Концептуальная романтика Мариты Милькис

Ее абстрактные живописные работы нельзя не заметить сразу же, по первому впечатлению, что называется, с первого взгляда. В них при внешней холодноватости и кажущейся отвлеченность есть напор очевидный цвета (как правило, чувственно красного), личность автора – самодостаточной, вероятно, женщины, что подтверждает и ее фотография. Обязательные границы локальных цветов, что напоминает поиски русских супрематистов и скучные повторения самого себя голландца Мондриана, вместе с тем провокативны по-своему, даже в хорошем смысле эротичны, выражая внутренний мир автора картин, как-то элегантно выстроены по композиции и в чем-то даже наивны, что свидетельствует как о самобытности, так и о таланте, соответственном индивидуальному восприятию мира данным художником – Маритой Милькис.

Она есть то, что есть ее работы. И наоборот. Кажется, минимального зазора между авторской манерой рисовать и укладом жизни здесь нет и не может быть. Сильный, мужественный характер, собранная стать мышления, ничего лишнего. И при этом – затаенная, глубинно ощутимая ранимость, потребность в понимании и отклике.

Ее вещи при всем том эмоциональны ровно настолько, чтобы не быть банальными. И самое удивительное состоит в том, что тиражируя свои находки, развивая их в собственной живописи, Марита Милькис не повторяется. Поэтому каждое ее законченное произведение выглядит как однозначно единственное в своем роде, неповторимое и уникальное. При том, что в ее изобразительном искусстве есть деликатность и непосредственность, даже мягкая и в чем-то милая наивность искренности.

В переписке с Маритой я узнал, что она, что называется, самодеятельный художник, человек, самостоятельно пришедший к живописи и нашедший исключительно свое место в ней. Но это тот самый случай, когда, как говорят у вокалистов, голос поставлен от природы. И учить уже нечему, только поддерживать и помогать.

Если я напишу про Мариту, что она истинный самородок, то предполагаю, что она одними губами улыбнется, закурит легкую сигарету и не выдаст своего поощрительного и чуть ироничного взгляда из-под темных очков.

Но что поделать – факт остается фактом: будучи творческой личностью – театральным режиссером, проведя начало жизни в старомодной в хорошем смысле слова прибалтийской культурной среде, впитав в себя впечатления и краски Востока, она сохранила свежесть и новизну впечатлений, репатриировавшись в Израиль.

Вот как по моей просьбе описывает кульминационные моменты своей биографии сама Марита Милькис:

Вся моя жизнь – краски, мысли, чувства… По очереди и вперемешку… Не буду обременять читателя потоком данных моей биографии. Упомяну лишь о тех, которые стали значимыми в моей жизни. С литовскими корнями, прожив в Узбекистане 30 лет, получила музыкальное и режиссерское образование. Продолжая поиск себя, приехала в Израиль. В страну, которая обострила и определила мой путь. Испытывая смешанные чувства от новой реальности, пытаясь понять, как жить и что делать дальше, незаметно для себя взяла лист бумаги и гелевые ручки, которые оказались под рукой. Рисунок, другой, третий… Это было начало. С тех пор пройден большой путь. Создано много разных работ. От абстрактной графики на листе бумаги до трехмерных панно из дерева, металла, кожи и, конечно же, цвета! В моих работах есть многое из моих разных миров: сознания и подсознания, реальности и фантастики, красивого и уродливого, гармоничного и до ужаса диссонирующего. Всего того, что есть и во мне.

Совершенно очевидно, что женщина эта прекрасно владеет словом, что чувствуется по ее коротким ответам на мои вопросы о ее жизни и творчестве. Известно, что лучше или хуже выразить мысли может практически любой образованный человек. Вопрос только в том – как? В лаконичных текстах Мариты есть то уникальное сцепление слов, которое уже больше, чем переписка. В них есть упругость, шарм, естественно, талант самовыражения. И, несомненно, поэтичность.

Прочитав то, что она сообщила мне о себе, я предположил, что она и стихи пишет. (Не сомневаюсь, что они могут быть очень хороши именно тем, что в них нет пафоса и романтизма литературной женской поэзии, а есть – мысль, чувство, собранность и особая мудрость тонко понимающего жизнь человека, состоявшейся, выразившей себя в творчестве обаятельной женщины с редким вкусом и особой интеллигентностью несуетности.)

Кстати, она мне, пожилому зануде, все же подтвердила, что стихи пишет и только для себя. Но, несмотря на мои настойчивые просьбы, пока не прислала что-то из написанного ее в поэтическом ключе. Хотя, честно говоря, можно и по ее картинам понять, что какие-то поэтические строки стоят за цветом и содержанием их.

Вот еще один отрывок из переписки с Маритой Милькис.

Родители расстались когда мне было 4 года, поэтому след отца в моей жизни отсутствует. Мама – кандидат экономических наук и бабушка – публичная личность в Ташкенте, старались дать мне максимум любви и внимания в период взросления и формирования моих взглядов и отношения к действительности…

Я всегда ощущала невероятный потенциал к творчеству… Иногда мне казалось, что любое мое прикосновение к глаголу «Создать » могло принести свои плоды… Это было всегда отправной точкой в поисках работы так же как и в выборе профессии – театральный режиссер.

Так и вышло. В Израиле моя потребность в творчестве реализовывалась посредством дизайна интерьеров магазинов и выставочных залов.

И всё же… Желание творить выразилось в попытках рисовать… От гелевых ручек на бумаге, акриловых красок на холсте до трехмерных панно из дерева, кожи и …

И металла.

Картины Мариты Милькис удивительны тем, что сразу возникают, как импульс, как впечатление, а потом их интересно рассматривать, следуя глазами за разнообразием колорита и переходами цвета из одного ограниченного пространства в другое.

О них писать легко, потому что неординарность их – спокойная, чуть медлительная, полная достоинства и даже торжественности, несомненна.

Их интересно не только разглядывать, но даже и слушать, поскольку кажется, глядя на них, что это не только краски, но и звуки, какая-то неожиданная, чуть меланхоличная мелодия, очень изысканная и чуткая с мельчайшим нюансом. Вероятно, именно то, что имел в виду русский композитор Скрябин, рассуждая о цветомузыке, доказывая, что каждая нота может иметь и цветовое выражение.

Мало было бы сказать, что живопись Мариты Милькис сродни цветомузыке. Но несомненно, что она присутствует в ней и имеет в ней определенное продолжение.

Главное, что перед нами – сторонящаяся риторики, пустых похвал и слишком эмоциональных восклицаний по поводу ее живописи невероятно яркая в душевном измерении, строгая к себе и другим, истинная женщина. Художник. Ну, вы, конечно, понимаете сами – от Кого!

Илья Абель