Никому не удавалось достоверно описать детство, ни свое, ни чужое. Случись чудо, и ребенок смог бы прочесть о себе, написанное им самим уже взрослым или даже написанное каким-то известным писателем, то он бы сильно удивился и закричал: «Я не такой простак, каким меня изображают, я так не разговариваю, у меня совсем нет таких мыслей, я такого никогда не делал. Вы даже представить себе не можете, что твориться в моей душе, какие запутанные, тяжелые конфликты возникают в ней».