Эгрант Самойлов-Алин | Звонок не работает, стучите!

«Звонок не работает, стучите» — такая записка периодически появлялась над кнопкой звонка боковой двери здания КГБ в Ленинграде.

(И стучали.)

То, о чём хочу вам рассказать, произошло в Ленинграде, в пору недоразвитого социализма. В ту пору было мне 28 лет. Работал я законченным инженером-конструктором в одном ужасно секретном бюро. Имел жену, дочь, маааахонькую зарплату, кооперативную квартиру и домик-скворечник в садоводстве. И вот наступил в нашей семье период полного безденежья, а в связи с этим — состояние унынья и какой-то безнадёжности. Как спасти положение? Слова соседа, алкаша Сашки, что, мол, все так живут, не грели. Решил менять всё в своей жизни. Ну хотя бы на время.

Мой двоюродный брат, по великому блату и за большие деньги, которые я должен был отдать позже, устроил меня учеником официанта в один из ресторанов города. Сам он служил тогда официантом в другом ресторане. Сложность поступления на работу в ресторан брат объяснял тем, что весь, как теперь принято говорить, ресторанный бизнес в Ленинграде в то время был «схвачен татарами» и войти в него напрямую людям даже у кого в пятом пункте стояло «француз» было почти невозможно.

Жизнь начала налаживаться. В день у меня оставалось денег столько, сколько я получал за неделю, работая инженером. И опять же — музычка играет. Девочки хорошенькие вокруг…..

Долг свой за то, что меня устроили в ресторан, я отдал быстро и уже стал «работать на себя».

Как напутствовал меня в новую жизнь наш метрдотель Борис Каримович Сибитов, приятный мужчина с умным лицом: «Витька, теперь перед тобой широкая дорога открыта. Поработаешь учеником, потом станешь официантом, потом подкопишь денег и встанешь на очередь для вступления в коммунистическую нашу партию. Но тут денег нужно много за вступление туда. Не коммунистом в нашем деле никак нельзя. Прихватит тебя ОБХСС с проверкой. Если не коммунист, то и посадить могут, а нас, коммунистов, на первый раз на собрании поругают, на второй — выговор по партийной линии влепят, на третий — ещё выговор с занесением в личное дело, потом ещё исключение из рядов компартии, а уж потом только, если ты полный идиот, тюрьма».

Приоткрою небольшой секрет тогдашней строжайшей финансовой дисциплины в ресторанах. Отработав смену, официант платил администратору ресторана, в зависимости от того, какой был день и сколько «капусты удалось нарубить». Администратор «заносил» часть денег наверх, шефу ресторана, тот — выше, и выше, и выше……

Борис Каримович уже имел несколько выговоров по партийной линии, но по-серьёзному его ОБХСС никак ухватить на получении денег не удавалось.

Теперь приступлю к тому, собственно, о чём и хотел вам рассказать.

Как-то в середине рабочего дня «пригласили» всю нашу смену официантов в местное отделение милиции. Мы скопились в небольшом коридорчике перед дверью, где была надпись «Следователи. Без вызова не входить». Покинуть помещение мы не могли. Впустив нас в коридор, дверь за нами закрыли. Никто не знал причину нашего группового вызова в милицию. Те из нас, кого вызывали уже к следователю, обратно не возвращались. В очередной раз из двери вышел мелкий худощавый мужичонка с постным, измождённым лицом и близко посаженными глазами. Он ткнув в воздухе указательным пальцем в направлении меня, процедил сквозь зубы: «Ты заходи!» — и, не оборачиваясь, пошёл обратно.

Я вошёл за ним в дверь и оказался в другом коридоре с множеством дверей, рядом с каждой из которых были к стене прикреплены таблички с именами. У меня сразу возникли ассоциации с клетками в зоопарке, где тоже около каждой была табличка. Навстречу мне по коридору шёл в сопровождении милиционера один из наших официантов, вызванных передо мной. Он шёл на выход к двери, находящейся в середине коридора. Я повстречался с ним глазами и глазами же задал вопрос, мол зачем мы тут? Коллега бросил коротко: «Сиб». Я понял, что речь сейчас пойдёт о Борисе Сибитове, нашем администраторе. Его мы все за глаза называли коротко «СИБ».

Я прошёл вслед за позвавшим меня мужичонкой в комнату с табличкой «Капитан …… Следователь по ….» Сел на указанный мне стул, стоящий посредине комнаты. Мужик сел передо мной на краешек письменного стола. Сидит, сверлит меня глазами, молчит. Я смотрю на него, стараясь выразить на своём лице спокойную заинтересованность, почти любопытство. У следователя болезненное лицо с налётом желтизны, реденькие светлые волосы. Чёрный костюм, белая рубашка с чёрным галстуком. Наверно, у него несчастье в семье, почему-то подумал я. Может, на похороны сегодня пойдёт, а может, на свадьбу. Дальше думать я уже не мог, поскольку этот доходяга заговорил:

— Ну что? Дела у вас идут хорошо?

— А у Вас? — парировал я.

— Вы мне тут дурака то не валяйте.

Я внимательно огляделся по сторонам и произнёс:

— Так кого валять-то, мы же здесь одни только с вами.

— Умничать будешь в другом месте, а теперь рассказывай всё, как на духу. Даёшь деньги своему администратору?

— Да!

— А как часто? — оживился тощий.

— Регулярно! — ответил я, сделав честное лицо.

— Таааак, так, так! А поподробней. Какие суммы? — теперь он пересел со стола на стул, схватил лист бумаги, авторучку и приготовился писать протокол.

— Так это в зависимости от месячной зарплаты.

— Так ты платишь ему не каждый день, а раз в месяц?

— Да, так же как и другие официанты.

— Так, так,так! Хорошо, хорошо, продолжай, я записываю.

— А что продолжать-то? Ну когда 30, когда 35 даю ему.

— Чего 35? Ты это в сотнях? 350 рублей?

— Да нет, что вы? У нас же зарплата маленькая. Это я в копейках. 35 копеек — это максимальные мои профсоюзные взносы. Ведь Борис Каримович Сибитов, наш администратор, избран у нас профоргом. И, я вам доложу, единогласно! — добавил я восторженно.

Мужик вскочил, выбежал из-за стола подбежал ко мне и как заорёт: «Идиот! Я тебя не об этом спрашиваю!»

Я ответил автоматически:

— А о чём же Вы тогда?

Но, думал то я только об одном, только бы он не замахнулся на меня, я же не сдержусь, вмажу ему сразу.

Но видно, до беседы со мной он перечитал моё личное дела и теперь, очевидно, вспомнил, что я кандидат в мастера спорта по боксу. Мужичонка отбежал и сел опять за стол, помолчав немного и изобразив на своём лице подобие улыбки, что предало его лицу совершенно идиотское выражение. Теперь он заговорил елейным голосом:

— Итак, Виктор! Разрешите представиться. Я старший лейтенант Лютин из Комитета Гос. Безопасности и у нас к вам дело. Нас не интересуют ваши внутренние денежные дела в ресторане, нам интересно другое. В ресторане бывают разные люди, иностранцы. Они, выпив, говорят на разные темы. Да и ваши коллеги иногда вполне могут высказываться интересно, да и уверен, что иностранная валюта ходит в ресторане. Мы не будем вас трогать, чем бы вы не занимались, но уж и вы должны!!!!!Вы меня поняли? Вы человек умный, с высшим образованием. Начнёте с этого, а потом, глядишь и вообще к нам перейдёте на работу. Нам умные люди нужны в конторе.

— Ну что вы, я же полный идиот. Вы же сами давеча сказали. Нет, что Вы, я это не смогу. Нет, нет, нет. Даже не предлагайте. Я даже сдачи-то клиентам правильно сдать не могу.

В голосе младшего лейтенанта послышался металл: «Ну, тогда держись, сука, посажу тебя. Это я тебе обещаю. Пошлю в ваш ресторан проверку именно, чтобы тебя накрыли. Вор должен сидеть в тюрьме. И пошёл вон отсюда!»

PS.

И нужно сказать, что младший лейтенант Лютин слово своё сдержал и действительно попытался выполнить свою угрозу.Заказали у нас как-то у нас в ресторане богатую свадьбу, и я должен был её обслуживать, но одна официантка упросила меня, чтобы я передал ей этот заказ. Ей нужны были очень срочно деньги, а на свадьбе можно было хорошо заработать. Свадьба была постановочной, это была проверка…