Писать пьесы меня заставило возмущение. Может, это же чувство руководило Островским и Чеховым, когда они писали свои пьесы, не знаю, но вполне допускаю, что состояние дел императорских театров их не устраивало, как не устраивало меня, то, что творилось в театре, родоначальником которого я считал себя.