Артур Кангин | Ленин, Кеннеди и Микки Маус

1.

Иван Швецов прибыл в Великие Луки ранним утром. Оглянулся. Мимо проскакал на трех ногах пес с грязным боком. У привокзальной уборной, выстроенной как дзот, аппетитно завтракал бомж. Где-то горланил петух, сорвался в хрип. Чуть тронутые листвой березки мило шумели.

Дорога в город шла мимо погоста. Историк остановился возле ограды. Прочитал скрижаль на гранитном кресте: «Купец первой гильдии Матвей Зябликов». Родственник фигуранта его исторической хроники? Вряд ли…

Швецову доверили написать монографию об известном нефтедобытчике, Дмитрии Зябликове. На деньги магната поднималась русская экономика. Студенты Великих Лук учились в Гарварде. Покупались африканские футбольные клубы. Танцевали, отбивая чечетку в местном ДК, ирландские народные коллективы. Да мало ли еще что?!

А родился Митя именно здесь, в Великих Луках.

Историку доверили опросить однокашников и школьных педагогов креативного нувориша. Потолковать с горожанами. И тем самым, воссоздать фон, бэкграунд, явления миру любимца Фортуны.

Командировочные историку отвалили царские. Иван Иванович решил себя побаловать в глухомани. Запить устриц бутылочкой «Мадам Клико», испытать, быть может, любовь пылкой поселянки.

Внутренне потирая руки, он бодро направлялся к центру, к единственному в городишке отелю «Берендеев лес».

Ага, вот и центральная площадь. Неизбежный, закаканный голубями, каменный вождь с протянутой рукой. Под ним (ни стыда ни совести!) спариваются бродячие псы. Ржавый стенд «Ими гордится город». Магазин «Секонд-хенд» рядом с римскими колоннами казино «Зигзаг удачи».

Швецов уверенно вошел в трехэтажную гостиницу. Остро разило мышами, хлоркой. Где-то сомнабулически бормотал зомбоящик. Постояльцы, видимо, дрыхли.

Для ученого забронирован номер-люкс. О, небеса, каким же он оказался убогим! Панцирная кровать под серым солдатским одеялом. Телевизор «Юность» с погнутой антенной. Меж рамами целое кладбище мух.

Швецов вышел к коридорной, толстой бабусе, вяжущей оранжевый шерстяной носок.

— И это ваш лучший номер? — нахмурил брови.

Толстуха сняла очки в простой стальной оправе:

— Варвара Филипповна я.

— Я о номере…

— В другие лучше и не заглядывать.

— Вот оно что… А где тут ближайший продуктовый?

— Да за углом! «Полушка».

Отходя от коридорной, Швецов с изумлением прочитал название глянцевой книги, лежащей на её столе, «Солдаты Кришны. Триумф после смерти».

2.

Кирзовые сапоги, палубные гвозди, баклаги с местным пивом «Золотой колос», сплющенные банки килек. Одно слово, «Полушка».

— А есть ли поблизости другие лавки? — Швецов скосился на зевающую продавщицу.

— За углом «Три копейки». Ассортимент, — гулко зевнула, — тот же.

Историк взял парочку килек, пивко с мутным осадком, звучно щелкнул пальцем носок кирзового сапога (ориентировочно 47-й размер).

Поднимаясь в номер, Швецов лицо к лицу столкнулся с приземистым человеком с маленькими усиками и чубом, лихо заброшенным на левый бок.

«Гитлер! — оторопел историк. — Верно, снимают кино».

— Третий Рейх должен быть построен на века! Тысячелетия! — с немецким прононсом выкрикнул Адольф. — Он падет лишь тогда, когда погаснет солнце.

Безумец поймал его за руку:

— Верите ли вы в Третий Рейх?

— Ну, конечно… — взвизгнул Швецов и, не оглядываясь, поскакал вдоль плинтуса.

В номере набулькал стакан пива. Порезав мизинец, открыл кильку.

Первая волна алкоголя вздернула нервы.

Глянул в окно. Бетонного вождя, маленького и жалкого, сек густой дождь.

«Это я просто плохо в поезде спал, — решил Швецов. — Пьяный проводник. Сырые простыни. Какой там фюрер?»

Еще пара-тройка стаканов, историк пришел в себя.

Тщательно побрился электробритвой «Бердск». С двух, даже с трех сторон почистил зубы. Пригладил ладонью седеющие волосы.

3.

Выйдя из номера, столкнулся с Элвисом Пресли. Тот был в белоснежном костюме, простроченном золотой ниткой. Бриллиантовый перстень солнцем ярился на мизинце. Пушились, не менее знаменитые, чем пушкинские, бакенбарды.

— Only you! — на чистейшем английском пропел маэстро, озорно щелкнул в воздухе пальцами.

Тут же по коридору пролетела Мэрилин Монро, стыдливо и чуть развратно придерживая взлетающую на гостиничном сквозняке полупрозрачную юбку.

— Некоторые любят погорячее! — игриво усмехнулась Мэрилин, прижала пальчик к губкам.

Историк бросился иноходью к Варваре Филипповне:

— У вас тут что, съезд двойников?

Коридорная отложила радужный фолиант «Солдаты Кришны», сняла стальные очки, протерла очи:

— Какие двойники?

— Гитлер… Пресли… Монро…

— Вам померещилось. Кстати, здесь на втором этаже открылся буфет. Отличная солянка с сосисками. Дешево и сердито.

— Солянка? — дёрнул Иван кадыком.

— На подсолнечном масле, — коридорная гулко зевнула и опять взялась за книжку о Сладостном Абсолюте.

Историк в сомнамбулической покорности отправился на второй этаж. А когда проглотил первую ложку, в буфет вошли Ленин, Кеннеди и Микки Маус. Мультяшный! В плоскостном измерении.

Троица заказала солянку, стала уписывать ее с аппетитом.

«Каким образом мультяшка, рисованный герой, может вкушать реальную пищу? Нонсенс!»

— Благодарствую, батенька! — грассируя, произнес Ленин. Отдал грязные тарелки буфетчику. — И запомните, при любой революции надо брать мосты, почтамт и городские уборные. Всенепременно!

4.

Хмель испарился. Швецов решил, не откладывая, заняться сбором материалов о нефтяном магнате. Только работа, упрямая лямка вола, приведут в порядок энтропию мысли.

Одноклассники отозвались о Мите Зябликове без особого пафоса, бывшие преподаватели с перекошенным ртом.

— Он же столп экономики?!

— Пошляк и бездарь, — гулко сглотнула сорокалетняя мисс. — Пройдоха и лгун.

— Два метра ростом! Косая сажень в плечах… — не сдавался Швецов.

— Пусть и два метра. Хоть три! — окрысилась дама. — Мне он напоминал карлика. Что-то в глазах его пребывало такое… От гнома. Смотрели Диснея?

Историк вернулся в «Берендеев лес», а там новость по ящику. Дмитрий Зябликов расстрелян в своем мерсе из трех калашей.

«Убит в семь утра, — ликующе лаял диктор. — Из тела извлекли сорок семь пуль».

«АК-47! — обожгло мозг историка. — Откуда синхронность?»

Пошатываясь, побрел к себе в номер.

Позвонил в Москву, мол, нужно ли продолжать работу об убиенном.

Из столицы потребовали утроить рвение. Дополнительные бабки, если потребуется, будут высланы.

Иван затолкал в карман блокнот с адресами, отправился выполнять свою миссию.

В сумрачном коридоре его окликнула Варвара Филипповна:

— Вы, извините, историк?

— Что такое?

— Зябликовым интересуетесь?

— Ну?

— Так он в номере. Здесь за углом.

— Кто за углом? — помертвел Швецов.

— Зябликов!

Варвара Филипповна кинула на нос стальные очки, продолжила чтение о Сладостном Абсолюте.

5.

Швецов зашел.

На продавленном диване сидел сам Митя Зябликов. Перочинным ножиком выковыривал из живота пули.

— Глубоко, стерва, вошла… Сорок семь всадил… Ты подумай! — поднял на Ивана дремучие брови. — Ты, сынок, кто?

— Конь в пальто. Точнее, историк из Москвы. Мне о вас монографию заказали.

— Типа отходной?

— Нет, пока еще вы были живы.

В комнату заглянула коридорная:

— Дмитрий Дмитриевич, чайку не желаете?

— И армянского коньяку пузырек.

— Я пойду? — историк попятился.

— Сейчас Пресли зайдет, — ухмыльнулся магнат. — Споет что-нибудь… Монро, к бабке не ходи, спляшет.

В комнату с бутылкой в старческой руке завернула коридорная.

— Давай-ка, нальем сначала историку. Пей, москаль! Я сейчас вам всё объясню, — коридорная плеснула в рюмку Швецова живительную влагу, — раньше випы превращались в скотов. То есть в коз, в пауков каких-нибудь, в зебр… Реинкарнация. А теперь вот возвращаются на Землю, в Великие Луки.

Подошли Пресли с Монро.

Мэрилин зажала меж колен вздувшуюся юбку. Сморщила пухлые губки.

— Only you! — затянул Элвис.

— Only you! — шепотом подхватил историк.

Артур Кангин