.
Подробные разговоры и разборы – возможно, в будущем; тем более, если спектакли того заслуживают и когда провоцируют на размышление – что настоящему театру кукол еще как свойственно.
Фестиваль проходит с 19 по 29 января.
Аннотации и информация – на сайте: