Между конкурсом и киноманством

Чикагский международный кинофестиваль

52 ежегодных фестиваля при неизменном директоре – это, наверное, близко к рекорду. Майкл Кутца еще почти мальчишкой основал его как вполне самостийный, практический киноклубный, скромный, но с претензией (оттуда же и слоган на плакатах и роликах: «Потому что все любят кино»). Вопрос, насколько изменилась эта природа за полвека с лишком, при разросшемся списке спонсоров, гостей, экранов и названий. Из года в год нам напоминают с застарелой гордостью – мол, старейший конкурсный фестиваль Северный Америки. Торонтский при этом, изначально ‘фестиваль фестивалей’, без жюри, но с призом зрительских симпатий, за 40 лет вырос во второй по значению мировой смотр после Канна. Чикагский – на деле давно и прочно тоже скорее ‘зрительский’, чем ‘профессиональный’ (будь то лабораторно-тусовочный или крутящийся вокруг кино-рынка, дистрибуторов-продюсеров), – не равняясь престижем, упорно держится за конкурс (точнее, несколько: включая дебютный, документальный, короткометражные разряды), по определению, вторичный, без права первой ночи, хотя иногда и достаточно представительный, среди победителей в иные годы были и Вендерс, и Кислевский, и Каурисмяки, и другие большие имена. Призы традиционно объявляют через неделю от начала – так у нас работает жюри, тем самым обличая смешанную природу всего мероприятия, – оставляя еще столько же на досмотр, уже без наградной интриги, но еще с красными дорожками презентаций и, если повезет с присутствием творцов, с вопросами-ответами после сеанса, пусть торопливыми, в скучноватых залах коммерческого мультиплекса, где все показы и идут, за неимением собственно фестивального пространства (а заодно, возможно, и особого фестивального духа, который, конечно же, дышит, где хочет, но все-таки любит свой специально созданный уют).

И тем не менее – есть за что быть признательным. Две недели плотных показов дают местным киноманам довольно внушительную панораму современного кино, в конкурсе и помимо, зарубежного и американских независимого, артхаусного и коммерческого, и того, что между этими условными крайностями (а здесь, пожалуй, у чикагского фестиваля и есть своя особая специфика, со всеми ее плюсами и минусами).

В этом году самое интересное, наверное, это последний фильм Анджея Вайды (в свете его недавней кончины обретающий вес завещания) «Послеобразы»; свежий каннский лауреат «Я, Даниэль Блэйк» живого классика английского социального реализма Кена Лоуча; «Патерсон» Джима Джармуша, поэтичнейшего мастера американского авторского кино; «Море в огне», взявшая гран-при в Берлине документальная лента о беженцах на острове Лампедуза. Плюс чествования Джеральдин Чаплин, Питера Богдановича, Клода Лелюша.

Ну, и редкое представительство российского кино: три фильма, и из самых громких за сезон; сразу два в конкурсе – «Рай» Андрона Кончаловского, «Ученик» Кирилла

Серебренникова – и «Зоология» Ивана Твердовского вне конкурса. (Еще, заметим для любителей, и очень выразительный российский фильм «Среди черных волн» в подборке анимационных короткометражек, в этом году на удивленье сильной.)

Михаил Гуревич