«Новый Континент» Американский литературно-художественный альманах на русском языке
«С кем вы мастера культуры?» – любил спрашивать меня, хитро прищурившись, один крупный номенклатурный начальник.
И действительно, никогда я не мог притворяться, что я с «ними».
Вот у коллег никогда не было противоречий.
Помнится, на эмоционально накаленном ночном концерте в Лондоне в помощь Спитаку парочка струнников – виолончель и альт – два гиганта советской культуры отлично гармонировали.
На торжественной встрече с королевской семьей после концерта, в сильнейшем эмоциональном подъёме принц Чарльз заключил меня в долгие и крепкие объятия.
Это было очень искренне. У всех стояли слёзы в глазах. Слов не было.
Сзади меня стояла пара – виолончелист и альтист.
Виолончелист тогда временно служил диссидентом, а альтиста аэрофлотом доставили из Москвы.
Советское посольство поставило ультиматум – или альтист участвует в концерте, или Спитак благотворительные деньги не получит. Советская сторона не примет воспомоществование без активного совка в концерте.
Я чувствовал дыхание советской культуры за спиной.
«Гаврик, отлезь от принца, ну! Чо прилип?!» – шепелявил виолончель.
«Андрей, шо это за пидар ушастый?» – с неподдельным любопытством басил испитой голосок альтиста.
Высвободившись из королевских объятий, я успокоил виолончель, и объяснил альту – кто пидар.
Последний раз я наслаждался в начале 90-х обществом альтиста, когда он аккомпанировал мне концерты Баха в турне по Германии с его струнной группой. Альтист томно махал крыльями, как усталая ворона. И томился Бахом.
Как только отзвучали мои последние каденции, он сорвался со сцены в артистическую.
Зайдя в просторный артистический зальчик, я увидел стол с белоснежной скатертью. На нем запотевшие бутылки водки и селёдочку под кольцами лука.
«Га!» – громко заорал альтист. Так громко, что я отшатнулся и с удивлением посмотрел на его плюгавое тело. Откуда такой адско громкий голос. Прямо сатир мифологический.
А альтист не унимался.
«О, бля. А?» – радостно обратился он ко мне.
Беседу я не поддержал. Уехал в отель. И больше с представителями советской культуры на контакт не выходил.
Андрей Гаврилов