Иудея перед Великим Восстанием

«Будем искренни: если человек не очищает, не стремится к освобождению своей религиозной жизни, он может стать самоуверенным, бесчувственным и даже нести разрушение».
Рав Йосеф Дов Соловейчик

К первому веку новой эры в иудаизме сформировалось достаточно сильное и популярное в народе движение, которое принято называть фарисейским. Это движение возглавлял Санѓедрин, влияние которого особенно усилилось после избрания Ѓилеля, жившего с 112 г. до н.э. до 8 г. до н.э., на пост «наси», т.е. главы Санѓедрина.

«Благодаря избранию на этот пост Ѓилеля, глава Санѓедрина постепенно приобрёл первостепенное  влияние во всех вопросах общественной жизни, по сути став главой народа Израиля… Ѓилель пользовался огромным авторитетом в народе как благодаря созданию новой концепции изучения Торы, принятой последующими поколениями, так и благодаря его безграничному человеколюбию… вырос авторитет и укрепилось положение мудрецов Торы. Быстрый рост их влияния привёл, по сути, к формированию новой аристократии. Но в то же время Ѓилель пытался шире распахнуть двери дома учения, сделав его доступным для простого народа. Он отменил плату за вход в «бет-мидраш», раскрыл Книгу Книг перед детьми бедняков…» / Адин Штайнзальц «Мудрецы Талмуда», стр. 18-19, «Институт изучения иудаизма в СНГ», Москва. 1996/

Новая аристократия была аристократией духа: «она состояла из людей, которые считали учение, обучение и в равной степени помощь нуждающимся («маасей цдака ва-хесед») своими главными задачами. Это были люди, живущие в гуще народа, понимающие страдания народа; люди с уважением относившиеся к национальным и религиозным учреждениям: Храму, священству, Санѓедрину. Они протестовали против несправедливостей глав администрации и правительства. Они также участвовали в деятельности национальных и религиозных учреждений и влияли на них – не как элита, ищущая власти и главенства, а как личности, служащие примером для народа. Царства хасмонейской и иродианской династий создали систему управления, в рамках которой мудрецы нашли свою сферу деятельности. В мире мудрецов Второго Храма нельзя обнаружить ни бюрократической системы, ни какой бы то ни было системы назначений, продвижения, вознаграждения, ни даже какой-то системы обучения и распределения функций. И разумеется, не было никаких титулов – даже почётные приставки «рабан» и «рабби» появились позже» /»Violence and Defense in the Jewish Experience», p.90 «Halachic and Aggadic Eхperience» by Ephraim Urbach/.

Санѓедрин, переживший за два века власть селевкидской империи, хасмонейское царство, правление Ирода и Агриппы I, продолжал существовать и  под властью римских прокураторов. Чуждость власти Рима еврейской религии и традициям только повысила авторитет  Санѓедрина в еврейском народе. Этому способствовала также деградация первосвященников: «…первосвященник унизил себя и свой пост, сделавшись заурядным религиозным функционером» /Адин Штайнзальц «Мудрецы Талмуда», стр.13, «Институт изучения иудаизма в СНГ», Москва. 1996/

Храм оставался религиозным центром, но для решения вопросов повседневной жизни евреи обращались к мудрецам Санѓедрина. Даже священники Храма иногда обращались к мудрецам для решения чисто ритуальных проблем.

Стремление духовных лидеров Санѓедрина уклоняться от противостояния властям  и даже от контактов с ними было заложено еще при его возникновении, и чётко сформулировано учителем Ѓилеля Шмайей: «Люби ремесло, ненавидь высокие посты и не знайся с начальством» /«Пиркей Авот» 1:10/.

Эта позиция мудрецов была принята большинством народа.

Она нашла выражение в успешных акциях пассивного сопротивления. Первая из этих акций связана с внесением в Иерусалим изображений Тиберия («знамён») по приказу прокуратора Пилата. Эти изображения вызвали возмущение евреев, которые толпой «двинулись в Кейсарию, где стали умолять Пилата почтить их древние обычаи и убрать «знамёна» из Иерусалима. Когда Пилат ответил отказом, они пали ниц вокруг его дома и оставались недвижимы пять дней и пять ночей. На шестой день Пилат … вызвал к себе толпу под тем предлогом, что готов дать ответ. Однако вместо этого он дал воинам условленный сигнал, по которому те в полном вооружении окружили евреев, образовав тройное кольцо. Евреи были ошеломлены от неожиданности, и Пилат объявил им, что они будут разрублены на части, если не примут изображений…, и приказал воинам обнажить мечи. Тогда евреи, как бы по предварительной договоренности, все как один пали на землю и с криком, что предпочитают смерть нарушению Закона, склонили свои головы под мечами. Пилат, пораженный силой их религиозного рвения, приказал немедленно удалить «знамёна» из Иерусалима» /Флавий «Иудейская война», II, IX, 2-3/.

Преемник Тиберия Калигула «дал приказ наместнику Сирии Петронию выступить с войском на Иерусалим и там водрузить в Храме его изваяния. В случае же если евреи откажутся их принять, он приказывал казнить всех, кто окажет сопротивление, а остальное население страны обратить в рабство».

После долгих попыток убедить евреев, заявлявших о готовности умереть, но не допустить статуи Калигулы в Иерусалим, Петроний вместе с войском вернулся в Антиохию и безуспешно пытался в письме убедить Калигулу отменить приказ. Петрония спасло от казни убийство Калигулы. /Флавий «Иудейская война», II, X, 1-5/

Как же единство народа и духовных лидеров, стремившихся избежать конфронтации с Римом, не предотвратило трагедию Великого Восстания (66-73 гг. н.э.), которое «у евреев было наполнено всевозможными злодеяниями»? Как вышло, что «и в частной, и в общественной жизни все… стремились превзойти друг друга как в преступлениях перед Богом, так и в несправедливостях к ближним. Стоящие у власти причиняли зло простому народу, а те в свою очередь старались извести правителей. Ибо первые желали угнетать, а последние бесчинствовать и грабить богатых»? /Флавий «Иудейская война», VII, VIII, 1/

Ответ на этот вопрос даёт в значительной мере религиозная концепция, которую Флавий называет 4-ой философией.

Он пишет, что, кроме фарисеев, саддукеев и ессеев существовала также секта, глава  которой Йеѓуда из Галилеи «…пытался склонить местное население к мятежу, браня тех, кто платит подати римлянам и подчиняется человеческому правлению после того, как евреями правил только Бог. Он был законоучителем, имевшим своих собственных последователей, и его учение ни в чём не было схоже с остальными учениями» /Флавий «Иудейская война», II, VIII,1/.

«Приверженцы этой секты во всём прочем вполне примыкают к учению фарисеев. Зато у них замечается ничем не сдерживаемая любовь к свободе. Единственным руководителем и владыкою своим они считают Господа Бога. Идти на смерть они считают за ничто, равно как презирают смерть друзей и родственников, лишь бы не признавать над собою главенства человека….мои слова далеко не исчерпывают всего их великодушия и готовности подвергаться страданиям» /Флавий «Иудейские древности», XVIII, 23/.

Идея Бога как единственного царя народа Израиля глубоко укоренена в ТаНаХ и в еврейской традиции.

Она обеспечила целый ряд ограничений царской власти, включая децентрализацию власти, выразившуюся в концепции 3-х венцов: священнического, царского и  венца Торы.

С другой стороны, еврейская традиция подчёркивает, что Господь использует власть чужеземцев как для наказания евреев за грехи (вавилонское пленение), так и для их избавления – например, возвращение в Землю Израиля по указу персидского царя Кира. /«Эзра» 1:1-11/.

Последователи философии Йеѓуды из Галилеи называли себя «ревнителями», что соответствует греческому термину «зелоты» и еврейскому «канаим».

Наиболее радикальными представителями «ревнителей» были «сикарии».

Их методом борьбы был индивидуальный террор: они «… при свете дня и среди самого города совершали многочисленные убийства. Их любимым приёмом было смешаться с праздничной толпой, скрывая под одеждой маленькие кинжалы, которыми они закалывали своих противников. Когда жертва падала бездыханной, они присоединялись к возмущенной убийством массе, своей внешней благопристойностью полностью предотвращая разоблачение. Первым, кого они таким образом закололи, был первосвященник Ионатан; вслед за ним ежедневно были умерщвлены многие. Но даже ужаснее, чем сами их преступления, был внушаемый ими страх, ибо ежечасно каждый,  словно на войне, ожидал своей гибели, Люди издалека следили за своими врагами и держались в отдалении даже от друзей» /Флавий «Иуд. война», II,13,3; «Иуд. древности», 20:186, 187/.

Римские прокураторы и иудейские первосвященники вели войну с сикариями; но иногда вступали с ними во временные соглашения, интригуя друг против друга. Корыстолюбие, жестокость и недальновидная политика римских прокураторов только усиливала влияние наиболее радикальных ревнителей в народе.

Марк Антоний Феликс, прокуратор с 52 г. до 58 г. /Felix (Antonius Felix) «Jewish Encyclopedia.com»/, получивший этот пост благодаря помощи первосвященника Ионатана и отличавшийся жестокостью и взяточничеством, чтобы бороться с зелотами, поддержал еще более радикальную секту – сикариев.

«…Когда Фест (прокуратор с 58 по 62 гг.) прибыл в Иудею, он нашел страну бедствующею от разбойников, которые предавали грабежу и пожарам все селения. Эти разбойники носили название сикариев. Их расплодилось тогда очень много, и они пускали в ход ножи, по величине своей схожие с персидскими акинаками, а по изогнутости с римскими sicae; от этих-то ножей убийцы, умерщвлявшие много народа, и получили название сикариев… Фест уничтожил значительное количество разбойников, а еще больше взял в плен» /Флавий «Иудейские древности». ХХ., 8, 10/.

Луций Альбин, прокуратор Иудеи в 62-64 гг. н.э., стал другом первосвященника Анана после получения от того ценного подарка. Сикарии, захватив Элизара, сына Анана, потребовали в обмен на его освобождение выпустить из тюрьмы десять своих сектантов. Альбин пошел на это, уступив просьбе Анана. /«Римские прокураторы в Иудее» со ссылкой на Флавия, JUDAEA.RU, «Альбин»/.

«Альбин не только расхищал государственное достояние и грабил частную собственность и не только отяготил народ непосильными налогами, но и стал за выкуп от родственников выпускать на свободу разбойников, осужденных местными судами или его собственными предшественниками, так что только тот, кто не был в состоянии выкупиться на свободу, продолжал оставаться в заключении. Из-за этого подняли голову те в Иерусалиме, кто жаждал перемен; их предводители подкупили Альбина, чтобы тот закрыл глаза на поджигательскую деятельность, … Каждый негодяй, образовавший собственную шайку, возвышался над своими приспешниками…и через их посредство грабил порядочных людей. Вследствие этого их жертвы молчали…, а те, кто еще не пострадал, боясь подвергнуться той же участи, льстили тем, кого следовало бы покарать. Короче говоря, свобода речи была совершенно подавлена, и тирания господствовала повсюду. Так были заронены семена будущей погибели» /Флавий «Иуд. война», II,14,1-2/.

«Худшим из прокураторов, по мнению Флавия, был Флор, в сущности спровоцировавший восстание, который использовал конфликт между греками и евреями в Кейсарии, чтобы, получив от евреев взятку, тем не менее «словно подрядившись во что бы то ни стало раздуть пожар войны» затребовал из храмовой сокровищницы 17 талантов серебра, устроил резню в Иерусалиме, когда «погибло около 3600 человек, включая детей и женщин», и пытался ограбить Храм, но был отбит силами евреев» /Флавий «Иудейская война» II, XIV-XV/.

Тогда «Эльазар, сын первосвященника Хананьи, бывший в то время начальником храмовой стражи, склонил служителей Храма не принимать ни даров, ни жертвоприношений от чужеземцев. Это и послужило основанием войны с Римом: ведь тем самым они отклоняли приношения и самого Цезаря». Ни попытки «видных граждан, первосвященников и главных фарисеев», ни свидетельства священников, искушенных в отеческих законах, объяснявших, что все предки всегда принимали такие жертвы от  чужеземцев и их царей, не убедили мятежников,  и началась война между мятежниками и сторонниками сохранения мира с Римом, поддержанными войсками царя Агриппы II.

Между тем, сикарии во главе с  Менахемом, потомком основателя секты законоучителя Йеѓуды, захватив оружейный склад царя Ирода в Масаде, вошли в Иерусалим, где Менахем возглавил восстание. Они стали убивать всех, кто противостоял им, начав с  первосвященника Ханании и его брата Хизкии.

Начатый ими массовый террор привел к тому, что в то время как Менахем «вступал в Храм для богослужения, разодетый в царственные облачения и  сопровождаемый вооруженными приверженцами… Эльазар со своими людьми набросился на него…, а весь народ стал забрасывать законоучителя (Менахема) камнями: ведь люди думали, что его свержение положит конец всему восстанию. Сначала Менахем и его люди держались, но когда увидели, что всё население города выступило против них, они разбежались кто куда… Сам же Менахем… позорно прятался, пока его не схватили: его выволокли на всеобщее обозрение и после длительных пыток предали смерти».

Его уцелевшие последователи во главе с родственником Менахема Эльазаром Бен Яиром скрылись в Масаде, где и находились все последующие годы восстания до 73 г. н.э. /Флавий «Иуд. война», II, 17, 8-9/.

Относительно их активности в течение этих лет известно лишь, что во время праздника Пейсах, когда мужчины из Эйн Геди ушли в Иерусалим, они перебили оставшихся там женщин и детей «в числе свыше 700, начисто ограбили дома, захватили созревший хлеб и возвратились со своей добычей в Масаду» /Флавий «Иуд. война», IV, 7,2/.

После разгрома восстания римляне осадили Масаду и сикарии, поняв, что взятие крепости неминуемо, предпочли смерть позору рабства. /Флавий «Иуд. война», VII, 8, 2-7/.

Их ответ на предложение сдаться (уже после падения Иерусалима и разрушения Храма) отражает их мировоззрение: «смерть мы презираем, ибо для нас она гораздо желаннее рабства. Пока мы еще дышим, мы будем причинять римлянам столько вреда, сколько в состоянии причинить. Поскольку… нам предстоит погибнуть, то судьба города нас не волнует; что же касается Храма, то вселенная – вот лучший Храм, который есть у Бога. Однако, и этот Храм будет ещё спасён Тем, кто в нём обитает, тем, находясь в союзе с Которым мы смеемся над всеми угрозами, весьма ещё далёкими от осуществления, ибо исход дела зависит от Бога». Эльазар Бен Яир, вождь сикариев в окружённой римлянами Масаде, призывая своих соратников убить жен и детей, а затем друг друга, сказал: «Ибо еще в самом начале, когда для нас и наших соотечественников, пожелавших сразиться за свободу, всё складывалось тяжело и более благоприятно для наших врагов; следовало угадывать  в этом Божий замысел и понимать, что Он обрек на уничтожение некогда любезный Ему народ» /Флавий «Иуд. война», VII, 8, 6/.

Свою грядущую гибель они воспринимали как гибель всего еврейского народа, отступившего от Бога.

Трудно усмотреть корысть в мотивации людей, готовых умирать за веру и верящих, что Бог в союзе с ними и только с ними.

Эта вера в исключительность их союза с Богом порождала настороженность и даже ненависть к другим евреям, которые считали, что союз с Богом заключен со всем еврейским народом, а не только с «ревнителями». «Ревнители» чувствовали себя воинами Господа, противостоящими остальному еврейскому народу, инертному и готовому к компромиссам ради спокойной жизни.

Талмуд не упоминает отдельно сикариев и отзывается о ревнителях («канаим») крайне отрицательно, иногда называя их просто разбойниками («бирьоним»), так как их деятельность попирала самые основы иудаизма

Эльазар Бен Хананья и его люди перебили римских легионеров, которым клятвенно обещали жизнь в обмен на сдачу оружия, причём «эта резня происходила в субботу – день, когда благочестие воспрещает совершать даже праведные дела» /Флавий «Иуд. война», II, 17, 9/.

Лицемерие и жестокость ревнителей наглядно проявились в их неудачной попытке организовать видимость еврейского суда после многодневного террора в Иерусалиме, во время которого «люди до такой степени были поражены страхом, что никто не осмеливался ни открыто оплакать убитого родственника, ни предать погребению его тело… Зелоты, исполнившись в конце концов отвращения к неприкрытым убийствам, создали видимость судебного разбирательства… с целью уничтожить одного из виднейших граждан, Зхарию сына Баруха, раздражавшего их своей безграничной ненавистью к пороку и любовью к свободе… Они приказом собрали в Храме 70 граждан, обладающих правом вершить суд, и …выдвинули против Зхарии обвинение в попытке передать дела в городе в руки римлян. Ни единой улики и ни единого свидетельства не было выдвинуто… Однако, семьдесят признали подсудимого невиновным, предпочтя погибнуть вместе с ним, нежели взять  на себя ответственность за убийство». Зелоты убили Зхарию тут же в Храме, а судей «избили рукоятками мечей и вытолкали из храмовых пределов, воздержавшись от их убийства только затем, чтобы те разнесли по всему городу весть о рабстве» /Флавий «Иуд. война», IV,5,4/.

Во время Великого Восстания «ревнители» истребили практически всю храмовую аристократию и почти всех известных и влиятельных людей. Иерусалим оказался во власти трёх группировок, во главе которых стояли Эльазар, удерживающий Храм, Йоханан из Гуш-Халава и Шимон бар Гиора. «Эльазар… обрушивал пьяное безумие на Йоханана; Йоханан и его люди грабили горожан и с новыми силами ополчались против Шимона… В итоге строения вокруг Храма были сожжены до основания, город превратился в пустыню…, и всё зерно, которого бы достало на то, чтобы продержаться в течение многолетней осады, сгорело» /Флавий «Иуд. война» V, I, 4/.

Можно сказать, что идея недопустимости какой бы то ни было власти, кроме власти Бога, овладев массами, превратилась в допустимость любого насилия ради осуществления этой идеи.

Насилие как аргумент в религиозном споре

Было ли безудержное насилие евреев над евреями во время Великого Восстания совершенно новым явлением или корни его были связаны с особенностями развития иудаизма в период предшествующий восстанию?

В трактате «Пиркей Авот» 4:7 приводятся следующие высказывания:

 

 

Традиционный комментарий рассматривает эти слова как предупреждение о недопустимости личных выгод из изучения Торы.

РАМБАМ (1138-1204 гг.) толковал эти слова как недопустимость обеспечения ученых за счёт общины. При этом он ссылался на многочисленных мудрецов эпохи Талмуда, сочетавших изучение Торы и обучение ей с работой ради хлеба насущного. Среди этих мудрецов были кузнецы, ткачи, кожевенники, сапожники, углежоги, водоносы, и т.п./ «Жемчужины из древних источников. Библейские и талмудические изречения. (Моральные ценности, образ жизни, нравы и обычаи, наследие предков)» собрал Ицхак Амир, стр.45-51, «НАХАЛА», Иерусалим. 1985 г./.

Противники точки зрения РАМБАМ’а, мнение которых наиболее полно сформулировал Абраванель (1437-1508 гг.) выдвигали два основных возражения:

– если в рассеянии ученые вынуждены будут заниматься таким не престижным трудом, каким занимались мудрецы Талмуда, они утратят уважение еврейских масс – не столь  благочестивых, как в эпоху Талмуда;

– плата взимается не за обучение Торе, а в качестве компенсации за потраченное на это обучение время, которое  учитель мог бы использовать для более глубокого постижения Торы.

При этом подчеркивалось, что речь должна идти лишь об обеспечении ученого необходимым минимумом; но отнюдь не о его обогащении за счёт общины. /»Abrabanel on Pirke Avot» by Rabbi Abraham Chill, pp.243-247 «Sefer-Hermon Press, Inc. 1991/.

Этот спор растянулся на века и вряд ли имеет какое-либо однозначное решение.

Недопустимость обеспечения ученых за счёт общины не является единственно возможным толкованием высказывания раби Цадока.

РАШИ (1040-1105 гг.) предлагал два толкования: первое – требование уважительного отношения к самому свитку Торы; второе  предостережение ученому, накопившему много знаний и почитаемому за это учениками. Такой учёный, обуреваемый  желанием распространять слова Господа, может быть вовлечен в обучение тайнам Торы недостойных учеников, не готовых к пониманию этих тайн.  /»Abrabanel on Pirke Avot» by Rabbi Abraham Chill, p.248 «Sefer-Hermon Press, Inc.1991/.

Второе толкование РАШИ даёт возможность определить, кто может быть носителем венца Торы, и какой опасности он может подвергаться. Это авторитетный ученый, окруженный учениками, недостойность которых может толкнуть его на злоупотребление венцом Торы.

Символы злоупотребления венцом Торы

Дополнительное толкование высказываний раби Цадока и Ѓилеля может быть получено из рассмотрения образов, использованных ими в качестве символов злоупотребления венцом Торы.

Слово «кардом», переводимое как «лопата», допускает также и другие переводы.

Предлагаются еще два перевода: «топор» и «двойная мотыга», позволяющая колоть дерево /»A Hebrew and English Lexicon of the Old Testament» by F.Brown,S.R.Driver and Ch.Briggs (eds.),  p.899/.

«…и взял Авимелех топоры («кардумот») с собой, и срубил ветвь дерева …» /«Шофтим» 9:48/.

«…ибо идут (враги несметною) силой, и с топорами («уве-кардумот») пришли на него (на Египет), как дровосеки» /«Йермийа» 46:22/.

РАДАК (1160-1236 гг.) объясняет, что имеется в виду не вырубка деревьев в Египте, а истребление его жителей.

«Подобен был он (враг) тем, что поднимают топоры («кардумот») на заросли древесные» /«Тћилим» 74:5/.

В словаре Талмуда «кардом» переводится и как «лопата», и как «мотыга», и как «топор», «тесак», «сечка». При этом оговаривается конфигурация орудия, называемого «кардом»: широкое лезвие и узкий  клюв /»Dictionary of the Talmud» by M.Jastrow (ed.) р.1412 «Traditional Press Inc.»/.

Всё вышеизложенное позволяет рассматривать «кардом», как некое орудие, которое может использоваться как для мирного труда, так и для убийства.

Слово «кардом» мужского рода, и поэтому выражение «копать ею» («лахпор ба»),  должно относиться не к слову «кардом», а к слову «Тора».

Глагол «лахпор» используется в ТАНАХ не только в смысле «копать», но и в смысле «позорить, срамить».

Примеры: «Тогда посрамлена будет («ве-хапра») луна…»/«Йешайа» 24:23/.

«…пристыжена («ва-хапра») она и посрамлена…»/«Йермийа» 15:9/.

«И посрамлены будут прорицатели, и устыдятся («ва-хапру») гадатели» /»Миха» 3:7/.

Рав Хийа бар Абба считал, что выражение «ве-йихапру лану эт-ћа-арец» в наказе народа 10 посланцам, переводимое как «чтоб они разведали нам эту землю»/«Дварим» 1:22/, на самом деле означало призыв опорочить Землю Израиля /«Бавли, Сота» 34бет/.

Именно такое толкование предлагает рав Моше Богомильский: «Согласно некоторым версиям слова Мишны «ве-ло кардом ла-хпор ба» переводятся как «и не топор, чтобы рубить им» («nor an axe, with which to cut»). Трудность, возникающая при таком переводе заключается в том, что лопатой можно копать, а топором – нет (см. «Тиферет Исраэль»). Слово «ла-хпор»  может также означать «порождать унижение и раздражение» – согласно словам пророка: «… посрамлена будет («ве-хапра») луна…» /«Йешайа» 24:23/.

Это означает запрет использовать Тору как топор, чтобы «срезать» другого учёного и унизить его… и доказать своё величие за счёт его унижения» /»Vedibarta Bam – And You Shall Speak of Them. Pirkei Avot. Chapter Four» by Rabbi Moshe Bogomilsky «Sichos in English» www.sichosinenglish.org/books/vedibarta-bam/avot-4/htm.

 

Личный опыт Ѓилеля и раби Цадока.

Для понимания приведенных высказываний Ѓилеля и раби Цадока необходимо учитывать личный опыт этих учёных.

Ѓилель, будучи главой Санѓедрина и признанным учёным, подвергся величайшему унижению во время спора о нечистоте языческих земель, прикосновения язычника и т.п., когда ученики Шамая принудили силой учеников Гилеля принять их мнение.

«Воткнули перед домом учения меч и сказали: «входящий войдёт, а выходящий – не выйдет». В ту пору сидел Гилель, согбенный перед Шамаем, как один из учеников, и тяжко было Израилю, будто в день, когда отлили тельца» /«Бавли, Шабат» 17 алеф/.

Иерусалимский Талмуд даёт дополнительную информацию, согласно которой ученики Шамая, вооружившись мечами и копьями, убивали учеников Ѓилеля. /«Йерушалми, Шабат» 1:4/.

Эти события привели к тому, что Ѓилель особенно остро воспринимал недопустимость насилия. Это видно из его следующего речения: «Однажды, увидев плывущий по воде череп, он сказал, обращаясь к нему: «за то, что ты утопил, утопили тебя, но и утопившие тебя в конце концов сами будут утоплены» /«Пиркей Авот» 2:7/.

По мнению РАШИ Ѓилель знал, что плывущий по реке череп принадлежал убийце /«Бавли, Сука» 53 алеф/. По мнению р. Йоны бен Авраама Геронди (13 в.) главный смысл слов  Гилеля – это недопустимость взятия закона в свои руки /»Abrabanel on Pirke Avot» by Rabbi Abraham Chill, p.111. «Sefer-Hermon Press, Inc.1991/.

Раби Цадок был коэном и учеником школы Шамая. Он предвидел разрушение Храма и постился в течение 40 лет, чтобы предотвратить это. Когда же Храм был разрушен, он присоединился к Санѓедрину в Явне, собранному учеником Гилеля  р. Йохананом Бен Заккаем, и все его галахические решения следовали школе Гилеля /»Abrabanel on Pirke Avot» by Rabbi Abraham Chill, p.487. «Sefer-Hermon Press, Inc.1991/.

Он не мог не знать об унижении Гилеля и убийстве его учеников ради доказательства ѓалахической правоты их противников.

Раби Цадок счёл нужным не только призвать не отдаляться от общества, но и добавить слова: «…не выступай в роли защитника («ал–таас ацмеха ке-орхей ѓа-динин»)…»  Термин «орхей ѓа-динин» в Талмуде имеет негативный оттенок и предполагает людей, подающих юридические советы, способные извратить справедливое решение суда. /»A Dictionary of the Targumim, the Talmud Bavli and Yerushalmi, and the Midrashic Literature» by Marcus Jastrov, v.II, p.1118 «Traditional Press Inc.»/.

Слова р.Цадока, исходя из его впечатлений очевидца осуществляемых «ревнителями» («канаим») самосуда и издевательства над судебной процедурой типа суда над Зхарией сыном Баруха, скорее можно отнести к людям, провозглашающим себя «как бы организаторами суда» («ке-орхей ѓа а-динин») и обосновывавшим Торой право убивать тех, кто осмеливался им противостоять.

Вышеизложенное позволяет предложить дополнительное толкование слов Ѓилеля: «ве-ло кардом ла-хпор ба» как запрет порочить Тору, превращая венец Торы в орудие убийства , а слова р. Цадока как запрет противопоставлять себя обществу и присваивать себя /себе?/ право судить его.

Не исключено, что именно гибель «ревнителей» и бедствия, навлечённые ими на еврейский народ, сыграли существенную роль в том, что идея недопустимости подражания Богу в ревнительстве стала одной из важных особенностей раввинистической традиции.  Эта идея выражена в комментарии на слова «…Я Господь, Бог твой, Бог-ревнитель…» /«Шмот 20:5/: «Я властвую над ревнительством, а ревнительство не властно надо Мною» /»Mekhilta de-Rabbi Ishmael» v.1, p.323 by Jacob Zallel Lauterbach(ed.) В отличие от Бога человек не властен над ревнительством, однако, ревнительство может властвовать над ним, что и произошло с ревнителями Великого Восстания.

Осмысление причин разрушения Храма.

Разрушение Храма после нескольких лет междоусобного кровопролития стало страшной травмой для еврейского народа на многие века. Мудрецы Израиля считали себя обязанными объяснить, за какие грехи справедливый и милосердный Господь послал на избранный Им народ столь страшное бедствие, и как народ должен служить Ему в отсутствии Храма

Особый интерес представляет позиция Йоханана Бен Заккая, ученика великого Ѓилеля, упрочившего влияние его школы, свидетеля этой трагедии и человека, воссоздавшего иудаизм на развалинах Храма. Йоханан Бен Заккай «уже на начальной стадии восстания противился его продолжению», так как считал, что «маленькая Иудея не могла рассчитывать, что ей удастся сколь-нибудь длительный срок отстаивать свою независимость в недрах могучей империи» /Адин Штайнзальц «Мудрецы Талмуда», стр. 38-39, «Институт изучения иудаизма в СНГ», Москва. 1996 г./.

Когда повстанцы сожгли склады продовольствия (по другой версии – сокровищницу Храма), Йоханан Бен Заккай «издал горестный возглас «вай», о чем донесли одному из вождей повстанцев, именуемом в Талмуде «главой разбойников», по имени Абба Сиккара. Приведенный к нему Йоханан Бен Заккай утверждает, что воскликнул не «вай», а «вэ», то есть выразил одобрение». Абба Сиккара был сыном сестры Йоханана Бен Заккая. Когда Йоханан Бен Заккай попытался убедить его прекратить бессмысленное сопротивление римлянам, он ответил: «А что я могу сделать? Если скажу им, сразу убьют меня». Тем не менее, он придумал хитрый способ помочь Йоханану Бен Заккаю выбраться из обреченного Иерусалима. Выбравшись из Иерусалима, Йоханан Бен Заккай уговаривает  Веспасиана дать ему город Явне и его мудрецов, сохранить жизнь роду раббана Гамлиэля, поддерживавшего восстание, и спасти жизнь обессилевшему от долгого поста р. Цадоку. /«Вавилонский Талмуд. Антология Аггады», т.2, стр. 216-220/.

История, изложенная в Талмуде, выглядит слишком красочной, и не исключено, что Йоханан Бен Заккай просто был сослан римлянами в Явне, город со значительным нееврейским населением, вместе с теми еврейскими мудрецами, которые бежали от  террора ревнителей под защиту римлян. /»The Jews in their Land in the Talmudic Age» by Gedaliah Alon, p.97  London 1989/.

Йоханан Бен Заккай взял на себя тяжелый труд по восстановлению иудаизма на развалинах Храма.

«Во-первых, необходимо было позаботиться о создании новых национальных институций, чтобы, чтобы разрушение Храма не обернулось крахом всего еврейского народа» /Адин Штайнзальц «Мудрецы Талмуда», стр. 45, «Институт изучения иудаизма в СНГ». Москва 1996 г./.

Благодаря изменениям в ѓалахическом законодательстве, осуществленным Йохананом бун (бен?) Заккаем, «центр тяжести в изучении и применении Ѓалахи переместился из Храма и храмового служения в другие сферы… Иоханан Бен Заккай с одной стороны, стремился создать временную альтернативу разрушенному Храму, а с другой стороны – заботился о том, чтобы утраченный центр – Иерусалим и Храм – сохранял своё исконное значение. Эта двунаправленная деятельность привела не только к перемещению средоточия религиозной жизни с Храмового служения на изучение Торы, но и к тому, что, взамен единого религиозного центра образовался ряд важных очагов» /Адин Штайнзальц «Мудрецы Талмуда», стр. 45-46, «Институт изучения иудаизма в СНГ», Москва. 1996 г./.

Иоханан Бен Заккай обосновывал изменения в ѓалахическом законодательстве тем, что в изменившейся реальности те или иные законы уже не соблюдались: «Из-за того, что число убийств увеличилось, ритуал «эгла аруфа» /«Дварим» 21: 1-9/ не производится. Из-за увеличения числа женщин, изменяющих мужьям, «испытания горькой водой» /»Бемидбар» 5:13-31/ были прекращены…» /цит. по «The Jews in their Land in the Talmudic Age» by Gedaliah Alon, p. 90  London 1989/.

Важной задачей было также недопущение повторения восстания под знаменем мессианского «ревнительства» и восстановления Храма.

Йоханан бен Заккай говорил: «Если бы не «канаим», сопротивлявшиеся переговорам с римлянами – Храм не был бы разрушен» /«Бавли, Гитин» 56 бет/

Он противопоставлял попыткам вызвать новое кровопролитие изучение Торы как главную цель жизни евреев.

Он говорил: «Если ты выучил много Торы, не хвали сам себя, ибо ради этого ты сотворен /«Пиркей Авот» 2:8/. Люди созданы не для слов пустых, но для слов Торы, как сказано: «Ибо она – жизнь твоя и долгота дней твоих»: «жизнь твоя» – в этом мире, «и долгота дней твоих» – в мире грядущем…

Не разрушай алтарей  языческих, чтобы тебя не заставили строить их собственными руками… Если у тебя в руке саженец и тебе скажут: «пришёл Мессия», – сначала посади своё дерево, а затем пойди ему навстречу.

Если молодые скажут тебе: «пойдём, отстроим Храм», – не слушай их; если старики скажут тебе: «пойдём, сровняем Храм» – слушай их, ибо строительство молодых – разрушение, а разрушение стариков – строительство».

Когда Йоханан бен Заккай и его ученик Рабби Йошуа проходили мимо развалин Храма, Рабби Йошуа сказал: «Горе нам, что было разрушено место, где мы могли приносить жертвы во искупление грехов!» Ответил Йоханан бен Заккай: «Не предавайся скорби, сын мой. Разве ты не знаешь, что есть путь для искупления грехов, столь же угодный Богу, как и искупительные жертвы? И что это за путь? Добрые дела («гмилут хасадим»), о которых сказал Господь: «…добра («хесед») хочу Я, а не жертвоприношений, и познания Бога («даат элоѓим») больше, чем всесожжений» /«Ѓошейа» 6:6/.

Йоханан бен Заккай подчёркивал важность единства учения и добрых дел, говоря: «Учёный, за которым нет добрых дел – он мастер без орудий ремесла; тот за которым есть добрые дела, но он не учёный – это не мастер, но он обладает орудиями ремесла; учёный за которым есть добрые дела – это мастер, владеющий орудиями ремесла» /«Авот де-Рабби Натан» 31/.

Мнения более поздних мудрецов также отражали идею связи разрушения Храма с ненавистью и насилием, якобы оправдываемыми Торой.

Сказал рав Йоханан Бен Торта (начало 2 века н.э.): «Во времена второго Храма евреи занимались Торой и тщательно соблюдали заповеди отчисления десятины. Почему же они были изгнаны? Потому, что они любили деньги и ненавидели друг друга, это учит нас пониманию того, что ненависть ужасна в глазах Всевышнего» /»Tosefta Menahot» XIII, 22, р. 533 цит. по «The Sages – Their Concepts and Beliefs» by E.E. Urbach, v.I, p.675, Jerusalem 1979/.

«Почему был разрушен первый Храм? Из-за трёх главных грехов, процветавших в обществе: идолопоклонства, разврата и убийства… А почему был разрушен второй Храм, когда общество учило Тору, исполняло заповеди и совершало деяния милосердия? Потому, что бескорыстная ненависть («синат хинам») процветала в обществе. Это учит нас тому, что бескорыстная ненависть («синат хинам») равна трём главным грехам: идолопоклонству, разврату и убийству» /«Бавли Йома» 9 бет/.

«Бескорыстная ненависть», т.е. ненависть, не связанная с корыстью, кажется мне переводом, более соответствующим смыслу выражения «синат хинам», чем часто встречающиеся «беспричинная вражда» или даже «бессмысленная вражда». Во всяком случае ненависть ревнителей к несогласным была скорее принципиальной, нежели преследующей корысть.

Аморай  рав Йоханан Бен Напха (4 век н.э.) говорил, что бескорыстная ненависть («синат хинам») была грехом, из-за которого были разрушены и первый, и второй Храм /«Бавли. Кала Рабати» 54 бет/.

Он же утверждал, что Иерусалим был разрушен потому, что его жители судили строго по законам Торы, а не искали решений за пределами буквы Закона («лифним мешурат ѓа-дин»)/«Бавли Баба Мециа» 30 бет/.

Очевидно, что имеются в виду не только чувства ненависти и нетерпимости, которые евреи испытывали друг к другу, но и проявления этой ненависти, приводившие к насилию и кровопролитию.

РАШИ (1040-1105 гг.) в комментарии на слова «И делай справедливое и доброе в очах Господа…» /«Дварим» 6:18/ использовал принцип поиска «лифним мешурат ѓа-дин» как некий общий подход поиска компромисса, предполагающий готовность к уступкам даже в случае правоты с точки зрения Закона.

РАМБАН (1194-1270 гг.) считал этот подход великим принципом, так как: «…невозможно упомянуть в Торе все аспекты поведения человека во всех его деяниях и во всех его отношениях с друзьями и соседями  в разных странах и обществах».

РАМБАМ (1135-1204 гг.) писал: «человек наказывается даже за те деяния, которые не были запрещены пророком, но запрещены врожденными принципами – имеются в виду нарушения требования делать справедливое и доброе» /«Морэ невухим» III, 17/.

МАЃАРАЛ (1520-1609 гг.) писал: «Что касается справедливости, то человек обязан творить справедливость, но этого недостаточно, чтобы считать такого человека идущим по путям Господа. Только когда он совершает деяния милосердия за пределами буквы Закона по своей инициативе и по своей воле – можно считать его идущим путями Господа» /«Нетивот Олам, Нетив Гмилут Хасадим» 1/.

Рав Шимшон Рафаэль Ѓирш (1808-1888 гг.) в комментарии на «Берейшит» (гл.18), подчёркивал, что «…человечность и справедливость и все моральные качества человека – вечное подтверждение Божественного эха, звучащего в сердце человека».

Рав Авраам Ицхак Кук (1865-1935 гг.) писал: «Когда естественная мораль, заложенная в его природе, поднимается до уровня, превышающего тот, который человек мог достигнуть в рамках естественной морали  – это знак чистого трепета перед Небесами» /«Орот а-Кодеш» III, рош давар, 11/.

Наследники «ревнителей» в 20-21 веках.   

В 20 веке борьба за создание еврейского государства, когда кучке евреев противостояла Британская империя и арабские погромщики, не могла не вызвать поиска примеров героизма в еврейской истории.  Символом такого героизма для наиболее радикальных групп стали сикарии с их готовностью жертвовать своей и чужой жизнью во имя святой цели.

Аба Ахимеир в 1926 г. опубликовал «Мегилат ћа-сикариким», в которой писал: «Сикарики – это те, кто готовы убивать представителей существующих властей и тех, кто их поддерживает; это те, кто готовы идти на мученичество ради национальной свободы, готовы приносить в жертву свою жизнь. Желание сикариким – ликвидировать  противников мечом, пистолетом или бомбой».

Ури Цви Гринберг писал в поэме «Сикариким», опубликованной 3 годами позже: «…кровь сикариев оживляет нашу плоть».

В 1931 г. была создана организация «Брит ћа-бирьоним», просуществовавшая около 2-х лет, но её деятельность ограничивалась демонстрациями, т.к. оружия им добыть не удалось из-за отсутствия денег /цит. по «Credo of violence» by Michal Sela «The Jerusalem Post» March 24, 1989/.

Наиболее близко к реализации идей сикариев подошла организация «ЛЕХИ» («Лохамей Херут Исраэль»), глава которой Авраам Штерн взял себе в  качестве подпольного имени имя главы сикариев Масады Яир. «ЛЕХИ» не признала решения других еврейских организаций о временном прекращении вооруженной борьбы с англичанами в связи с началом войны между Англией и нацистской Германией. Лидеры «ЛЕХИ» даже предлагали в 1940 г. представителям Германии в Анкаре и Бейруте совместные действия против Англии, но нацистское правительство не сочло нужным ответить.

«18 принципов Возрождения», написанные главой «ЛЕХИ» Авраамом (Яиром) Штерном включают такие задачи, как восстановление еврейского государства путем постоянной войны до достижения границ, определенных Торой, воспитание молодежи в духе возрождения принципа «Книга и меч сошли с Неба, связанные между собой» /«Мидраш Вайикра Раба»/, удаления с территории еврейского государства нееврейского населения путем обмена на еврейское население диаспоры, создание справедливого общества в духе идей пророков, возрождение еврейского языка и построение Третьего Храма.

Террор был провозглашен главным методом борьбы.  В подпольной газете «ЛЕХИ» «Ѓе-Хазит» («Фронт») писалось: «Ни еврейская этика, ни еврейская традиция не отрицают террор как метод войны. Заповедь Торы, которая выше любых законов мира гласит: «Вы должны стереть их всех до единого».

Наиболее влиятельные раввины того времени не поддерживали террор.

Верховный Раввинат издал постановление, гласившее, что «любое убийство кого бы то ни было – полицейского, солдата, рядового гражданина является пролитием невинной крови».

При этом рав Ицхак Герцог (главный ашкеназский раввин) постановил во время Второй мировой войны, что тот, кто мобилизуется в Еврейскую бригаду в британской армии «освящает имя Всевышнего».

Религиозный сионизм сомневался в самой логике подпольной борьбы. Шифра Штайнер, дочь известного раввина Шломо мин ха-Гар, вспоминает в известной детской книжке, посвященной падению еврейского квартала Старого города в 1948 г., как отец убеждал ее, что нет смысла в действиях ЭЦЕЛЯ: «Большая часть Ишува в Хагане.  Хагана организация большая и имеет влияние. Я думаю, что имеет смысл в государственных действиях. Если мы сможем убедить английское правительство, что мы сможем сами управлять страной, и если остальные народы нас поддержат, то мы превратимся в самостоятельное государство. Этого мы не сможем достигнуть террористическими действиями».

Ведущее молодежное движение Бней Акива рекомендовало своим воспитанникам строить страну, а не проливать за неё кровь. Оно поощряло вступление только в Хагану, членство в которой на протяжении почти всего времени не было связано с опасностью для жизни или арестами. Большая часть бюджета Бней Акивы поступало от Сохнута, который последовательно проводил политику подавления и дискредитации ЭЦЕЛЯ и ЛЕХИ.

«Милосердный искупит их грехи», писал в то время о бойцах подполья рав Меир Бар Илан, главный редактор «ѓа Цофе». А рав Моше Авигдор Амиэль, главный раввин Тель-Авива, писал: «Не мечом и не силой выйдем мы на войну, а только с Книгой против книги»*. Из прямого смысла высказываний большинства раввинов вытекало, что боевые действия против англичан – это убийство и больше ничего.

В месяц Тевет 1947, месяц особенно бурный, рав Узиэль (главный сефардский раввин) предупреждал: «В соответствии с Торой действия их [руководителей подполья] запрещены. Любое отклонение от официальной линии есть общественный грех, мы должны воевать с Белой Книгой* только в соответствии с указаниями руководства Ишува». Он указывал, что осуждение «отщепенцев» проистекает не из лояльности английским властям, а из религиозной обязанности и национальной совести». Писатель Шай Агнон тоже осудил подпольщиков, мстящих за погромы 1936-1937 года: «Братья мои, весь Дом Израилев, не дай Бог кто-то из святых детей Израиля будет замешан в убийстве… и я присоединяюсь к призыву о том, чтобы каждый, кому дорого существование народа, держался как можно дальше от всего, в чем есть хотя бы тень убийства». /Хагай Сегаль «В синагогах предпочитали его величество Джорджа…» «ЖЖ», 1.06.2009/.

Большинство бойцов ЛЕХИ не считали себя экстремистами. Это видно из  истории событий, связанных с одним из лидеров ЛЕХИ Элиягу Гилади, о котором Ицхак Шамир пишет: «Гилади, вероятно, был единственным экстремистом среди нас, фанатиком, не связанным никакими оковами личной лояльности или обычных чувств; ему трудно было функционировать в рамках дисциплины.

Однако, он был наделен богатым воображением, смелостью, бесстрашием и способностью действовать быстро и решительно».

После нашего побега (из британского концлагеря) он стал беспокойным, высмеивал наши методы и даже наши цели. Он постоянно повторял: «вы не понимаете; вы должны избавиться от истеблишмента,  уничтожить его и начать всё с самого начала».

Когда стало известно о готовящейся большой демонстрации в Тель-Авиве, он предложил использовать её «для наших целей» Идея заключалась в том, чтобы бросить гранату в толпу, после чего полиция откроет огонь, будут убитые, и это приведет к новому взрыву ненависти к англичанам.

Я не верил своим ушам и сказал: «Но ведь будут убиты невинные люди» – «Вот именно – ответил Гилади – это именно то, что нам нужно».

Однажды он принёс список членов ЛЕХИ, которых, по его мнению, следовало изгнать. В другой раз, когда молодой связной ЛЕХИ вызвал его раздражение, он обругал его, ударил по лицу, а затем выхватил пистолет со словами: «я убью тебя!» Я встал между ними со словами «убей и меня». В ближайшую ночь этот связной покончил с собой, что не вызвало никаких чувств у Гилади. Его идеей фикс стало: «ЛЕХИ должны «избавиться» от сионистских лидеров, убить Бен Гуриона и «расчистить сцену».

Я надеялся, что он откажется от этой безумной идеи, но он продолжал хладнокровно обсуждать необходимость убийств.

И тогда я принял решение об устранении Гилади как слишком опасного для нашего движения и осуществил это решение.

После этого я созвал 13 ветеранов ЛЕХИ, изложил им всё в подробностях, оговорив, что не мог обсудить ситуацию с ними раньше, и что я принимаю на себя ответственность за происшедшее. Ни один из них не осудил мои действия» /»SUMMING UP» by Izhac Shamir «Little, Brown and Company», 1994/.

Как это часто случается в истории, трагедия повторяется в виде фарса.

В конце 80-х 20 века некие люди, именующие себя сикариями, поджигали и взрывали двери личностей, известных своими левыми взглядами – таких, как Дан Бен Амоц, Нина Цемах, Сарай Цуриэли, Дана Альмагор, Яир Цабан, Дов Тавори.

Они же написали на ограде кладбища, которое должен был посетить Ицхак Шамир: «Шамир – предатель, который хочет отдать еврейские земли арабам» В анонимных звонках они утверждали, что связаны с движением «Ках», но вся эта активность скоро стихла, и полиция склонялась к мысли, что никакой организации не было, а была спонтанная деятельность отдельных ультраправых.

В наше время в ортодоксальном квартале  Иерусалима «…в течение двух лет книжный магазин «Ор а-Хаим» стал целью «сикариким», небольшой группы радикалов, которую местные жители называют «мафией Меа-Шеарим». Эти новые сикарии несколько раз разбивали стекла в магазине, заклеивали замки, заливали книги рыбьим жиром и смолой, забрасывали пакетами с экскрементами. Ранее сообщалось, что новые «кинжальщики нападали на кафе-мороженое в квартале Геула: они считали, что слизывать мороженое на публике грешно…, а «кинжальщики» Бейт-Шемеша нападали на обувной магазин в их квартале, не снявший с витрины туфли на каблуке» /Исраэль Каснетт «Экстрим – или мейнстрим», «The Jerusalem Post» 12.01.2012; «Вести-Иерусалим», 27.09.2011/. «В аэропорту Бен-Гурион был задержан «сикарий» Шалом Барух Руст, «подозреваемый в организации варварских погромов» только через три месяца после того, как был выписан ордер на его арест, и представитель полиции объяснил, что жители Меа-Шеарим громят полицейское имущество и нападают на самих полицейских, так что полиция избегает входить в квартал, чтобы не подвергать себя лишнему риску» /prava-cheloveka-ru@googlegroups.com, 29.05.2011/.

Злоупотребление венцом Торы в современном Израиле             

Сикарии Великого Восстания были людьми, жившими по Торе – как они её понимали. Имеющиеся сведения  позволяют говорить лишь о трёх основных принципах религиозных воззрений этой группы: недопустимость чужеземного владычества в Земле Израиля; недопустимость компромисса с инаковерующими и террор в качестве главного средства достижения поставленных целей.

Бойцы «ЛЕХИ», называвшие себя сикарики, не были религиозными фанатиками и, пользуясь религиозной лексикой, не стремились разрабатывать в деталях религиозные обоснования своих действий.

Среди ультра-ортодоксальных хулиганов, называющих себя «сикарии» или «сикарики» нет сколько-нибудь известных раввинов, могущих претендовать на венец Торы, и соответственно их нельзя обвинить в злоупотреблении этим венцом.

Другое дело раввины, почитаемые своими учениками как носители венца Торы. Если такие раввины используют свой статус и свои знания для обоснования именем Торы тех или иных сомнительных действий, то это уже может рассматриваться как злоупотребление венцом Торы.

Недавно вышедшая в свет книга «Царская Тора» («Торат ѓа-мелех»), написанная раввином Ицхаком Шапира, главой йешивы «Од Йосеф хай» и учителем Йосефом Элицуром заслуживает рассмотрения  как пример злоупотребления венцом Торы..

Авторы хорошо известны в религиозном обществе Израиля: Йосеф Шапиро учился в йешиве «Мерказ ѓа-рав», а также был учеником рава Ицхака Гинзбурга, его предшественника на посту главы йешивы «Од Йосеф хай», Йосеф Элицур – сын преподавателя йешивы «Мерказ ѓа-рав».

Йешива «Од Йосеф хай» финансировалась министерством просвещения ($250.0000 в 2008 г.) и министерством соц. обеспечения ($150.000 в 2007 г.), а также Американским фондом ($18.000)

Предисловие к книге «Торат ѓа-мелех» было написано главным судьёй раввинистического суда Иерусалима, главой Садигурской йешивы, главой Иерусалимского технологического колледжа («Махон лев») и Института изучения ѓалахи, равом Залманом Нехемией Гольдбергом, который позже отказался от своего предисловия, сказав, что «утверждения, приведенные в этой книге, не совместимы с человеческим разумом».

Книга получила одобрительные отзывы главного раввина Кирьят-Арбы-Хеврона рава Дова Лиора, рава Ицхака Гинзбурга и рава Йаакова-Йосефа, сына духовного лидера религиозной партии ШАС рава Овадии Йосефа.

Книга успешно продавалась в йешиве «Мерказ ѓа-рав»; но не была одобрена главой йешивы равом Йааковом Шапира.

Глава йешивы «Атерет Йерушалаим» рав Шломо Авинер сказал, что «у него не хватило терпения дочитать эту книгу до конца», но осудил её перед своими учениками.

Рав Овадия Йосеф и рав Эльяшив осудили «Торат а-мелех».

Несколько организаций («Движение за укрепление толерантности в образовании», «Брит неэманей ѓа-Тора», «Ѓа-маханот ѓа-олим») обратились в  БАГАЦ с просьбой привлечь авторов книги «Торат а-мелех» к ответственности.

Податели иска приводят следующие цитаты из этой книги.

«Существуют основания для убийства даже младенцев, даже в том случае, если они не преступили семи заповедей сынов Ноаха. Причина состоит в том, что опасность, которая может исходить от них в случае, если им позволят оставаться в живых и вырасти, будет столь же велика, как и та, что исходит от их родителей».

«…несомненно, существуют ситуации, в которых мы захотим нанести ущерб невиновным и их способностям, и пусть поможет нам смерть. Например, в случае убийства детей, относящихся к семейству злого царя. Пусть сами по себе они невинны, но их убийство поможет  нам причинить боль и оскорбление (злому царю), таким образом, он вынужден будет прекратить войну против нас».

«Нет необходимости в решении нации для того, чтобы проливать кровь подданных злого царя. Даже отдельные личности, атакованные ими, имеют право на отмщение».

Глава организации «Движение за укрепление толерантности в образовании» Гади Гварьягу назвал эту книгу «бомбой с часовым механизмом».

Юридический советник правительства Мени Мазуз сообщил, что он направил дело на расследование. /Дан Айзенберг «Книга, написанная раввинами, привела к иску в БАГАЦ», пер. из «The Jerusalem Post» 17.11.2009/.

Юридические аспекты рассмотрения «Торат ѓа-мелех» осложнены тем, что книга не уточняет национальной принадлежности врагов, и её защитники утверждают, что это – чисто теоретическое исследование.

Этот аргумент уже выдвигал в 1996 г. раввин Идо Элба  в защиту своей 19-страничной брошюры, в которой рассматривались ѓалахические правила, позволяющие или не позволяющие еврею убивать не евреев. Однако, суд не принял этого аргумента, и Идо Элба был осужден на 2 года тюрьмы. /http://www.jewish.ru/columnists/2010/10/news994289852.php/.

Проф. Авиноам Розенак (Еврейский Университет) сказал: «»Торат ѓа-мелех» отражает взгляды меньшинства раввинов».

Проф. Ашер Коэн (Бар-Илан) сказал: «влияние этой книги будет нулевым, т.к. она аппелирует к экстремистской идеологии».

Главные раввины Израиля Мецгар и Амар отказались как бы то ни было комментировать эту книгу; однако, позднее рав Мецгер выступил против полицейского преследования рава Шапира, мотивируя это правом раввинов высказывать своё мнение – столь же свободно, сколь это делают университетские профессора.

В защите рава Мецгера не учитывается принципиальная разница между университетским профессором и раввином – главой йешивы. Профессор, даже весьма популярный, не может рассматриваться как носитель венца Торы, а раввин, и тем более – глава йешивы, таковым является – по крайней мере – в глазах своих учеников.

Представитель министерства юстиции Моше Коэн высказался уклончиво: «иногда явление, волнующее общественность, находит решение само собой».

В таком же духе высказался журналист и исследователь из Института израильской демократии Яир Шелег, сказавший: «если будет много шума вокруг этой книги, то даже её осуждение поможет авторам и экстремистам. Я думаю, что лучше, как говорится, убить её мягко».

Ему возражал ветеран национально-религиозного движения, бывший член Кнессета от партии «МАФДАЛ» и бывший зам. министра иностранных дел Йеѓуда Бен Меир. Он сказал: «Эта книга – мерзость. Она – осквернение Имени, осквернение Торы и осквернение  иудаизма. Это – призыв к убийству». Председатель Антидиффамационной Лиги (ADL) А. Фоксман резко осудил книгу «Торат ѓа-мелех», заявив, что она противоречит всей этике иудаизма, и призвал раввинов Израиля присоединиться к этому осуждению. /Who is funding the rabbi who endorses killing gentile babies» by Akiva Eldar17.11.2009; «Halachic Guide for the Killing of Gentiles» by Anait Brutian , 31.12.2009; «Book advocating killing gentiles who endanger Jews is hard to come by» by Mattew Wagner, 1.01.2010; «Rabbinic Text  or Call to Terror»  by Daniel Estrin; 20.01.2010; «Yitzchak Shapira’s Sefer Makes Headlines in Eretz Yisrael» by Yechiel Spira «YWN Israel» 9.11.2009; «BBC coverage: Israel and the Palestinians. The World» 03.05.2010, «ADL condemns Rabbi Shapira as extremist? Urges other Jews to do likewise» sdjewishworld, Jan.27, 2010; «Chief Rabbi: Why Are Professors Protected and Rabbis Not» by Eli Stutz and Uzi Baruch «Arutz 7» 16.08.2010/.

Одна из линий защиты книги «Торат ѓа-мелех» – утверждение, что это чисто теоретическое исследование, имеет некоторые основания. Действительно, законы жизни еврейского государства, разработанные средневековыми раввинами (в первую очередь Маймонидом), относились к будущему еврейскому царству, управляемому справедливым царем   мессией, потомком Давида с помощью совета мудрецов, («санѓедрина»), сочетающего функции разработки законов и суда, обеспечивающего их выполнение.

В этом царстве не предполагается равенства евреев и неевреев.

Убийство нееврея евреем – даже в мирное время и даже преднамеренное – считается меньшим преступлением, нежели убийство еврея не евреем. Не еврея можно обманывать в торговых делах, запрещено привлекать в качестве свидетеля в суде, запрещено назначать на должности, которые дадут ему власть над евреями и т.п. /»Judaic Sources on the Attitude Towards Gentiles» by Leon Zilberstein et al. Dec. 18, 2003, www.talcreason.org/.

Применимость этих законов для существующего в наше время государства Израиль исключается.

Иногда «Торат ѓа-мелех» называют также ѓалахическим исследованием. Такое утверждение не позволяет считать его чисто теоретическим, так как Ѓалаха является сводом законов повседневной жизни евреев.

Ѓалаха оформилась в единый свод законов во время средневековья на фоне крайне тяжелого и унизительного статуса евреев  в христианском мире. Ѓалаха разрабатывалась под сильным влиянием работ Маймонида. Книга «Торат ѓа-мелех», в сущности, использует расширительное толкование Маймонида, перенося сказанное об идолопоклонниках (см., например, «Мишне Тора. Книга Знание», глава 10) на всех неевреев.

В связи с этим стоит привести мнение известного израильского исследователя Маймонида выпускника йешивы «Мерказ ѓа-рав», профессора Менахема Кельнера о «Торат ѓа-мелех». Он считает, что авторы книги «исказили Маймонида», чтобы поддержать свои «извращенные заключения». Он называет эту книгу «интеллектуально бесчестной», «антисионистской» и обвиняет её в «концептуальной путанице» и неспособности «различать между евреями, сынами Ноаха и идолопоклонниками». По его мнению, в книге выводится «ошеломляющая (и совершенно необоснованная) ѓалахическая традиция, согласно которой жизни неевреев, не имеющих статуса резидента («тошав»), не имеют значения и не защищены законом. В Ѓалахе нет ничего, что позволяло бы еврею убийство неевреев». В заключении Кельнер пишет, что авторы «Торат а-Мелех» – «либо идиоты, либо злодеи, либо и то и другое» /»Rabbi Hartman’s heartfelt answer to»heartless rabbis» «The Jerusalem Post» Jul.10, 2011/.

Еще одна линия защиты книги «Торат ѓа-мелех» – это призыв учитывать необходимость защиты Израиля от врагов.

Рав Михаэль Корец считает: «Авторы поставили перед собой задачу оградить от ложного чувства вины тех, кто защищает себя, свою семью и свой народ. На войне стрелять, убивая врага – это моральный долг солдата, даже если при этом гибнет мирное население противника – таков вывод книги. Вот откуда появились сенсации про «невинных людей, которых разрешил убивать раввин». Нет и не может быть в еврейских книгах призыва к убийству. Ценность жизни любого человека – это один из подарков, данных человечеству еврейским народом» /http://www.jewish.ru/columnists/2010/10/news994289852.php/.

Один из авторов «Торат ѓа-мелех» Ицхак Шапира утверждает, что в его книге есть ѓалахические новшества, так как в ней детально анализируется, когда действительно разрешено убивать не еврея и когда это запрещено. Объясняя задачу этой книги он выражает надежду на то, что в будущем «народ, прочитавший эту книгу осознает, что слова Торы являются более искренними нежели доктрина «чистоты оружия» (см. приложение) Я считаю, что называть эту доктрину «чистотой оружия» – позор, так как она подвергает опасности человеческую жизнь».

Этот подход резко отличается от подхода Шломо Горена, главного раввина Армии Обороны Израиля (1948-1967 гг.) и главного ашкеназского раввина с 1972 г.: «Несмотря на то, что в Торе четко выражены заповеди, касающиеся войны, нам также заповедано быть милосердными по отношению к врагу, воздерживаться от убийства даже во время войны за исключением тех ситуаций, когда это необходимо из соображений самозащиты и для достижения победы, и не причинять вреда гражданскому населению. Особо запрещается причинять вред женщинам и детям, не принимающим участия в войне…» /»Racist Rabbi «Explains» Racist Book», posted July 05, 2011 in «Bigotry&Racism, Chabad, Crime, etc., Haredim, Israel, MO&Chardal, Religion, Xenophobia I Permalink/.

В 2012 г. Расследование против авторов «Торат ѓа-мелех» было закрыто, так как по словам юридического советника правительства Йегуды Вайнштейна нет достаточных доказательств, что книга была опубликована с целью разжигания расизма. Он заявил, что работы, посвященные исследованию религиозных законов, не должны подвергаться судебному преследования ради сохранения свободы религии. Кроме того, он отметил, что трудно доказать, что книга позволяет действовать личностям вместо правительства. /www.jpost.com/…/A-G-Torat—Hamelech-authors-will-not-be-indicted/.

Для понимания развития еврейского терроризма в Израиле в конце 20-го и начале 21-го веков необходимо учитывать как эмоциональный, так и религиозный факторы.

Когда после убийства Рабина один из ведущих раввинов национально-религиозного лагеря рав Друкман пытался в рамках программы ТВ разъяснить молодым религиозным евреям, что к Рабину ни в коем случае нельзя было применять «закон о преследователе» («дин родеф»), один из участников программы воскликнул: «Но что же нам делать, уважаемый рав, если мы чувствуем себя преследуемыми!?»

Наиболее значительной еврейской организацией, пытавшейся с помощью террора решить религиозно-политические проблемы, было «Еврейское подполье», созданное в 80-х годах.

«Несмотря на общее название, полученное им в литературе, «Еврейское подполье» не представляло собой монолитную организацию. Структурно это была россыпь небольших локальных групп (первоначально только в Самарии, а затем и в других районах Западного берега реки Иордан) слабо связанных между собой (часто эти связи носили дружеский, а не организационный характер) и совершавших свои акции лишь спорадически и без взаимного согласования. Тем не менее, в этой структуре можно выделить центральное ядро – группу основателей подполья, в которую входили Менахем Ливни, Иехуда Эцион, Йешуа Бен-Шушан и Дан Беэри, и которая в конечном итоге и осуществляла вербовку почти всех остальных участников.

Основатели группы, движимые идеологией национализма и религиозного мессианизма и рассматривавшие мирные переговоры с Египтом как угрозу «Великому Израилю», изначально ставили перед собой цель сорвать эти и подобные попытки израильского руководства добиться мира путём уступки территорий наиболее эффективным и радикальным способом. Таким способом им представлялся подрыв исламских святынь на Храмовой горе в Иерусалиме – мечети аль-Акса и Купола Скалы. Положительное развитие событий, представлявшееся авторам плана в случае его осуществления, включало как возможное строительство нового еврейского храма на том же месте, где стояли первые два, так и возможную войну на уничтожение с арабами, которая станет толчком для прихода Мессии. Эти планы, однако, так и не получили развития на более детальном уровне, чем простая идея. По словам рядового члена организации Хагая Сегаля, мало кто в ней знал о планах теракта на Храмовой горе, да и сами эти планы были заморожены после подписания мирного договора с Египтом (не в последнюю очередь из-за отсутствия добровольцев, готовых их осуществить). Новые члены «Еврейского подполья», привлекаемые основателями, уже ставили перед собой более приземлённые и конкретные задачи – ответ на насилие со стороны арабского населения оккупированных территорий аналогичным насилием. Судья Цви Коэн, возглавлявший коллегию, выносившую впоследствии приговоры участникам Еврейского подполья, выделял и третий мотив участия в нём – дружеские связи с теми, кто уже в нём состоял.

Первой крупной террористической акцией членов Еврейского подполья стала серия покушений на мэров арабских городов Западного берега. Целями покушений стали политики, входившие в сформированный в 1978 году «Национальный координационный совет». Задачей этой структуры была консолидация сопротивления израильскому контролю над оккупированными территориями – включая акции насилия, которые прямо одобрялись в публикациях совета. Позже, в 1982 году, «Национальный координационный совет» был объявлен Израилем вне закона, а некоторые из его лидеров депортированы. Однако к 1980 году он продолжал действовать, поощряя открытую войну арабского населения территорий против Израиля. Хагай Сегаль рассказывает, что его участники спланировали покушения на 13 деятелей совета – как в качестве «акции возмездия» за уже совершённые под его эгидой теракты (в частности, убийство шести учащихся иешивы в Хевроне в 1980 году), так и в качестве акта устрашения, призванного прекратить его дальнейшую деятельность. В итоге, однако, из 13 кандидатур были отобраны только пять: Басам Шака, Карим Халаф, Ибрагим Тавиль, Хамзи Натше и Ибрагим Дакак. Член Еврейского подполья Менахем Ливни вызвался заминировать их автомобили; в процессе подготовки технические проблемы помешали ему заложить взрывчатку в машины Натше и Дакака, но минирование остальных трёх прошло успешно. 2 июня 1980 года бомбы в машинах Шаки и Халафа сдетонировали. Израильские власти, поняв, что происходит, направили сапёров, чтобы проверить машины и дома других возможных жертв. Один из этих сапёров, друз Сулейман Хирбави, был в итоге ранен при взрыве автомобиля Ибрагима Тавиля, потеряв зрение. Член Еврейского подполья Аарон Гила, капитан израильской армии, находившийся в это время недалеко от Хирбави, знал, что машина Тавиля заминирована, но не предупредил об этом сапёра. Басам Шака и Карим Халаф выжили, но им пришлось ампутировать ноги, после чего деятельность Национального координационного совета сошла на нет.

26 июля 1983 года четверо участников Еврейского подполья совершили вооружённое нападение на территории Исламского колледжа в Хевроне. Вооружённые автоматами и гранатами боевики в масках открыли огонь на поражение, убив двух преподавателей и студента и ранив ещё более тридцати человек. Премьер-министр Израиля Менахем Бегин, в прошлом сам возглавлявший подпольную боевую организацию «ЭЦЕЛ», назвал это нападение «отвратительным преступлением».

Другие акции Еврейского подполья вк(к)лючали закладку мин-ловушек рядом с хевронской мечетью в декабре 1983 года и минирование шести арабских пассажирских автобусов 26 апреля 1984 года. К этому моменту, однако, израильская Служба общей безопасности (ШАБАК) уже знала о деятельности подполья в подробностях  и вовремя арестовала злоумышленников, некоторые из которых в итоге сами разряжали мины в автобусах.

После бойни в Исламском колледже «Еврейский отдел» ШАБАКа под руководством Карми Гилона развернул масштабную деятельность по поиску организаторов этого теракта. В поле внимания следователей попал Давид Гендлер (Беэри) – бывший офицер элитного подразделения, а в описываемый период один из ответственных за безопасность поселений – в частности, за защиту еврейских автомобилей, которые постоянно подвергались нападениям на дорогах Иудеи и Самарии. Гендлера пригласили в ШАБАК якобы для прохождения вступительных тестов, включавших допрос на полиграфе. Допрос показал, что Гендлер, хотя сам и не участвовал в деятельности еврейской террористической группы, подозревал о её существовании. Выяснилось, что в прошлом ряд знакомых предлагал ему вступить в такую группу. Через Гендлера отдел Гилона вышел на одного из деятелей Еврейского подполья – Ицхака (Акале) Ганирама, а через того и на других лидеров организации. Таким образом, к моменту, когда члены Еврейского подполья готовили взрывы арабских автобусов 26 апреля 1984 года, ШАБАК уже был готов начать аресты, зная поимённо подпольщиков, среди которых были офицеры армии обороны Израиля и члены секретариата Совета поселений Иудеи, Самарии и Газы.

Суды над участниками Еврейского подполья начались через месяц с небольшим после первых арестов. В общей сложности в судебных процессах по делу Еврейского подполья участвовали 27 подсудимых. Первым осуждённым по этому делу стал 7 июня 1984 года Йорам Инон из поселения Кешет на Голанских высотах, приговорённый по итогам сделки со следствием к 18 месяцам заключения и такому же сроку условно за хранение и перевозку взрывчатых веществ. Инон перевозил другим участникам организации мины с Голанских высот, из которых была извлечена взрывчатка, впоследствии использованная при минировании машин арабских мэров. 14 и 19 июня двое других членов Еврейского подполья были приговорены к десяти годам и к 18 месяцам заключения. Суд над основной группой подсудимых начался 17 июня.

Суд приговорил большинство членов Еврейского подполья к тюремному заключению сроком от пяти месяцев до десяти лет ^[11], но трое из них – Менахем Ливни, Шауль Нир и Узи Шарбав, ответственные за теракт в Исламском колледже, – были приговорены за убийства и тяжёлые физические увечья к пожизненному заключению. Однако их срок был сперва сокращён президентом Израиля Хаимом Герцогом до 24 лет, затем до 15 и, наконец, в 1989 году – до 10 лет. При последнем сокращении срока пресс-секретарь президента заявил, что тот «убеждён, что все трое выразили однозначное и искреннее раскаяние в содеянном». Ливни, Нир и Шарбав были освобождены из тюрьмы досрочно ввиду хорошего поведения в декабре 1990 года после шести с небольшим лет в заключении. Бывший генеральный прокурор Израиля Ицхак Замир выступил с осуждением досрочного освобождения еврейских террористов, заявив, что такой шаг свидетельствует о придании неравного веса жизням разных людей и нарушает основной принцип равенства перед законом. В то же время Хагай Сегаль подчёркивает, что все трое просидели в тюрьме больше времени, чем убийцы жителей еврейского поселения Бейт-Хадаса (чьё убийство стало толчком к теракту 1980 года) и студента иешивы Аарона Гросса (после которого был совершён теракт в Исламском колледже): все они были освобождены из израильских тюрем в рамках «сделки Джибриля», когда больше тысячи арабских заключённых были обменены на троих израильских солдат.

Раскрытие деятельности «Еврейского подполья» повлекло за собой раскол в рядах «Гуш Эмуним». Большинство членов движения, в собственных глазах бывшие героями, отстаивавшими сионистскую идею во враждебном окружении, долгие годы отвергали обвинения в убийствах и целенаправленном насилии против арабов, считая их клеветой. После раскрытия «Еврейского подполья» их гнев обратился на наиболее радикальную часть движения, чью деятельность они решительно осудили. Ведущие идеологи движения подчёркивали в своих выступлениях, что борьбу с врагами Израиля должно вести государство, а рядовые граждане не должны переходить границы допустимой самообороны – в частности, в случаях нападений на дороге. С осуждающим заявлением выступил и один из лидеров светского правого лагеря – профессор Юваль Неэман из партии «Тхия». Неэман, в принципе разграничивая покушения на убийство арабских политиков, известных своим подстрекательством к террору против евреев, и убийства в Исламском колледже, решительно осудил последние. По его словам, студенты Исламского колледжа пострадали просто потому, что были арабами, так же, как студенты хевронской иешивы пострадали лишь за то, что были евреями, и для нападавших не было разницы между виновными и невинными. В целом, согласно опросу газеты «Га-Арец», проведенному в это время, более 60% израильтян осуждали действия «Еврейского подполья» и только 14% их полностью оправдывали». /https://ru.wikipedia.org/wiki/Еврейское_подполье/.

За 35 лет со времени создания « Еврейского подполья»  не были  раскрыты какие бы то ни было еврейские террористические группы; были только акты террористов-одиночек. Наиболее сильное впечатление на израильское общество произошёл (произвел) поджог арабского дома в деревне Дума, в результате которого погибли хозяин дома и его отец. Несмотря на ивритскую надпись на доме, некоторые утверждают, что поджигателями были арабы.

Однако, интерес представляет не только и не столько само преступление, сколько реакция общества на него.

Говорит писательница Бехоль Сэрулай: «Тот факт, что у нас есть право на эту землю, никак не может поставить под вопрос необходимость следовать заветам Торы. Я шокирована произошедшим. Это нельзя оправдать ничем. Убийство ни в чем не повинного ребенка не соответствует нашим законам, нашим моральным нормам. Нас, поселенцев, уже не так мало, по последним данным – около 400 тысяч человек. Мы – значительная и влиятельная часть населения. Но мы не можем позволить, чтобы выходцы из среды правых вели себя как бандиты».

– Насчет моральных обязательств – да, насчет влиятельности в государстве – еще вопрос, – готов поспорить раввин Мельмад. – Большие общественные группы – харедим и поселенцы – чувствуют, что реально правительство пренебрегает их интересами, дискриминирует нас. И это само по себе создает почву для экстремизма.

Многие из тех, кто пытается хоть как-то оправдать поджигателей, считают, что ими двигало желание отомстить за недавнее убийство поселенца Малахи Розенфельда неподалеку от деревни Дума. В социальных сетях появились даже радостные высказывания по поводу гибели маленького Али. А когда президент Израиля Реувен Ривлин осудил убийц, в Интернете на него немедленно посыпались оскорбления и угрозы» /«Ультранеправое дело» iton. izrail/item/3610-ultranepravoe-delo/tv/.

Тактика крайне правых в наше время выражена в работе рава поселения Изѓар  Йосефа Элицура «Взаимная гарантия» («Arvut Hadadit»).

«Взаимная гарантия» («Arvut Hadadit»), скоординированные действия жителей всех поселений, выпустит дух из мечтаний правительства. Во-первых, мы – все вместе, что исключает применения принципа «разделяй и властвуй». Во-вторых, мы сами решаем, когда и как нам действовать, а не ждём до тех пор, когда полиция и армейские инспекторы  будут бить и арестовывать нас. В-третьих, мы помним, что это – война за иудаизм, и наши главные враги – не евреи в нашей стране, а арабы, пытающиеся завоевать нас, сбивая с толку извращённых евреев, далёких от Торы. Мы не дискриминируем: если у евреев не будет спокойствия, его не будет и у арабов. Если арабы побеждают, применяя насилие против евреев, мы победим, применяя насилие против арабов. Всё это ведёт к благородным и радостным  действиям с использованием силы женщин, стариков и детей для блокирования тех или иных дорог и более жёстких действий против враждебных элементов  на этих дорогах. Мы можем развернуть множество тихих и глубоких  операций по созданию беспорядка во всём секторе… До сих пор инспекторы военной администрации не могли проникнуть в Изгар, потому что  горячее сопротивление жителей Изгара сделало невозможным вторжение в Изѓар враждебных элементов без привлечения значительных сил, что заканчивалось большим   ущербом для собственности армии и полиции и ещё большим ущербом для арабов и их собственности, так что сектор был в огне в течение нескольких дней. Когда в каждом поселении присутствие полицейской машины станет нежелательным, а инспекторы военной администрации осознают, что у них есть только 10 минут, чтобы удрать, пока им не проткнут шины, способность администрации осуществлять свои декреты силой резко упадёт»[Excerpt from “The Mutual Guarantee [Arvut Hadadit] Strat]egy”, by Rabbi Yosef Elitzur Settlers prep to terrorize West Bank | Coteretcoteret.com › Jewish Fundamentalism/.

Дальнейшим развитием идеологии  религиозного экстремизма является текст, помещенный на блоге Меира Эттингера, подозреваемого в том, что он – лидер молодёжной экстремистской организации – «Молодёжь холмов».

В этом тексте говорится: «Если мы видим, что правительство стоит на пути выполнения нашей миссии, мы должны подумать, как свергнуть режим, препятствующий восстановлению Храма и стоящий на пути истинного избавления… Значительно дешевле и быстрее разрушить государство Израиль и построить его заново, нежели пытаться исправить его… (существуют) области, в которых правительство идёт как по яичной скорлупе, боясь вызвать восстания. Мы просто подожжём все эти пороховые бочки, все противоречия между иудаизмом и демократией, между еврейским и светским характером государства, не страшась результата» /www.timesofisrael.com Israel & the Region/.

«Получить достоверную информацию о том, что представляет собой сегодня еврейская террористическая структура, очень сложно. На условиях анонимности нам удалось побеседовать с одним из специалистов службы безопасности.

– Сегодня, когда все СМИ говорят о еврейском терроре, речь идет о «волках-одиночках» из числа последователей раввина Кахане или все-таки о целой организации?

– Видимо, приходит пора признать факт существования многоступенчатой структуры этого явления. В ШАБАКе существует специальный отдел, который занимается еврейскими преступлениями против палестинцев или их имущества в Иудее и Самарии. Основной объект внимания этого отдела – группа лиц, которых объединяет склонность к насилию. Наша задача – предотвратить преступления и вовремя задержать тех, кто способен их совершить. Сегодня уже ясно, что это боевая группа, которую поддерживает довольно широкий круг сторонников ультраправой идеологии, действующих в традициях Кахане. Существует идеологическая, моральная поддержка боевого ядра на теоретическом уровне, в частности, и среди раввинов. У боевой группы существует некоторое ответвление – типа группы «Таг мехир». До сих пор считалось, что имеет смысл заниматься только экстремистами-индивидуалами, представляющими потенциальную опасность. О том, что у них есть серьезная группа поддержки, предпочитали не задумываться.

– Но, вероятно, ведутся наблюдения за тем, как развивается деятельность радикалов, проводятся какие-то сравнения, скажем, между 2014 и 2015 годами?

– Усилия ШАБАКа по предотвращению преступлений еврейских радикалов привели к сокращению их количества как раз за последний год. Но сегодня приходится констатировать, что хотя число преступлений и сократилось, от раза к разу они становятся все более жестокими, и поджог дома в деревне Дума – явное тому подтверждение.

– Но неужели израильские службы безопасности, в том числе и ШАБАК, известные своим профессионализмом, не могут уследить за кучкой экстремистов, часть которых наверняка подросткового возраста?

– Стопроцентной гарантии, что удается следить буквально за всеми, конечно, нет, хотя процент отслеживания высок. Но проблема как раз в том и состоит, что до сих пор наблюдение велось за отдельными элементами, а надо обратить внимание на идеологов, поскольку именно они обеспечивают идейную основу будущих преступлений. Допущены серьезные просчеты в недооценке опасности подобного рода событий» /«Ультранеправое дело» iton. izrail/item/3610-ultranepravoe-delo/tv/.

Теория и практика отношений с неевреями  в иудаизме

Идея важности естественной морали, заложенной Создателем в сердца людей и требующая от них действий за пределами буквы Закона – достижение многовековой работы еврейских мудрецов.

«Осквернение Имени» («хилуль ѓа-шем») означает принижение Имени Бога / Рав Адин Штайнзальц «Введение в Талмуд», стр. 227. Иерусалим 1993/.

Одной из форм такого «осквернения Имени» традиция считаются действия, могущие создать у неевреев дурное мнение об иудаизме: «украсть у нееврея хуже, чем украсть у еврея, потому что кража у нееврея – это осквернение Имени» («хилуль ѓа-шем») / «Тосефта Баба Кама» 10:8/.

В Иерусалимском Талмуде /«Баба Кама» 4:3/ говорится, что раббан Гамлиэль запретил кражу у неевреев именно во избежание осквернения Имени («хилуль ѓа-шем»), так как обокраденный не  еврей будет винить не конкретного вора-еврея, а весь иудаизм и Бога Израиля.

Рабби Акива считал, что запрет на кражу у не еврея вытекает из требования Торы /«Ваикра» 25:48-49/ выкупать  раба-еврея у хозяина не еврея в соответствии со стоимостью этого раба. Он же выступал против хитрого использования различий в решениях еврейских и не еврейских судов для того, чтобы получить решение, более выгодное для еврея /Баба Кама 113 алеф/.

Эфраим Урбах подчеркивает, что подобное отношение к неевреям диктовалось не только желанием сохранить мир с ними, но и требованием недопущения «осквернения Имени» («хилуль ѓа-шем») /Ephraim E Urbach “The Halakhah/ The Sources and Development” p.283 «Masada Ltd»/.

Следует учесть, что не евреи, о которых говорили раббан Гамлиэль и рабби Акива, были идолопоклонниками – эллинизированными туземцами, т.е. теми самыми «греками», враждебность которых по отношению к евреям не вызывала сомнений.

Почему же для мудрецов Мишны было так важно мнение этих враждебных идолопоклонников о еврейской религии?

Эта важность мнения других народов проявляется уже в Торе. Когда Моше умоляет Господа простить евреям грех отказа от Земли Обетованный, он аргументирует необходимость прощения следующим образом: «Если умертвишь народ этот, как одного человека, то скажут народы, которые слышали славу Твою так: «Из-за недостатка силы у Господа привести народ сей в землю, которую Он обещал им, погубил Он их в пустыне»» /«Бемидбар» 14:15-16/.

Не все мудрецы Мишны были столь терпимы по отношению к неевреям.

Э. Урбах отмечает: «Не представляется возможным разделить мудрецов Талмуда по их высказываниям относительно прозелитов (не евреев, принявших иудаизм) на либерально- универсалистских, высказывавшихся в пользу прозелитизма и прозелитов, и тех, кто придерживался идей исключительности (партикуляризма) и соответственно не одобрял прозелитизма и пренебрежительно отзывался о прозелитах. Подобное деление будет чрезмерным упрощением…» /Ephraim E . Urbach “The Sages. Their Concepts and Beliefs  (Далее «Урбах»), pp. 54-550 «The Magnes Press» Jerusalem. 1979/.

В качестве доказательства этого утверждения Э. Урбах приводит высказывание Шимона бар Йохая, сказавшего: «Лучшего из иноверцев убей; лучшей из змей размозжи голову».  Он обращает внимание на то, что Шимон бар Йохай был ярым противником идолопоклонства и вследствие этого – сторонником прозелитизма, верящим, что идолопоклонники в конце времён будут обращены в иудаизм. Вряд ли можно ожидать от Шимона бар Йохая, человека пережившего ужасы гонений против евреев, во время которых погибли его учитель Раби Акива и многие другие, почитаемые им мудрецы, особой любви по отношению к иноверцам.

Тем не менее, нет никаких сведений о том, что Шимон бар Йохай или его последователи пытались убивать иноверцев или охотиться на змей.

Особенно важно, что это высказывание не стало основой для Ѓалахи.

Католическая и православная церкви, канонизировавшие весь ТаНаХ + целый ряд еврейских апокрифов, приняли концепцию, согласно которой Богоизбранность была отнята у евреев, не признавших Христа Богом, и передана христианам. Пребывание евреев в рассеянии и их униженный статус – наказание за то, что они отвергли Христа, и свидетельство истинности христианства. /Лев Поляков «История антисемитизма. Эпоха веры». «Лехаим-Гешарим», с.24-26/ Иеѓуда Ѓалеви (бежавший от мусульманских фанатиков из родной Андалузии в христианскую Кастилию, а оттуда бежавший от убийц своего покровителя) называет свой главный религиозно-философский труд «Книга доказательства и довода в защиту униженной веры» /«Краткая Еврейская Энциклопедия», т.2 , с. 775, 778/.      

Если церковь как-то стремилась сохранить униженных евреев как «вещественное доказательство» истинности христианства, то христианская чернь довольствовалась более простыми лозунгами типа «евреи – жадные и жестокие ростовщики, христопродавцы, колдуны, осквернители святого причастия, отравители колодцев, сеятели чумы, изуверы, замешивающие мацу на крови христианских детей  и т.д.». Доказательств указанных преступлений не требовалось и папские и императорские указы, опровергавшие клевету на евреев, не препятствовали многочисленным еврейским погромам на протяжении многих веков.

Маймонид и другие средневековые раввины для обозначения не еврея часто пользовались термином «акум» («овед кохавим  у-мазалот»), т.е. «служитель звёзд и знаков Зодиака», часто переводимый как «идолопоклонник». Большинство средневековых раввинов считало идолопоклонниками христиан, но не мусульман.

По Маймониду и его последователям сам факт пребывания идолопоклонника на территории еврейского царства недопустим.

В еврейских царствах, описанных в Библии и в исторических книгах, отсутствуют какие-либо данные об изгнании идолопоклонников – даже в периоды максимального могущества этих еврейских царств (периоды правления Давида и Шломо). Время от времени цари Иудеи разрушали капища идолопоклонников, но не препятствовали и не могли препятствовать поклонению домашним божкам.

Даже в такой острый период еврейской истории, как война за сохранение иудаизма, вопрос о судьбе идолопоклонников решался не столь категорично. Когда Йеѓуда Маккаби и его армия направились против языческого Скифополиса (ныне Бейт-Шеан), евреи, жившие в Скифополисе, просили не трогать их языческих соседей, которые поддерживали их во времена гонений, и их просьба была удовлетворена. /«Вторая Маккавейская Книга» 12:29-32/.

Это показывает, что описанное Маймонидом и другими средневековыми раввинами идеальное царство не имело исторических аналогов.

Были, однако, и средневековые раввины, стремившиеся найти компромисс между желанием противостоять ассимиляции и необходимости общения с христианским окружением.

Наиболее известным из них был рав Менахем ѓа-Меири (1249-1313).

Менахем ѓа-Меири предлагал различить неевреев-идолопоклонников от неевреев, не поклоняющихся идолам, которых он называл «народами, ограниченными путями религий» («умот ѓа-гдурот бе-даркей ѓа-датот»). Какое бы то ни было общение, способное привести к ассимиляции евреев,  запрещалось по отношению к обеим категориям не евреев, но по отношению ко второй категории разрешались контакты, не ведущие к утрате еврейского образа жизни. К этой второй категории не евреев Менахем ѓа-Меири относил христиан.

По отношению к обеим категориям Менахем ѓа-Меири требовал благотворительности и соблюдения права наследования. «Мы не должны препятствовать беднякам – неевреям (даже тем, кто не относится к «ограниченным путями религий») собирать упавшие колосья и забытые снопы во время жатвы жать на краях поля, специально оставленных для бедных. Это необходимо для сохранения мира между евреями и не евреями» /»Beit ha-Bechirah on Gittin 59a»/.

«Не еврей – даже если он идолопоклонник – имеет право унаследовать собственность своего отца или других родственников, а если кто-то из евреев овладел этой собственностью, он должен вернуть её наследнику» /»Beit ha-Bechirah on Kiddushin 18a»/.

В отношении к нееврею, «ограниченному путями религии» Менахем ѓа-Меири требовал честности: «Всякий не еврей, ограниченный путями религий», подпадает под запрет мошенничества по отношению к нему»/ «Beit ha-Bechirah on Bava Metzia 59a» /цит. по «A Lonely Champion of Tolerance. R. Menachem ha-Meiri»s Attitude Towards Non-Jews» by David Goldstein  Posted Oct.3, 2002 www.talcreason.org/.

Мудрецы предписывали еврею быть честным в торговых отношениях как с евреем, так и с неевреем. Более того: именно кристальная честность в отношениях с не евреями является, по словам мудрецов, «освящением на земле имени Всевышнего», так как внушает народам мира уважение к еврейской вере, Торе и тем, кто её соблюдает» /«Кицур Шульхан Арух», т.1, глава 65, часть 15/.

«…если с самого начала не еврей просил еврея быть его свидетелем в суде, еврей не имеет права отказываться, даже если ему придётся давать показания против другого еврея» /там же, т.2, глава 171, часть 12 /«Запрет воровать и грабить действует независимо от того, идёт ли речь об имуществе еврея или не еврея, взрослого человека или несовершеннолетнего» /там же, т. 2, глава 172. часть 2/.

Ѓалаха обязывает еврея исполнять законы страны, в которой он живёт. Последний закон сформулирован в Вавилонском Талмуде как «дина де-малхута дина» /«Недарим 28 алеф, «Гитин» 10 бет, «Баба Кама» 113алеф, «Баба батра» 54 бет и 55 алеф/.

Эти законы стали определяющими в решениях руководителей еврейских общин. Так, например, в постановлении ВААДа, являвшегося руководящим органом всех евреев Польского королевства в 16 в., предписывалось введение ярмарочных советов в составе одного раввина и трёх общинных глав «дабы заботиться об общем благе… карать преступников и ослушников, обкрадывающих и обманывающих как евреев, так и иноверцев, чтобы, упаси Господь, не было опорочено имя Творца» /Ш. Эттингер (ред.)         «Очерк истории еврейского народа», стр. 351, 357, б-ка «Алия», 1993/.

Понимание причинения вреда нееврею как «осквернения Имени» было расширено более поздними комментаторами.

Рав Гирш (1808-1888 гг.), опираясь на  Талмуд и на работу рава Моше из Куси (1200-1250 гг.) «Великая книга заповедей», пришёл к выводу: «Наши мудрецы говорили: «кража и несправедливость по отношению к не еврею – более тяжелые преступления, нежели по отношению к еврею». В случае с евреем – это простые нарушения заповедей типа «не укради» и т.п. В случае же, когда преступление совершается по отношению к не еврею – это великое преступление, которое может быть искуплено только смертью: осквернение Имени Бога («хилуль ѓа-шем») …Следует избегать не только действительных проявлений несправедливости и чёрствости по отношению к нашим не еврейским братьям, но и действий, которые им «могут показаться» («маръит-ѓа-айн») такими. Такие полу-преступления столь же греховны, сколь действительные преступления, потому, что они порождают отвращение к тому главному, святость которого мы обязаны сохранять» /»A Philosophy of Jewish Laws and Observancе» by Samson Raphael Hirsch, v.II, p.466 «The Soncino Press» London/.

Главный раввин Палестины и первый раввин государства Израиль рав Ицхак Герцог накануне создания государства опубликовал специальную работу по правам нееврейских меньшинств в будущем еврейском государстве по Ѓалахе: «зхуёт ћамеютим лефи ѓа- лаха» /«Тхумин Тора, Хевра вэ-Ѓалаха. Ковец ѓилхати». Бет, 169-179 «Цомет»/.

Эта работа предусматривала право на приобретение и использование земли и право на свободу богослужения для мусульман и христиан, проживающих на территории государства Израиль.

В государстве Израиль отношения между законами Галахи и светскими законами носят достаточно сложный характер.

Член Верховного Суда Менахем Элон предложил 3 метода приведения к согласию законов Галахи и государственных законов.

Первый предполагает признания раввинами принципа «дина де-малхута дина» применительно к законам государства Израиль.

Второй – легализация общепринятых обычаев в рамках еврейских религиозных законов, т.е. как бы превратить обычай («минхаг») в ѓалахический закон.

Третий – предоставление возможности общинам вносить некоторые изменения в законы Ѓалахи – как это практиковалось в еврейской истории – так называемые «таканот ѓа-каѓал»

Особое место в формировании еврейского образа жизни и в т.ч. отношений евреев к не евреям играет понятие «дерех эрец».

Это понятие включает как правила поведения, вытекающие из Торы, так и те, которые связаны с будничными делами. /Рав Адин Штайнзальц «Введение в Талмуд», стр. 214,   Иерусалим/.

Раби Элъазар бен Азарья говорит: «Если нет Торы – нет морали («дерех эрец»), нет морали («дерех эрец») – нет Торы…» /«Пиркей Авот»3:21/.

Рав Хаим Виталь (1542-1620), комментируя слова: «мораль предшествует Торе» («дерех эрец кадма ла-тора») «Вайикра раба» 9:3/, спрашивает: «если «дерех эрец» так важна, почему в Торе нет отдельной заповеди, требующей достойного поведения и совершенствования характера?» И сам же отвечает: если бы «дерех эрец» стала заповедью, подобной остальным 613 заповедям, она была бы воспринята как всего лишь одна из 613 заповедей. На самом деле, «дерех эрец» является предварительным условием для соблюдения требований Торы. Отсутствие основ человечности делает невозможными изучение Торы и установление связи с нею… Без обретения подобающих принципов морального поведения («мидот») нельзя приобщиться к Торе» /»Getting Our Manners in Order» by Rabbi Eliyahu Hoffmann; «Parashat Noach» by HaRav Avigdor Nebenzahl/.

Особая важность моральных принципов получила дальнейшее развитие в движении «Мусар», возникшем в 19 веке. Существенно, что применение этих принципов по отношению к не евреям считалось особенно важным. Так, рав Израиль Меир ѓа-Коэн, он же «Хафец Хаим», (1839-1933 гг.), содержавший небольшую лавку, обнаружил однажды селёдку, оплаченную, но забытую покупателем неевреем. Потратив много времени и сил, безуспешно пытаясь найти этого покупателя, рав Израиль Меир ѓа-Коэн в следующий рыночный день предлагал всем зашедшим к нему неевреям селёдку бесплатно. Он же обнаружив, что какая-то крестьянка, купившая у него соль, забыла её в лавке, взял мешок соли и отправился раздавать её в деревню.

Основатель движения «Мусар» Рав Израиль Липкин из Саланта считал особо опасными носителей знания, обладающих дурным характером или исповедующих дурные принципы («мидот»). Он говорил «И в наши дни есть люди, которых Господь наделил блестящими способностями, подобными тем, которые были у мудрецов древности. Но дурные «мидот» притупляют их способности.

Невежда с дурными «мидот» – невооруженный грабитель; учёный с дурными «мидот» – вооруженный грабитель»/ «Sparks of Mussar» by Rabbi Chaim Ephraim Zaitchik, pp. 12,223-224, «Feldheim Publishers» Jerusalem. 1985/.

Приложение

«Чистота оружия. Солдаты Армии Обороны Израиля должны использовать своё оружие только для выполнения приказов и только, когда это необходимо. Они должны сохранять гуманность даже во время боя.

Солдаты Армии Обороны Израиля не должны использовать своё оружие для насилия над гражданским населением и военнопленными и должны стремиться сделать всё возможное для предотвращения причинения вреда жизням, собственности и человеческому достоинству этих людей» /»Morality, Ethics and Law in Wartime. A symposium held on 13 January 2003 at the Israel Democracy Institute. Summary by Baruch Nevo and Yael Shur», p.111 «The Army and Society Forum»/.

* «Белая Книга», британский проект разделения Палестины, крайне невыгодный для евреев.

Лев Утевский

Об авторе

Лев Утевский родился в 1935 г. в г. Ленинграде. Специалист по технологии полимерных изделий. В 1979-1980гг. выступал с лекциями по иудаизму и еврейской истории на неофициальном еврейском семинаре в Ленинграде. В конце 1980 г. репатриировался в Израиль. Работал в Беэр-Шевском Университете (1981-1985гг.) и в лаборатории огнестойких пластмасс фирмы «Бромайн Компаунде” ( 1985-2000гг.). Участвовал в движении в защиту советских евреев в Израиле, США, Англии и Канаде. Опубликовал иллюстрации к Библии, сделанные в СССР, в буклетах ”Возврашение”(Тель Авив 1982), «Пурим” (Иерусалим 1982), ‘Тридцать лет тому…» (Самиздат).

Иллюстрации к Библии, сделанные в Израиле, представлены в книгах: ”Тонкий голос тишины» (СПб 1999), «Не времени согнуть меня в поклоне» (Иерусалим 2004), «Мой Коэлет» (Самиздат), «Цветы еврейской поэзии в арабском саду» (Самиздат), » Пурим глазами евреев и не евреев» (Самиздат), «Обеспечение прав личности под властью судей и под властью царей на примере двух изнасилований» (Самиздат) «Злоупотребление венцом Торы: религиозные и исторические истоки еврейского политического экстремизма» (Самиздат)

Автор статей по иудаизму и еврейской истории, опубликованных в журналах «Время искать» и «Новый век», а также в сетевом журнале «Заметки по еврейской истории» berkovich-zametki.com

lev2005@netvision.net.il

www.utevski.info