Григорий ОКЛЕНДСКИЙ | Антивоенный дневник

Антивоенный дневник

Марево завтрашних дней

Ни о чем не печалься, дружище-дикарь,
Наше время наступит не скоро!
И сперва захлебнется метелью январь,
Возродится апрелем суровым.

Протекут наши дни, как дырявый корыт
(он — мужского непрочного рода),
А секрет, словно клад ненадежный, зарыт
В основание Храма природы.

И пойдут кочевать по земле пастухи,
Усмирять драчунов непокорных.
Опустеют поля и леса, а стихи
Разворуют зеваки проворно.

Бессловесное время и царство теней
Опечалит, похоже, немногих.
И, забывшись, скелеты ночных фонарей
Побредут по убитой дороге.

Неизбежное марево завтрашних дней
Ниспошлет нам надежду и веру.
Оседлаем квадригу гривастых коней,
Улетим на Венеру!

Осенний раздрай

отпусти обиды
не копи долги
там, где волки сыты
не видать ни зги
аппассионата
неба карусель
брат идет на брата
мир идет в качель
забурели лисы
обратились в слух
растерялись смыслы
испустили дух
осень сбросит листья
угостит дождем
и повадкой лисьей
забредет в твой дом
встретишь на пороге
чашею вина
чтоб за мир убогий
осушить до дна
чтоб любить до гроба
женщину-апрель
дальнюю дорогу
сказочную ель
и косою тенью
ляжешь на плетень
и вдохнешь осенний
каждый божий день

Беспощадное время

До чёртиков в Чертановском пруду
Водились рыбки.
Таджи-узбеки чуяли беду
В тумане зыбком.

На Патриарших было всё, как встарь —
Пустынно, пусто.
Потухший, одинокий плыл фонарь
В прикиде грустном.

А по Тверской тащили корабли
С бурлацким стоном.
Монеты собирали на мели
И рыбок донных.

В Замоскворечье памятник стоял —
Убитым в спину.
На Спасской башне рос большой фингал.
За Украину.

В бой уходили сотни корешей
Косых саж’еней,
Жизнь отдавая родине своей,
Не встав с коленей.

Стояла беспощадная зима
В полях, в траншеях.
По тонкошеим плакала тюрьма —
С петлей на шее.

Гулливеры и лилипуты

Какой беды мы взваливаем груз
На плечи наши хрупкие – веками,
В огонь швыряя крепость братских уз
Дрожащими от холода руками?

А в воздухе — не запахи весны,
Пробившейся сквозь ледяную стужу.
Дымится в предвкушении войны
Походной кухни безыскусный ужин.

И ветры дуют, проколов нутро
Последнего душевного приюта.
А надо жить… Не слиться заодно
С бессмертною когортой лилипутов.

Да, надо жить! Печальный небосвод
Сегодня преклонил свои знамёна.
А завтра, Гулливерами ведомый,
Последнюю надежду отберёт.

День Сурка

подтаяли снега
и обнажили тайну —
все скрепы на века,
в анамнезе — летальный
исход. и снова в бой —
в тоннеле свет забрезжил —
с подзорною трубой
по ближним зарубежьям!
двуглавого орла
поставим на крыло,
закусим удила —
и шашки наголо!
мотая новый срок,
ударимся в бега.
куда ведёшь нас, рок?
подальше б от греха,
когда взведет курок
дрожащая рука.

и снова день Сурка —
неистов и суров.
и высохнет река,
не сбросивши оков.
родного дома кров
ломает на ветру.
и вновь прольется кровь
шрапнелью на лету.

***

Мальчики, не надо на войну!
Там не обретешь покой и волю.
Так, возможно, было в старину,
Но сейчас война — синоним боли.

Мальчики, зачем вам на войну,
Что несправедлива и жестока?
Полюбите слушать тишину
Дома — где растет трава-осока.

Мальчики, обманутые злом!
Подлая война — не время славы.
Страшно с перекошенным лицом
Умирать в грязи на дне канавы.

Опустела земля…

Опустела земля, провожая пустые вагоны.
Догорает свеча на затихшей платформе метро.
Не слышны убиенных последние крики и стоны.
Только страх безысходный кричит перекошенным ртом.
В телевизоре снова — мужские суровые речи.
Про террор и бандитов, и наш беспощадный отпор…
А в холодной квартире горят поминальные свечи,
И вдова с фотографией мужа ведёт разговор.

На безумной войне погибают невинные люди.
Непреложный закон… И от этого горше втройне.
Обокрали на жизнь. Ничего уже дальше не будет
Ни у этой девчонки, купившей сапожки к весне,
Ни у этого парня с дурацкой причёскою стильной,
Что спешил на свиданье, куда он уже не дое…
А виновников рать оправдает любые могилы.
Вся преступная рать. На войне — оно как на войне.

***

Мир суров, жесток, непрочен,
По-мужски суров — убойно.
Мир по-женски непорочен,
Я на краешке стою…

Небо — порванная скатерть.
День отвесно смотрит в пропасть.
Ночка страхами накатит,
Колыбельную спою.

По земле шагает смута.
Искореженным металлом
Салютует небу утро.
Я на краешке стою…

В городах — полынный холод
И собаки в камуфляже.
Шар земной войной расколот,
Удержаться б на краю.

На перекрестке

Стою одна на тротуаре.
Смотрю в себя, дышу устало…
Часы спешат, а время — нет!
Прохожий, мне составишь пару —
Пойдем вдвоём по тротуару
На дальний сумеречный свет?

Стою одна. Слеза — украдкой.
Кого любила, тот украден
Бесстыжей подлою войной.
Тоска безликая полюбит…
И нет ни выходных, ни буден
Над поседевшей головой.

Мелькают люди… Мимо, мимо!
Смотреть им вслед невыносимо,
Как и сочувствия искать.
Уходит день в снега, в траншеи.
Боец, как столб, закоченеет,
Но не отступит ни на пядь.

***

Смотрю на фотографии из Бучи,
И кровью наливается строка,
И холод — непроглядный и колючий —
Пульсирует набатом у виска.

Век двадцать первый, жадный и надменный,
Как старый, обезумевший шакал!
Мы всех подонков вспомним поименно,
Кто имя человека предавал.

Пепельная девочка

Истерзанная девочка у леса,
Куда теперь ты с пеплом на губах?
А как смеялась, как шутила!.. Бесы
Танцуют на обугленных костях.
И скалят зубы, хмылятся вкривую,
А девочка печальна и светла,
И где-то тонкий голос — «Алиллуйя!..» —
Дрожит как обожжённая свеча.

И ты мне скажешь — всё это во имя?
А я отвечу — колокол гудит!
И город стал похожим на пустыню —
Душа сгорела. Дважды не сгорит.
И птица чернокрылая безумна —
Летит к земле, неся войну и смерть.
И пепельная девочка, как сумрак —
Такая жизнь… что легче умереть.

Восковые птицы

Наклоняя к тёплой земле лицо,
Покрываюсь коростой чужого горя.
Он любимым, любящим был отцом,
А сегодня — травинка в безлюдном поле.

Здесь таких травинок — бескрайний луг.
Шелестят и шепчутся как живые.
Восковые птицы — за кругом круг —
Облетают поле как часовые.

И застынет ветер, завоет мать,
Не найдя родные свои травинки.
Суждено им вечно летать-летать,
Растворившись в небе, как невидимки.

Кто погиб, тому не прийти живым,
Не сойти на землю в объятья наши…
Над оврагом сладкий курится дым,
Накрывая пеплом живых и павших.

***

— Что происходит на свете? — А просто зима.
Ю.Левитанский

— Что происходит на свете? — А просто война.
— Просто война, полагаете вы? — Полагаю.
Кровная, долгая, страшная, подлая, злая…
Как бесконечное эхо зловещего дна.

— Что происходит на свете? — Горят города.
Падают бомбы, дома превращая в руины.
Мать под завалом отыщет дочурку и сына,
Но воскресить не сумеет уже никогда.

— Что происходит на свете? — Беда за бедой.
— Долго ль продлится? — Вот этого, милый, не знаю.
Замерла жизнь на планете — от края до края.
Только сирены кричат над днепровской водой.

***

Когда закончится война,
Я навещу твой дом.
Скажу, как будто ты — жена,
Как будто мы вдвоём.
Прости, что не был я с тобой
Под бомбами в те дни…
И если я не твой герой,
То сразу прогони.
Но каждой ночью, видит Бог,
Я защищал тебя,
Себя швыряя за порог
Земного бытия.
Согреть дыханьем не сумел,
Не отбелить вину —
Не смог, не смог, как ни хотел,
Остановить войну.

Григорий Оклендский