«Новый Континент» Американский литературно-художественный альманах на русском языке
Что, Господи, Тебе Земля?
* * *
По рельсам Времени несётся поезд – Жизнь.
Стучат мгновений быстрые колёса.
Вагоны с грохотом сорвались вниз с откоса,
Сметая прочь событий рубежи.
Фонарь Судьбы скрипит, качаясь на ходу,
Сплетает тени, вяжет их узлами.
Но люди твёрдо веруют, что сами
Идут за счастьем, одолев беду.
Ведь человек нарёк в наивности своей
Фонарь Судьбы звездою путеводной
И вслед за ней с надеждой благородной
Шагает гордо, не считая дней.
Адама сын в пустых стремленьях и тоске
То жаждет власти, то свободы ищет.
Разбойник и купец, король и нищий
Свой мир жестокий строят на песке.
Под равнодушный мерный стук колёс,
Сплетая тени в призрачные сети,
Фонарь Судьбы глупцам упрямым светит.
А поезд Жизни мчится под откос.
* * *
Лабиринтами пространства
Меж созвездий и планет
Жизнь бредёт, как вечный странник,
По дорогам лет.
Время горбится веками,
Световым лучом летит,
Рассыпается песками
На её пути.
Безгранична бесконечность –
Мир без края и без дна.
Принимать боится Вечность
Жизни семена.
Пробираясь по развалам
Мёртвой глади ледяной,
Прячет Жизнь в руке устало
Синий шар земной.
Шар кружится на ладони.
Смотрит Жизнь с немой тоской,
Как в кровавых битвах тонет
Интеллект людской.
Глупость, жадность ли, беспечность –
В чём ошибка? Чья вина?
Значит вновь растопчет Вечность
Жизни семена.
* * *
Потоком разливаясь по дорогам,
Скорлупка неба пролилась дождём.
Когда б ещё понять, чего мы ждём
От времени, от жизни и от Бога.
Запутавшись в песках нравоучений,
В камнях обид, в пыли далёких лет,
И боль утрат и радости побед
Мы к старости смиряем постепенно.
Становимся покорны, неупрямы
В нелепых стычках с собственной судьбой.
Когда телам необходим покой,
Зачем из жизни делать мелодраму?
Когда душа пуста, как ветхий дом,
Куда лететь с обломанным крылом?
* * *
Спотыкаясь о камни под тяжестью вечности,
Жизнь усталой лошадкой бежит по арене.
Больно хлещет грядущее ветрами встречными,
За спиной оставляя минувшего тени.
Осыпаются годы дождями и листьями,
Льются огненной лавой, стекая по склону,
Мчатся с грохотом горными реками быстрыми,
Тают пригоршней снега на тёплой ладони.
Время стелется, вьётся кривыми пространствами,
Заплетает событий канаты тугие.
Меж стечений случайностей вечные странники
Потеряли давно намеренья благие
И остались стоять у Судьбы на обочине,
За ошибки и глупость пеняя друг другу.
Рассыпая надежды постройки песочные,
Жизнь усталой лошадкой плетётся по кругу.
МОСТ
Я нарисую в небе жарком
Эскиз небрежный и простой –
Моста изогнутая арка
Над пустотой.
Кругом ни берега, ни моря.
Соединяет странный мост
Со светом тьму, со счастьем горе,
Слиянье звёзд.
Висит холодный чёрно-белый,
Ломая строгий лик высот,
Моей фантазии несмелой
Случайный плод.
Его ажурные перила
Не ведают касанья рук.
Связь трёх времён – «есть», «будет», «было».
Замкнулся круг.
Но в бездорожье повторений,
В чужих затерянных мирах
Взойду на шаткое творенье,
Отринув страх.
Пройду легко от края к краю
По узкой плоскости одна
И необъятное познаю
До дна…
ИЗ ГЛУБИНЫ ВЕКОВ
Он был и не был в пустоте времён,
Не жив, не мёртв, то мелок, то велик.
Над жёлтою пустыней вознесён,
Глядел с небес на Землю странный лик.
В своём уродстве, горестном, как боль,
Тиару лихо сдвинув набекрень,
Поднялся над людьми смешной король –
Прозрачная расплывчатая тень
Чтоб этот дикий и пустой народ
Премудростям житейским обучить,
Спустился он с немыслимых высот,
Порвал небес связующую нить.
Ему хотелось добрым быть для всех.
Желанья были благи и легки.
Но у людей лишь вызывали смех
Его слова, ужимки и прыжки.
В него швыряли камни и песок.
Его травили, как больного пса.
Тупой толпе противиться не мог,
Он умер, чтоб вернуться в небеса.
Но кто-то в камне вырезал его
Согбенного с поникшей головой.
Для мёртвых душ живое божество,
Он среди них ни мёртвый, ни живой
В пустынном храме меж колонн резных
Не узнавая самого себя,
На пьедестале идолом затих,
О глупом человечестве скорбя.
* * *
Бороться, и искать, и не сдаваться –
Расхожих лозунгов извечное кольцо.
Устав от дифирамбов и оваций,
Опять самим себе плюём в лицо.
Жара ли людям действует на нервы,
Усталость ли от длинного пути,
Но каждый жаждет оказаться первым
И за собой куда-то всех вести.
Предела нет великим начинаньям.
Порывов добрых никогда не счесть.
Идёт война за мир и состраданье
И болтовня про совесть и про честь.
В который раз продав Страну и Бога,
Сражаясь за чужую благодать,
Запутавшись в проторенных дорогах,
Зовём толпу бороться и искать.
А мир лежит разрушенный во мгле,
И суховей гуляет по Земле.
* * *
Жизнь, всем законам вопреки,
Краплёные тасует карты.
Фигуры с шахматной доски
Сметёт Судьба в слепом азарте.
Кумир сегодняшнего дня,
Венец Создателя Вселенной,
Зверей далёкая родня,
Лакей и цезарь, плут и гений
Спешит, ломая и круша,
Схватить что нужно и не нужно.
Пустая мелкая душа
Пылает злобою недужной.
Герой ли трус – сравнялось всё.
Под хохот, вопли и рыданья
Войны тупое колесо
Раздавит радость созиданья.
Вожди окрасят белый свет
В проклятый колер чёрно-красный.
И на простой вопрос ответ
Невнятным станет и неясным.
Там чуть изменят, здесь солгут,
Допишут новые страницы.
И палача прилежный труд
Сотрёт вчерашние границы.
Несовместимость дней и дат,
Событий мелочных скопленье,
Чужих ошибок длинный ряд,
Имён и лиц несовпаденье.
Но на развалинах веков
В безумной суете планеты
Воскреснет мудрость древних слов:
«Проходит всё. Пройдёт и это» …
* * *
Не жди от жизни ничего.
И огорчаться бесполезно.
Любви святое торжество
За паутиной слов исчезло.
А что осталось? Пепел чувств,
Эмоций хриплые надрывы,
Воспоминаний кислый вкус,
Сомнений шорох торопливый.
Желаний буйный карнавал
Сверкнул конфетною бумажкой.
Оплыли свечи. Плащ упал.
Под золотой парчовой маской
Беззубой старости оскал.
* * *
Окно в Судьбу не отворить
И не захлопнуть дверь в печали.
Сестрицы Мойры изначально
Сплетают жизненную нить
Бессрочно – днями и ночами.
Устали пальцы, боль в глазах,
Рука дрожит от напряженья.
И нити плавное скольженье
В обрывах, в петлях, в узелках.
Успехи – нитки натяженье,
А неудачи – узелки:
Они завязаны так сложно,
Что их распутать невозможно
Простым движением руки,
Ума пасьянсом осторожным.
Пока сестрицы тянут нить
Самозабвенно и устало,
Ни в наслажденьях, ни в печалях
Стезю Судьбы не изменить,
Переписав строку сначала.
* * *
Волшебных кораблей незримые пути
Пересекутся вдруг в немыслимом пространстве.
В изученных дорог стабильном постоянстве
Ни завтра, ни вчера туда нам не прийти.
К зашоренным глазам ладони прислонив,
Застрянем, как всегда, в раздумье на пороге.
А за хребтами гор расходятся дороги,
И тянутся леса, и плещется прилив.
На карты не гляди – наш глобус устарел.
За облачной грядой лежат иные дали,
Где счастье без границ, нет смерти, нет печали,
И неизвестен зла жестокий беспредел.
Для сердца и ума растёт заветный плод.
Зверь, птица, человек живут, как братья, рядом.
За горизонтом – рай. Но мы – простое стадо.
Знакомою тропой нас гонит кнут забот.
Мы топчемся, как скот, не отрывая взгляд
От высушенных трав, не глядя друг на друга.
За перевалом – свет. Но мы бредём по кругу:
Столетие вперёд, столетие назад.
* * *
Что, Господи, Тебе Земля?
Игрушка на Твоей ладони
Кружится в пустоте бездонной,
Во тьме дождинками пыля.
Что люди, Господи, Тебе?
Лишь невесомые песчинки.
Коротких жизней паутинки
Ты подарил слепой Судьбе.
Мы так неправедно живём.
Добра и жалости не зная,
Взрываем, рубим, разрушаем
Всевышним выстроенный дом.
Бурлит людское естество,
С пути сметая все препоны.
И ни Заветы, ни Законы
Не в силах усмирить его.
Устав от глупой суеты,
Земля рекой горячей лавы
Народы смоет и державы
Во тьму вселенской пустоты.
Развалятся творенья рук.
Сольётся Африка с Европой.
И динозавров тяжкий топот
Замкнёт тысячелетий круг.
Галина Феликсон
Иллюстрация художника Эдуарда Бреслера